Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн (СИ)

- Студент аврората, - я сглотнула образовавшийся в горле комок. – Я всего лишь бывшая студентка аврората.

- Ну да, разумеется, - улыбнулся он. Вот только глаза, проницательные и странно блестящие, не улыбались… Я понимала, как опасно для меня разоблачение, чем оно для меня закончится. Не понимала я другого – если он догадался или догадывался, почему он меня не выдавал… Однажды я узнала ответ на этот вопрос, но тогда неведение и странное поведение жестокой правой руки Беллатрисы могло лишь заставлять меня жить в постоянном опасении и недоумении. Еще больше усиливавших странную связь между нами… - Утром идем ловить старикашку, пока ты спала, у меня появились кое-какие соображения по поводу мест его появления, - сменил он тему. Я облегченно выдохнула. К тому же хватка за мой локоть стала слабее и куда приятнее… Почти, я бы сказала, нежнее.

- Может, тебе стоит поспать перед этим? – спросила я. – Тони, ты довольно мало спишь последние дни, - впервые я так назвала его у Реддлов, на фоне испуга и волнения. И, что с удивлением было мной отмечено, ему понравилось… Так Антонин Долохов дома для нас как-то превратился незаметно в «Тони».

- Человеку моей профессии нужно думать о деле прежде всего, - хмыкнул он. – Учись, Анж. Это ведь и твоя профессия тоже, - он убрал прядку моих разноцветных волос мне за ухо. – Иди спать.

- Я вряд ли усну сейчас, - отмахнулась я. – Но попробовать можно. И стоит обоим.

- Анж! – однако на его возражения у меня нашлись свои. Я была едва ли не единственным человеком, кроме Лестрейндж, разумеется, кто рисковал дерзить Долохову. И дерзить безнаказанно. Поэтому примерно с полчаса перепалки спустя в спальню номерочка удалились мы оба. Я укуталась в одеяло, сняв мокрое полотенце. После случившегося в ночь возвращения от Реддлов, да и случавшегося потом, стыдиться мне было уже совершенно нечего… И, что было для меня в какой-то мере неожиданно, а в какой-то, тщательно мною подавляемой, приятно, в ту ночь я на месте мужа представляла… самого мужа. Как и после этого во время поцелуев, объятий и повторений того события.

Вот и в тот раз я, засыпая, ощутила на талии теплые грубые руки, а к спине прислонилось что-то большое, теплое и мягкое… Вскоре тяжелое дыхание сменилось сонным сопением, а вот мне не спалось и я, вспомнив ту колдографию, с которой началась вся эта неоднозначная история, вдруг подумала, что ненавижу эту женщину. Не зная ее и ни разу не видев, ненавижу… Я прекрасно понимала, что между нами нет и не может быть любви, что мы никогда не будем друг к другу ближе, чем уже стали, но призрак ее постоянным напоминанием о себе, постоянной преградой висел между нами. Я не знала почему, но я завидовала Розалине… Точнее тому, что любить меня так же сильно и искренне он не будет никогда. Я не знала, как это вышло, но то, чего я в самом начале октября боялась, в некотором роде случилось. То самое «влюбиться в Пожирателя». Тогда я и не представляла тех слов, что услышу от него однажды. Последних слов нашей истории, сказанных им вслух…

***

- Это он, - я посмотрела на колдографию и снова взглянула на торопливо проталкивающегося через толпу невысокого седого мужичка с большими усами. Антонин кивнул мне на дверь магазинчика сувениров, где мы и грелись, и мы поспешно покинули помещение. Мужчина в черном пальто и нелепых зеленых шапке и шарфе, с кейсом для бумаг, как раз подходил к зданию этажей в шесть. Антонин на ходу поднял воротник пальто и закутал лицо шарфом так, что из-под шляпы видны были только сверкающие серые глаза. Я одернула свою курточку и поправила «художественный беспорядок» на голове. Несмотря на то, что я начала носить более светлые вещи и стремилась вернуть волосам рыжину, своему стилю и образу я до конца так и не изменила.

Мужчина зашел в здание, прошагал к лифту и уже уехал было, но… Мы успели проскользнуть следом за ним. Это было что-то вроде офиса, как я поняла, но внизу не было и следа приемной. Чистый сумрачный коридор, лифт и лестница наверх…

- Подождите, пожалуйста, - я с милой улыбкой на лице замахала рукой. Мужчина остановил лифт, нажав на кнопку открытия дверей. Я нырнула внутрь, вслед за мной прошмыгнул Антонин. Я крепче стиснула конец палочки, спрятанной в рукаве. – Спасибо!

- А вы, собственно, к кому? – осведомился волшебник, почесав переносицу. Его голубые глаза изучали мое лицо. – Я вас тут раньше не видел. – Он отпустил кнопку и двери закрылись. Однако вскоре после того, как лифт пришел в движение, он остановился.

- Мы из Министерства, по делам, - отозвался Антонин. Ответ был довольно уклончив и для маглов, и для волшебников. Но старичок нахмурился.

- А из какого Отдела, позвольте осведомиться?

- В смысле? – переглянулись мы. По нашим подозрениям он мог попытаться выдать себя за магла, но в данном случае что-то явно было вопреки нашим планам.

- Это международный центр исследований магических артефактов, филиал в Британии. Достаточно секретная организация. Раз уж вы здесь, вы – волшебники, - он охнул, почувствовав, что моя палочка уперлась ему в горло.

- Правильно. И мы действительно из Министерства. Нового Министерства, - он выхватил было палочку, но та мгновенно оказалась в руке Антонина. – Нам нужно с вами поговорить, мистер Уоркесс.

- О чем же? – мужчина, безоружный, сохранял удивительно самообладание. Я мило улыбалась.

- Некоторые мелочи. Но, полагаю, это лучше сделать не здесь, лифт – не самое подходящее место для беседы, не находите?

- Да, конечно, - Уоркесс улыбнулся. – В таком случае, юная леди, позвольте мне пригласить вас для осуждения интересующего вас вопроса в свой кабинет.

- Нет, - я покачала головой. – Мы поговорим в другом месте, у нас в номере, - я слегка обожгла ему кожу для большей эффективности моей команды.

- Тогда уж лучше в моем номере, я тоже живу в гостинице, - усмехнулся Уоркесс. – Неожиданно для тех, кто меня ловит, этого не знать!

- Мы не ловим, мистер Уоркесс, мы всего лишь зададим вам пару вопросов, и не более того.

- С палочкой у горла? – я взглянула ему в глаза и вздрогнула. В глубине его голубых глаз было что-то жуткое и пугающее, что-то странное. Не такое, как в глазах Хранителей, которых я знала. И не такое, как в глазах Влада. Но что-то было… Я вцепилась, тем не менее, в воротник его пальто и убрала палочку. Уоркесс улыбнулся.

- Спасибо, юная леди. Но что, если я откажусь с вами беседовать? – он окинул нас взглядом. – Девушка и человек, который даже не открывает свое лицо…

- Эта девушка может расправиться с тобой раньше, чем ты сообразишь, что я задумала, - хмыкнула я. – Ты говоришь с человеком, который жил и учился в Денбридже. На достаточно серьезной кафедре, - с нажимом на последнее слово произнесла я. ТИиСЗОН была единственной в Денбриже кафедрой, которая выпускала признанных во всем мире специалистов. Человек, трудящийся в международной организации, о котором мы в Министерстве мало что сумели узнать, не мог не знать о том, что такое Денбридж. И о том, на кого я училась, естественно. Уоркесс посмотрел на меня расширенными глазами.

- Полагаю, тебе не захочется узнать, кто я. Я могу открыть лицо, - негромко заметил Долохов. – Спускайся вниз и веди нас в свой номер. Полагаю, на сегодня ты свободен…

- Да, конечно, - мне показалось, что Уоркесс слишком быстро согласился, но вскоре мы, разыграв из себя старых друзей – при том, что моя палочка упиралась ему в бок, оказались в нашем номере. Где Уоркесс покорно под моим и Антонина прицелом сел в кресло и поглядел на нас. Антонин размотал шарф и Уоркесс с еще больше расширившимися глазами вжался в свое кресло.

- Я думал, вы из аврората, - прошептал он. – Ты ведь… - взглянул он на меня.

- Я там всего лишь училась, но не доучилась. Полагаю, ты захочешь поговорить со мной? Расскажешь все мне – останешься жив. И цел.

- Если нет, ты все равно все расскажешь, но уже без одного из этих приятных бонусов. Угадай без какого, - улыбнулся Долохов. Однако его глаза без тени улыбки наблюдали за Уоркессом. Тот сделал глубокий вдох.