Падение во грех (СИ)

Кто бы из всех других, кто бы из всей моей семьи, могут подумать, что Айон может быть таким?

Хроно… он провёл с Айоном довольно много времени… он был с ним в Эдеме Грешников… так что он должен помнить, какой он… и, наверное, у них тоже было немало таких вот моментов….

Ну, а Сателла? Мой отец? Могут ли они предположить что такое возможно… что кто-то может вот так вот сидеть за столом с Грешником Айоном и смеяться… вот так вот просто говорить….

Думают ли они, что Грешник Айон… что он тоже живой? Что он также, как и все они, смотрит на мир, ощущает его? Что у него есть свои мысли и желания?

Могут ли они представить, что он вообще… живёт? Существует? Дышит, думает, что-то чувствует, к чему-то стремится? Что он может чувствовать боль и радость, и что у него есть Мечта, которая приносит ему необычное счастье, но вместе с тем и ужасные страдания?

Во всех книгах, фильмах, легендах нам всегда представлялся образ какого-то злодея… просто злодея, которого необходимо уничтожить… у этого злодея не могло быть никаких чувств и мыслей… он просто был какой-то абстрактной силой, неспособной что-то испытывать… наверное, поэтому мы все привыкли так смотреть на тех, кто причиняет нам боль… с кем мы не согласны… кому желаем отомстить….

Те, кого мы ненавидим, не могут мыслить и желать… не могут чувствовать боль….

Меня всегда удивляло, что люди почему-то ненавидят злодеев из книг и фильмов… я никогда не могла испытывать к ним ненависти… к ним у меня не было ничего, кроме равнодушия….

Наверное, поэтому я и смогла понять Айона….

Те легендарные злодеи, воплощение абсолютного зла… их просто не существует. Они не живут, не смеются, не разговаривают. А просто уничтожают мир.

Айон живой.

И у него есть своя Мечта, своя цель. Гордый, сильный, непокорный… но такой же живой, как и другие.

Он просыпается по утрам. Он чувствует холод моей кожи, когда убирает прядь с моего лица. Он может чувствовать боль, которой никогда не позволит себе поддаться… он может чувствовать и радость в такие мгновения, когда мы вот так вот собираемся вместе… когда мы пьём вино и разговариваем за столом….

Он может чувствовать и счастье, безграничную, вечную страсть… таково его стремление, его одержимость Мечтой.

Айон разрушил жизни многих. Но никогда не мстил и не ненавидел. Его врагом была лишь Система… если на его пути оказывались жертвы, он шёл вперёд, не останавливаясь… шёл по трупам… но никогда не уничтожал что-то просто так… никогда не стремился к тому, чтобы кого-то уничтожить из мести или из ненависти… он уничтожал только ради своей Мечты….

Интересно, понимают ли другие, что у Айона тоже есть жизнь?

Мы сидим за столом. Я пью настойку из трав, Мехен с Айоном пьют красное вино. Боль всегда живёт в моём сердце, но сейчас она где-то далеко от меня… проклятые всем миром… многие нас ненавидят… многие мечтают уничтожить нас, и никогда не примут нас… не поймут….

Но мы можем вот так вот сидеть вместе, смеяться и разговаривать. Можем жить… можем мечтать.

Мы живые. И тоже чувствуем боль. Хотя многие просто неспособны в это поверить….

Я смотрю на вечно гордого, спокойного Айона. А затем перевожу взгляд на Мехена….

Последнее время не узнаю его….

В голубых глазах исчез прежний холод. Мой учитель ведёт себя оживлённо, энергично, забавно… даже сложно поверить что это всё тот же прежний Мехен….

Быть может… он обрёл что-то, чего ждал так давно? Тех, с кем может поговорить даже он, кто знает слишком много?

Словно в подтверждение моих мыслей, Мехен опускает бокал и задумчиво глядит на нас.

- Когда я смотрю на вас, я верю, что у этого почти мёртвого мира ещё есть будущее, – произносит мой учитель.

Я улыбаюсь. Так странно… почти все другие считают нас проклятием для этого мира… считают, что мы способны сеять лишь разрушение….

А ведь для некоторых мы, всё-таки являемся единственной надеждой… надеждой на то, что можно будет жить, а не умирать медленной смертью….

- Когда рухнет прежний порядок, что сковал всё вокруг, родится новый мир, – медленно произносит Айон, выпив глоток вина.

Мехен усмехается, и дотрагивается до наших рук, соединяя их.

- Я всегда знал, что вы друг другу подойдёте, – произносит заклинатель. – Знал, что вы отлично поладите.

Я сощуриваю глаза и внимательно смотрю на Мехена.

- Может, вы мне теперь расскажите, откуда знаете друг друга? – проговорила я.

Мехен усмехнулся, выпрямляясь. На мгновение холод вновь вернулся в его глаза.

- Ну что ж… – проговорил мой учитель. – В своё время я и моя младшая сестра нашли демона на берегу моря… это был он. Грешник Айон.

Айон чуть усмехнулся краем губ, и глянул на меня.

- Мехен – брат Марилены, – коротко проговорил он, выпив глоток из своего бокала.

Я поражённо вскинула голову, переводя взгляд с заклинателя на демона.

- Что? Неужели? Так вот почему… – выдала я абсолютный набор слов.

Мехен положил руки на стол, сцепив их.

- Поэтому я и смог так легко забрать Эдельвейс… поэтому я и знаю Айона давно… – проговорил он. – Мою сестру отправили в исправительную школу, когда обнаружили его… мне же удалось скрыться… Айон… – Мехен внимательно посмотрел на Грешника. – Ты о многом говорил мне тогда, на берегу моря… кое-что я понять смог. И с тех пор многое узнавал… не подчинялся правилам… меня устраивала такая жизнь, в уединении… но я всегда готов помочь твоей свободе….

Айон кивнул, и ответил Мехену таким же пронзительным взглядом.

- Помощь мне никогда не помешает, – проговорил демон.

Я всё ещё глядела на них, поражённая всем, что узнала.

- Ты помнил его всё это время? – спросила я у Айона.

Тот покачал головой.

- Память о тех событиях ещё не совсем восстановилась, – сказал Грешник. – Но кое-что я вспомнил… да и Марилена в тюрьме напомнила мне эту историю… я узнал тебя, Мехен, в первую нашу встречу. Хотя полностью не был уверен, дальнейшие события лишь подтвердили мои догадки.

Я вновь перевела взгляд на своего учителя.

- Марилена… ты часто с ней виделся? – спросила я его.

Мехен усмехнулся.

- Конечно, нет, – проговорил он, отпивая ещё немного вина. – Тот путь, который выбрала моя сестрёнка… не очень-то нравился мне. Как и ей мой, впрочем. Однако она, при всём её мнении о необходимости тюремных методов, всё-таки не могла засадить за решётку своего брата. К тому же, я знал, как ею манипулировать. Потому и смог забрать Эдельвейс.

Я опустила голову, и сжала кулаки, тяжёло вздохнув.

- Эдельвейс была единственной Пробуждённой, о которой мы знали… – проговорила я. – Напрасно она решила умереть….

Айон чуть искоса глянул на меня.

- В любом случае, мы ещё успеем придумать, что делать, – сказал он. – Мы отыщем других Пробуждённых… нити судьбы сами приведут их. Те, кто мыслит схоже, рано или поздно встретятся. Со временем мы исполним всё, к чему стремились.

Я невольно прижала руку к сердцу. В душу закрался страх. Время… есть ли оно у меня?

Сегодня мне двадцать лет… но я заключила контракт… сколько ещё вздохов мне предстоит сделать?

Увижу ли я нашу победу?

Мехен чуть усмехнулся и отодвинулся от стола прямо на стуле.

- Кажется, ты, Ева, год назад сделала нечто большее, чем думала, – проговорил он.

- Что ты имеешь ввиду? – я удивлённо подняла глаза на учителя.

Мехен снова усмехнулся.

- Резонанс в астральном потоке, что ты вызвала… он просто так не исчез, – сказал он. – Ты пробудила… немногих, и сейчас они пытаются скрыть свои мысли от рабов Системы… но… резонанс продолжает действовать на тех, кто способен пробудится… в частности, на младенцев… так что, – Мехен пристально на меня глянул. – Почти все, кто теперь родится… будут пробуждены, и со временем осознав свои мысли, бросят вызов Системе.

Я ахнула, прижав ладони ко рту. Мы с Айоном обменялись взглядами. На наших лицах было написано торжество.

- Это огромный шаг к нашей победе, – проговорил Грешник, выпив ещё один глоток из бокала.