Танцуя во тьме (СИ)

- Я-то здесь каким боком?

- Боюсь, Рамус подумал, что ты парень капитана. И, Алис, смотри в оба, Рамус хитер, как болотная зулисса. Будем там, не отходи от нас с Ниро никуда.

- А может, я тогда не пойду? Ну, подумаешь, одним больше, одним меньше…

- Нет, игнорирование приглашения – прямое оскорбление амина. А нам еще с консулом сарутов договариваться. На фиг нам проблемы?

- Рамус не просто хитер, но и злопамятен… – Ниро слегка помявшись, добавил. – Ходили слухи, негромко и недолго, что уши Рамуса торчали из той истории с Дису. Правда, капитан не нашел прямых доказательств, но… В общем будь осторожен.

Оставшись один, я в задумчивости принял душ и долго лежал в темноте, размышляя. Занятно читать такие душещипательные истории, смотреть мелодрамы, даже плакать над ними, но как страшно, когда подобное происходит с теми, кого знаешь, происходит по-настоящему. Музыка с комма тихо лилась в темноте...

И все же, кто был там в баре, с “ножами”?

====== Глава 16. Амин ======

Всегда питал слабость к мужчинам в форме. И даже сам став мужчиной этому пристрастию не изменил. Ну, как мужчиной, до этого мне как до Луны, конечно, трепетным вЪюношем обозвать было бы правильнее, но это так унизительно. А вот капитан был мужчиной в полном смысле этого слова. И форменный китель шел ему необыкновенно. Темные узкие брюки ладно сидели на крепких бедрах, аппетитно обтягивая ягодицы. Гм, по-моему, вид сзади оценил не только я, один из пилотов прямо-таки плотоядно облизнулся, скользя по нему взглядом из-под ресниц. Китель плотно облегал широкие плечи, подчеркивая их гордый разворот. Что ж, Рамуса можно понять, капитан был на диво хорош.

Остальные члены экипажа тоже были одеты в форменную одежду, даже мне выдали что-то похожее. Особенно мне нравился воротник стойкой, так как не хотелось бы светить блокиратором. Он располагался низко на шее и обычно воротник рубашки скрывал его, но так было совсем хорошо. Косу на сей раз, я заплел дракончиком, все-таки в люди идем, надо хоть немного принарядиться.

Во дворец амина мы добирались на большем каре. Оказывается, вся команда – это не так уж и много. Всего человек, в смысле гархар двадцать пять. На фига тащиться всем до выгреба, мне никто так внятно и не объяснил, был оставлен только вахтенный в рубке управления.

Стыдно признаться, но в рубку я последнее время зачастил. И дело вовсе не в том, что именно там чаще всего обретается капитан, а он меня всячески привечает. Дело в звездах. Меня завораживает, как они, сверкая разноцветными огнями, словно бриллианты на черном бархате, плывут в темноте. И если прислушаться, кажется, что они о чем-то говорят, но я никак не могу понять о чем. И это желание, еще раз услышать их шепот, тянет меня туда.

Из дневника Рива Тонга.

Этот мелкий задолбал. И чего на него все пялятся? Ну, симпатичный, но по мне, так слишком тощий. Ну, волосы необычные и мордаха смазливая, но это все равно не объясняет такого ажиотажа. Уж на что Марк, серьезный мужик, и тот пялится. А еще этот взял моду в рубку таскаться. Придёт и сидит, в иллюминатор смотрит, молчит. А капитан смотрит на него. Задолбал, сучонок.

Ну, что я могу сказать, дворец меня не впечатлил. То ли с дизайнерами у них напряжёнка, то ли я, избалованный нашими историческими памятниками, слишком привередлив, но что по мне, так резиденция амина могла бы быть и попредставительней. А так, не то позднее барокко, не то раннее рококо, сплошь вензеля и завитушки. Архитектурный кошмар, короче. Принимали нас в огромном зале для общих собраний. Как мне успел шепнуть Уго, нас деликатно оскорбили. Вот если бы пригласили в Малую Приёмную, значит, типа посидим по-семейному, а так всё время на ногах и не покормят, собаки.

Зал был огромный, мы всей командой там просто потерялись. Вдоль изукрашенных цветными фресками и вензелями стен стояли солдаты в яркой красно-белой форме с какими-то не то пиками, не то алебардами. Видимо что-то исторически-патриотическое. Амин сидел на троне в дальнем конце залы, и я весь замучился, пока дошёл. Жара страшная и душно несмотря на открытые огромные окна. Цивилизация, блин. Кондиционеры не придумали или ещё один способ досадить делегации? Хотя, я глянул по сторонам, парни шли спокойно, никто не потел и не задыхался. Может, это просто для меня жарковато?

Трон у амина тоже был весь в завитушках и искрящих камушках. Вот на нём самом украшений и то гораздо меньше. Глава Сороса был высок, массивен, очень горд собой и весь в белом, в лёгких, просторных одеждах. Вот в них-то наверняка не жарко. Тёмные волосы, тёмные глаза под тяжёлыми веками, смугловатая кожа... Столкнувшись с ним взглядом, я опустил глаза в пол и аккуратно шагнул Уго за спину. Впрочем подглядывать я не перестал.

Прозвучали фанфары, приём начался. Капитан с амином выписывали словесные кренделя, понять которые я отчаялся после второго же предложения, но что-то очень торжественно-возвышенное. Уго же потихоньку посвящал меня в тонкости местного политеса. Оказывается, амин виртуозно хамил капитану, с помощью позы ног и положения рук выказывая ему легкое недоверие и самую малость пренебрежения. Я из всего этого заметил только ухмылку, прячущуюся в уголках чётко очерченных, крупных губ амина, полную самодовольства и предвкушения какой-то каверзы. Правда подумать об этом как следует я не успел, меня отвлекло появление Рамуса. Вот кто сиял как новогодняя ёлка, так это он, даже затмил собой трон амина. Весь в ярко-зелёном, в цацках и позолоте он присел на невысокий стул рядом с амином.

Мдаа… А капитану сесть так и не предложили. И если амин ухмылку прятал, то Рамус подобным себя не утруждал. Мне было хорошо видно, как напряглась спина капитана, как горделиво распрямились плечи, и чуть приподнялась голова, но руки его спокойно и без суеты лежали на оружии и профиль был столь же четок. Словесные кружева все так же сплошным потоком скользили мимо сознания, настоящий разговор происходил тут, в мимике, жестах, поворотах головы… И это было потрясающе интересно. И тут…

Нарочито громко скрипнула дверь, и в зал вплыло нечто. Я даже затрудняюсь подобрать этому правильное сравнение. Нет, оно не блистало килограммами украшений и безвкусно-яркими тряпками. Оно было восхитительно в своей красоте и непревзойденном изяществе. Свободные светлые брюки из легкой, шелковистой даже на взгляд материи, струящимся потоком облегали ноги, обнаженную грудь украшало строгое ожерелье из драгоценных камней, и до самой талии спускались русые с белыми прядями волосы.

Оно было явно мужского пола, а столь совершенные черты лица могли бы принадлежать кисти итальянских художников эпохи Ренессанса. И лишь глаза портили впечатление, мешая наслаждаться дивным произведением искусства. Они были абсолютно пусты, ни капли чувства не тревожило их безмятежности. Оно прошло к креслу амина и, грациозно опустившись на колени, замерло у его ног.

Легкий вдох, выдавая ошеломление, повис в воздухе. Лица ребят выглядели донельзя глупо. Очарованные. Одним словом. Возможно, я бы к ним и присоединился, если б не заглянул в его глаза. Пустота меня никогда не прельщала. Ткнув локтем Уго в живот и, довольно услышав его сдавленный выдох, я невинно поинтересовался:

- Уго, кто это?

Проморгавшись и откашлявшись, Уго хрипло произнес:

- Это, надо полагать, литус амина. Больно хорош и слишком важен для простого наложника.

Литус и в самом деле выглядел важно. Как будто он божество, спустившееся осчастливить недостойных. Прикрыв глаза тяжелыми веками, амин опустил руку на голову литуса, и погладил, не прекращая разговора, как машинально гладят домашнего любимца. Лицо же литуса исказила такая сладострастная судорога, что я обеспокоился за сохранность чистоты его штанов. Вот был бы конфуз, хотя его, похоже, мысли о подобном волновали мало. Зато было понятно, кто Солнце в его мироздании.

Отвлекшись на литуса, я как-то совсем упустил из виду капитана, а тут произошли разительные перемены. Спина была уже не просто напряжена, она окаменела, а руки судорожно сжались на рукояти, до побелевших костяшек. Профиль же застыл посмертной маской самому себе, и было жутко вглядываться в него, как в могильное надгробие.