Женщина приручает лаской, мужчина - терпением (СИ)

Иногда меня посещали мысли о том, чтобы присоединиться к недовольным, помочь в свержении Волан-де-Морта, но каждый раз я осознавал, что все это тщетно. Темный Лорд не собирался останавливаться на достигнутом…

Теперь все его доверенные лица делились на две группы. Пожиратели Смерти, Упивающиеся, любимчики — нас называли по-разному. Я относился именно к этой категории — те, кто поддерживал Лорда за много лет до победы, кто помог достичь такого величия. Мы были элитой, которая отныне была занята завоеванием новых сообществ… всего магического мира… Волан-де—Морт никогда не был минималистом…

А вот силы второй группы высшего сословия были брошены на поддержание порядка на уже завоеванных землях. Лорд был умен. Очень умен. Сюда входили те, кто смирился, принял нового владыку и со всей жестокостью пытался доказать свою верность правителю.

Вопль вновь повторился, и я с ужасом осознал, что кричат из комнаты Грейнджер.

Твою мать! Только бы успеть!

Ворвавшись в спальню, я одним коротким взглядом оценил обстановку.

И опешил…

Что за… бред…

В комнате царили полумрак и пустота: никаких следов насильственного вторжения или чего похуже…

Но кто тогда кричал?

Будто отвечая на мой вопрос, с кровати донеслись рыдания и крики:

— Нет! Не надо! Только не он! Рон! Рон! Ну, пожалуйста! Роооооон!

Я тут же подлетел к мечущемуся на простынях маленькому тельцу. Схватил вырывающуюся девушку и хорошенько встряхнул. Гермиона была без сознания: точнее по-прежнему во власти сна… судя по всему, кошмарного, очень реалистичного сна.

Я тряс ее, но девушка только болталась в моих руках, как безвольная марионетка. Придя в еще больший ужас от этой картины, прохрипел:

— Тинки!

Испуганная домовая появилась незамедлительно.

— Принеси кувшин воды! Ледяной!

Я хлопал по щекам, даже пытался проникнуть в сознание девушки, чтобы заблокировать не выпускающий ее кошмар, но никак не мог сосредоточиться: девушка продолжала скулить и дергаться.

— Хозяин, — пропищала эльфиха. В огромных глазах ужас, а в тощих ручонках — громадный, переполненный кувшин.

Сжав в ладонях Грейнджер, я, не задумываясь, приказал:

— Лей!

Тинки не нужно было повторять дважды: ледяная жидкость полилась на нас. Девушка вздрогнула, набрала побольше воздуха и начала отфыркивать воду… С облегчением я увидел, как Гермиона наконец-то распахнула все еще затуманенные от ужаса глаза.

— Пожалуйста… — не до конца придя в себя, прохрипела девушка.

Я чувствовал, как Гермиона уперлась ладошками мне в грудь, но не спешил разрывать наши объятия.

— Тише, Грейнджер… Это все лишь сон… — попытался хоть как-то успокоить.

— Профессор Снейп? — я даже вздрогнул от этого обращения. Ну вот опять этот «профессор». В ее голосе как будто удивление и недоверие… А кто еще это может быть? Но девушка тут же взяла себя в руки. — Что случилось?

Все, кажется, окончательно пришла в себя.

По-прежнему обнимая, хотя подсознательно понимая, что в этом контакте уже нет необходимости, я ответил.

— Вам приснился сон. Всего лишь сон… Вы кричали, и нам с Тинки пришлось вас разбудить.

Девушка поежилась. А я наконец-то выпустил ее из плена своих рук и прошептал высушивающее заклинание.

— Сон…

— Да, всего лишь сон… Успокойтесь.

Но Гермиона как будто не слышала меня, ошарашено, отстранено шептала:

— Мне так давно не снились сны…

Я напрягся:

— С вами все в порядке?

Девушка вздрогнула и опять пристально, с опаской посмотрела мне в глаза:

— Хозяин, могу ли я вас умолять о чем-нибудь?

Твою мать: профессор, хозяин…

— Вы уж определитесь, Грейнджер, как меня величать будете, но настаиваю исключить эти два обращения.

— Сэр… — Гермиона выглядела смущенной и напуганной.

— Так в чем просьба или мольба, или как вы еще додумаетесь это назвать?

— Мадам Харрис мне каждый день давала Зелье Сна без Сновидений… Иначе они возвращались… Вы не могли бы… давать мне это зелье? Пожалуйста, сэр.

Я нахмурился:

— Как давно вы его принимаете?

Грейнджер промолчала. Я видел, что девчонка уставилась в пол и даже не собиралась на меня смотреть. Она вся стушевалась.

Я сжал пальцами ее подбородок и дернул вверх. Смотри на меня!

— Как давно? — я был непреклонен. Очень нехорошее подозрение закралось в мое сознание.

— С тех пор, как я у мадам Харрис, — выдавила девушка.

— Сколько, Грейнджер?! — мне нужна была цифра. От этого многое зависело.

Девушка упрямо поджала губы и не проронила ни слова. Вот когда эта чертова гриффиндорская черта характера не принесла удовлетворения, а только взбесила.

Взмах палочки:

— Легилименс!

Я должен знать!

Грейнджер все-таки не дура. Сразу поняла, что я залезу к ней в голову и попытаюсь получить информацию. Она думала о чем угодно, но только не об ответе на мой вопрос. Я видел расплывчатые образы наших ночей, видел отражение себя в ее сознании, но девушке все равно не удалось меня обезоружить… Все-таки у Гермионы не было палочки, а достойный блок без нее возможно выставить только после упорных тренировок в беспалочковой магии.

«Восемь месяцев…»

Твою мать!

Все самые виртуозные ругательства жгли мой язык.

— Минус сто баллов с Гриффиндора! — отчего-то рявкнул я.

Гермиона ошарашено пялилась на мое перекошенное лицо. Зато теперь я понял, почему так тяжело было разбудить девушку: восемь месяцев… еще немного и вообще бы не проснулась. То, что произошло с ней сегодня ночью — побочное действие зелья, если принимать его долго и пропустить хотя бы один день. Так сказать «синдром отмены». А вот если принимать зелье больше года — неминуема смерть. Тихая, спокойная смерть во сне…

— Грейнджер, вы вообще присутствовали на моих занятиях? Вы что-нибудь вынесли из курса зельеварения? И это же даже не продвинутый уровень! — я почти орал, брызжа слюной. — Вы понимаете, что еще четыре месяца, и отправились бы к праотцам?!

Гермиона вдруг с самой глупой улыбкой уставилась на меня. Для полного образа дурочки-простушки оставалось только захлопать ресницами!

— Наверное, сэр, вы были всегда правы насчет моих умственных способностей: вы же считали всех гриффиндорцев недостаточно умными…

Стараясь не слушать этот бред, я опять толкнулся в ее сознание. И чуть успел уловить исчезающую мысль:

«А может именно этого я больше всего на свете и хочу…»

Выскользнув из ее мыслей, я, сжав до скрежета зубы, уставился на девчонку.

— Не знаю, зачем вам это представление, но зелье вы больше не увидите, даже не надейтесь! — стараясь совладать с яростью и подступающей усталостью, отчеканил свое решение.

— Но сэр… — в карих глазах отблеск страха и отчаяния. — Мне на самом деле нужно…

— Нет! — рявкнул я, — Я не такой идиот, как всякие тупые курицы в борделях! И не пытайтесь с собой что-нибудь сделать! Не получится! Все, спокойной ночи, мисс Грейнджер!

И метнулся к выходу. Душила ярость: я тут строю планы по ее исцелению, а она собралась подохнуть!

За секунду до того, как за моей спиной захлопнулась дверь, мне показалось, что я разобрал едва слышимое:

— Я же на самом деле не могу спать…

Сможешь, Грейнджер! Я уверен, сможешь!

Не знаю, что стряслось, но… докопаюсь.

Уже проваливаясь в глубокий сон, отметил для себя, что в следующий свой визит в Министерство нужно будет непременно порыться в архивах личных дел.

Кажется, Рон Уизли неспроста позволил своей возлюбленной ступить на скользкую дорожку разврата и медленного самоубийства.

Я все выясню.

========== Глава 9. - Новые странности. ==========

Утром пришлось вставать рано: Тинки тихонько звала меня, не смея прикоснуться к хозяину.

Пришлось порядком напрячься и все-таки разлепить глаза. Хмуро глянул на домовую. Сейчас она выглядела смущенной и напуганной. Поразительно: то чуть ли не строит меня, как мать неразумное дитя, то готова в ногах валяться, как самый последний раб.