Горничная особых кровей (СИ)

Пока я думала об энергиях, Ветров подошел к альбиносу и заговорил. Судя по тому, как они оба были спокойны, о недавней

размолвке уже забыли. Мужики поднесли им коробку. Ветров засуетился над ней, с большими предосторожностями вытащил

из нее сверкающий небольшой куб в прозрачном чехле.

— Теплый.

— А должен быть горячим, — заметил владетель. — Активность то спадает, то возрастает - воздействие неравномерно.

— По расчетам коэффициент эо-активности.

Я перестала прислушиваться - все равно ничего не понимаю в заковыристых терминах. Тем более, далее разговор мужчины

стали продолжать на трескучем центаврианском, и я совсем заскучала. Пока они проверили все коробки, затащили что-то в

домик, наболтались на своем учено-непонятном, прошло немало времени. Я развлекалась тем, что ходила туда-сюда и

напевала под нос.

— Горничная, — окликнул меня альбинос. Я подошла к владетелю. — Мы идем в зону. Ты останешься здесь, присмотришь за

снегоходами.

— Да, светлейший. Благодарю вас.

— За что?

— Вы не заставили меня идти в зону.

— Слишком грубо, горничная. Подхалимство должно быть изящным и незаметным.

— Мы люди простые, светлейший. Как умеем, так и подлизываемся.

— Посмотрим, сохранится ли твое настроение до вечера, — протянул альбинос и пошел по снегу в лес, умудряясь не

проваливаться. Мужики пошли за ним, производя много шума и переваливаясь, как медведи. Аркадий, бросив на меня взгляд

в духе «будь хорошей девочкой», тоже отошел.

Я подарила ему еще одну улыбку, и даже помахала рукой. Мужчина спешно отвернулся. Они все такие: как только женщина

начинает поддразнивать, им сразу становится неудобно, неуютно. Одни начинают гавкать и злиться, а другие, как Ветров -

смущаться и отворачиваться.

Как только мужчины исчезли из виду, я обратила все свое внимание на снегоход. Чипы-управления провожатые забрали с

собой, но разве это проблема для меня? Я выбрала самый крайний снегоход. К технике у меня всегда было особенное

отношение. Кар не взбрыкнет, как ездовой медведь, не заартачится просто так. И робот не сломается, не начнет ошибаться

без причины, в отличие от живого человека. К любому механизму, любой системе можно найти подход.

Я достала универсальный чип управления из кулона на цепочке, и склонилась над снегоходом.

Такие чипы незаменимы при работе с роботами и вообще любыми простыми системами. Правда, их нужно в обязательном

порядке регистрировать. Мой был незарегистрированным, и я рисковала, пользуясь им.

Но когда меня останавливал риск? Тем более, у меня есть еще один управляющий чип, который дала Гримми, чтобы роботов

в особняке программировать. Если что, можно солгать, что снегоход я активировала им.

Пальцы у меня болели после применения эо, поэтому с разъемом я возилась довольно долго. А когда вставила чип,

сработала защита. Чип не встал ровно, потому что пальцы у меня дрожали. Я попробовала еще раз. На этот раз получилось.

Одного я не учла: кончики пальцев жгло невыносимо. Как с такими пальцами управлять снегоходом? Пришлось оставить

заманчивую идею прокатиться на снегоходе.

Я вынула чип, отошла от снегохода и сунула пальцы в снег. Холод жжение не прогнал, но стало полегче. Долго будет

заживать, и еще дольше - напоминать о себе.

Эо всегда несет проблемы.

Высоким уровнем эо меня наградили родители, сильные психокинетики; в отцовском роду даже затесался один владетель.

Правда, властвовал он всего два года, но и это показатель, что сила впечатляющая. В отличие от своих выдающихся

предков, я психокинезом владела плохо. Чтобы левитировать, управлять предметами силой мысли и вытворять подобные

вещи, нужны терпение, контроль и дисциплина. А я росла нетерпеливым, неспокойным ребенком. Меня больше кары

интересовали, и их устройство, чем психокинез, «высокое искусство управления психической энергией».

Так что неудивительно, что в школе для эо-одаренных мне приходилось тяжко. В день, когда были занятия по психокинезу,

нельзя было ничего есть. Перед самим занятием нужно было обязательно помедитировать двадцать минут. А потом - час

сидеть в душном помещении и пытаться поднять бусинку силой мысли.

Попробуй думать о бусинке, когда хочется есть!

В такие моменты я жуть, как завидовала детям из обычных школ, у которых был низкий уровень эо. В конце концов, я с горем

пополам овладела основами психокинеза, и даже обходилась без ТПТ-передатчика[1], но после школы так и не пользовалась

эо.

Мама сокрушалась, говорила, что эдак я никогда не найду хорошего жениха, папа тоже расстраивался. А потом… неважно,

что было потом. Я забыла о том, что являюсь психокинетиком.

Вчера пришлось вспомнить. А хорошо я приложила владетеля! И получилось у меня это безо всяких медитаций и подготовки

- раз, и сила вышла, легко и эффектно. Может, не так уж я бездарна в психокинезе?

Я сконцентрировалась и закрыла глаза. Попробую сделать что-то простенькое. Мысленным взором я медленно ощупала

полянку, домик, снегоходы. Подумала о шишках на соснах.

Спущу-ка одну.

Я жмурилась и ждала, ждала и жмурилась. А когда открыла глаза, шишки передо мной не лежало. Ладно, управлять

предметом с закрытыми глазами - это не так уж просто. Я посмотрела вверх, выбрала одну шишку на сосне.

Падай!

Ну же!

Шишка упала, но другая, с нижней ветки. И, скорее всего, не от моих мысленных потуг. Я выбрала другую шишку и

попробовала еще. Ничего не вышло, только пальцы еще больше заболели.

И так всегда: когда не нужно, эо хлещет через край, а когда нужно - и капельки силы не выйдет. Никогда у меня не

получалось управлять эо, и начинать не стоит.

Когда вернулись мужчины, я как раз смирялась с этой мыслью. Владетель и Ветров о чем-то спорили, передавая друг другу

кубы в чехлах, провожатые благоговейно молчали. Видимо, стали свидетелями чего-то необычного.

— Горничная! — альбинос так резко перешел от центаврианского к русскому, что я подскочила. — Нам нужна еда.

Я подошла к сумке-переноске.

— Где вы желаете отобедать, светлейший? В домике? Я подготовлю все, и позову вас.

— Мы очень голодны, — глаза центаврианина и впрямь голодно, опасно блеснули, — так что просто разогрей еду здесь.

Обойдемся без вилок и салфеток.

— Разогреть? Но я ничего для этого не взяла.

— Мыслью разогрей.

На моем лице, наверное, появилось очень интересное выражение, раз владетель недовольно проговорил:

— Что такого сложного в том, чтобы разогреть мясо силой мысли?

Ого, как он зол… Что у них там в зоне произошло? С ученым поцапались? Я глянула на Ветрова, и этим обозлила владетеля

еще больше. Он подошел вплотную, и мне сразу стало как-то невесело, неуютно и много чего еще с приставкой «не».

Ужасная у него все-таки энергетика.

— Задание я дал тебе.

Сказал, как отрезал. Я взглянула на курицу в свертке. Сосредоточилась.

Прошла минута. Две.

— Долго еще?

— Я стараюсь, светлейший.

— Разогрей сам, — предложил Ветров.

— Сам? — тягуче повторил центаврианин и посмотрел на ученого. Мне выпала возможность оценить профиль мужчины, и

отблески красного в глазах. Стало еще интереснее, что же там у них произошло, что цент так обозлился.

— Ай! — вскрикнула я - это курица нагрелась так, что моим рукам стало горячо. Возглас отвлек владетеля. Он снова

повернулся ко мне, начал сам разворачивать сверток. Отщипнул кусочек курицы. Бросил в снег.

— Слишком горячо. Охлади.

Я вспыхнула, к щекам прилила кровь:

— На морозе быстро остынет, светлейший. Подождите минуту.

— Ох-ла-ди.

«Ах, ты ж морда высокомерная! Чтоб тебя…» Я не успела продолжить мысль - на макушку владетеля упала шишка. Мой гнев

утих так же быстро, как и вспыхнул. На лице надменного цента появилась такая забавная растерянность, что меня разобрал