Замуж за Чернокнижника (СИ)

прямо в небе. Столько воздуха вокруг благодаря множеству чистых стёкол. Прекрасный

вид на мегаполис! Ясная погода давала возможность рассмотреть весь город с высоты

птичьего полёта. Нас встретили и подвели к отдельно стоящему столику с двумя креслами.

Какой предусмотрительный товарищ — приготовился к конфиденциальному диалогу. Ох.

Ну, конечно! Он далеко не так глуп и всё просчитал. Сейчас будет что-нибудь предлагать...

— Предлагаю попробовать пасту с морепродуктами, — услышал мои мысли буратино,

открывая меню. — Гребешки, устрицы, мидии. Всё свежее.

Он мне рассказывает это, словно я золушка-дурочка. Да кто в таком месте будет доставать

замороженные пакеты с морскими коктейлями для приготовления блюд? Открыла меню и

вздохнула. Быть мне сегодня голодной. Хотя... И повернула голову к официанту.

— Салат из свежих овощей, - и заметила, как молодой человек в накрахмаленной

униформе с серебристыми пуговицами едва растянул губы в усмешке.

Здравствуй, сноб! Ходит холоп прилизанный, еду подаёт, а считает себя королём

официантов и прочих залётных. Разумеется, залётная — это я. Буратино здесь бывал

раньше, судя по приветственным кивкам в разные стороны посетителям.

Пока я думала над классовым строением общества, Миронов округлил глаза в поддельном

радушном возмущении.

— В чём дело, Юленька? Паря, ну-ка неси сюда вина, фирменных салатов парочку, ну и

раз гребешки нынче не в моде — седло барашка, запечёное. И быстро! — с удовольствием

наблюдая, как холоп тут же скрылся из виду.

— Здесь очень дорого, — произнесла я, втайне желая, чтобы обед побыстрее закончился.

Может, успею чего перекусить в нашем кафе при банке. Чувствовать себя обязанной

скользкому типу не хотелось. Обедать в его обществе тоже. Несмотря на приглашение и

этикет.

— Мелочи это. Важнее наш диалог.

— Э-э-э, — осеклась я. Фух, ну начинай, дорогая. — Видите ли…

Но Миронов живо меня перебил:

— Да перестань. Ещё в банке по твоему лицу я увидел, что денег не будет. Верно?

Я кивнула головой, соглашаясь и недоумевая, зачем ему весь этот антураж, который он

создал. Мужчина сидел в кресле напротив и пристально наблюдал за моим

замешательством.

— Юленька, — заговорил вежливо вип. —Мне очень нужны эти деньги. Именно этот

транш. Производство стоит. Убытки. Не хватает оборотных средств.

Ага-ага! Производство у него стоит. Поди долгов в казино немерено.

— Почему бы не взять деньги из бизнеса супруги? — проявила я осведомлённость, даже

не зная, правильно ли поступаю.

— Не получится. Она — стерва и входить в моё положение не хочет. — Одним махом

вредный вип расписался в собственном отношении к жене. И продолжил, нежно глядя на

меня. — Ну так как?

Хм... Притворяется или правда? Хорошо бы, если стерва. Тогда плевать его стерва будет на

потуги мужа разорвать отношения с банком. Попробую всё же прояснить нюансы. Его

согласие выступит гарантом моей правоты.

— Это немаленькая сумма. У вас плохое обеспечение, — попыталась объяснить ему точку

зрения банка.

— И это даже хорошо, что сумма большая! — воскликнул с энтузиазмом вип и загорелся, как зажигалка. — Только подумай, что ты сможешь купить на процент за одну подпись и

одобрение?

— Что купить? Какой процент? — сделаю вид, что не понимаю. Лучше, когда тебя ткнут

носом и прямо, чем додумывать за кого бы то ни было. Тем более в таких вопросах.

— Я предлагаю сделку. От тебя подпись и разрешение на транш. Всего-то признать мои

документы отвечающими всем требованиям, выказать доверие к моей просьбе на первом

этапе согласования. Скажешь, и там, где нужно, мы заменим пару циферок, входных

бумажек. Уберём нолик, поставим плюсик, чтобы получить одобрение кредитного

комитета, — с неким убеждённым фанатизмом шептал Миронов. — Ведь у ваших

юристов вопросов ко мне нет! Мы уже долго работаем...

Да вот только я уже не слушала его, потому что знала...

— Я не пойду на должностное преступление ради ваших красивых глаз, — тихо

произнесла ему в ответ, не сводя взгляда с его лица и подмечая, что мой отказ ему не

понравился ровно настолько, насколько понравилось упоминание о глазах. Нет. Не

индюк. Павлин!

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься, Юленька. На эти деньги ты сможешь

безбедно жить, получить новую профессию, купить лучшую недвижимость, автомобиль,

— уговаривал меня Миронов, заворачивая пальцы в кулак и перечисляя мне мыслимые и

немыслимые блага, готовые свалиться на меня по одному щелчку.

— Или сяду в тюрьму, когда подлог выяснится. А он выяснится рано или поздно.

Особенно, если деньги не вернутся.

— Не позволю оказаться за решёткой такой девушке, как ты, — заговорил белобрысый

павлин.

Я отчётливо поняла — врёт! Он взял мою руку в свою и продолжил с придыханием. Это у

него методы невербального программирования входить в доверие, интересно?

— Соглашайся. Это немаленькая сумма. Пять процентов за маленький росчерк пера и

одобрение.

Его глаза такие чистые и открытые… Их начистили специально для менеджера-дуры с

неуёмной алчностью. Неужели я произвела на него такое впечатление с самого начала?

Чтобы сразу раз — и жадная жаба? Нет, я умею экономить деньги, люблю их тратить, ещё

больше люблю их выращивать на своём банковском счёте, чтобы съездить летом куда-

нибудь на море. Но чтобы вот так вот… В открытую?

— Нет, — мой голос прозвучал официально и сухо. Отказывать клиентам надо уметь

вовремя, иначе они тебя медленно съедят, отрезая по кусочку живую плоть.

Миронов выпустил мою руку из холодных пальцев и откинулся на спинку стула.

Разочарован. Взгляд его стальных глаз стал ледяным и равнодушным.

— Ты, сучка, пожалеешь.

— Что?

Он реально оборзел? Как он меня назвал? Да что за день такой, сотканный из оскорблений

и разборок!

— Даю тебе два дня подумать. Может быть, день. Я решу сам. Но тебе лучше показать

себя примерной девочкой и согласиться. Потому что отказ будет чреват проблемами в

первую очередь для тебя, и очень серьёзными!

— Уволите? — я усмехнулась.

— Сама сбежишь из банка. Будешь где-нибудь в борделе подрабатывать. Первое время для

випов, — и он похабно разгоготался, чтобы продолжить. — Я тебе адресок подскажу и

пару раз приеду, покажу тебе большого папочку.

— Угрожаете мне? — прищурила глаза. — Не знаете, что наш разговор записывается? —

блефовала я, пытаясь хоть как-то прикрыть свой зад. И увидела тень сомнения на лице

Миронова.

Он задышал чуть чаще, лицо покрылось пятнами от злости. Как же ему деньги сильно

нужны. Похож на наркомана во время ломки. Видела таких, в старом доме, где когда-то

жила с родителями. Странный какой-то.

— Убирайся отсюда, девка. И не будь дурой. — Надутый, он смотрел на меня с

неприкрытой ненавистью. — Откажешь, пожалеешь. Запомни!

Прости, павлин! Но теперь ты — гусь новогодний. Гореть тебе в огне духовки за это.

Подпись? Разрешение? Выкуси! Обязательно расскажу руководству, на что ты меня

подбивал.

Я быстро встала с кресла и смерила Миронова презрительным взглядом.

— Прощайте! — гордо цокая каблуками, удалилась из зала. В этот раз шпильки не

подвели мою гордость и вели себя достойно до самой улицы. Только там я позволила себе

остановиться в ожидании такси и, глубоко дыша, взять себя в руки и унять мелкую дрожь.

Через тридцать минут я добралась до головного отделения своего банка и бесцеремонно

вторглась в кабинет своего начальничка, который в это время с кем-то разговаривал по

сотовому телефону. Увидев меня, Пантелеев быстро закончил беседу и широко мне

улыбнулся:

— Юлия Андреевна, быстро же вы вернулись. Как прошла встреча?