Запретная Родина (СИ)

– Я хочу помочь тебе вернуться к человеческому облику.

– Зачем?

– Потому что так правильно.

– Правильная нашлась! Не нужно мне от тебя ни-че-го. И ты сама мне не нужна. У нас были забавы на одну ночь, и ты хотела все как можно скорее забыть. Так вот забудь, что я существую. Я больше не твой друг. Будет нужно, свяжусь с Алеардом или Фрэйей, этими радостными притворщиками, и им сообщу, как идут дела.

Он встал, утерся, и посмотрел ей в глаза.

– Что я, совсем тупой, Нора? Понял уж, что ты от любого мужика как от огня шарахаешься, даже не разглядев самого человека как следует. Не нужна любовь? Ну, ладно. Думаешь, я размазня, что за свои чувства не борюсь? Наверное, ты права. И у нас, кстати, порядочная разница в возрасте – цельных два года. Так что ты старая для меня, а юных, охочих до постельных радостей глупышек, я в иных мирах найду сколько душе уго…

И снова она дала ему по лицу, но на сей раз извиняться не стала.

– Я и не думала, что ты такой трус!

– О!

– Просто безвольный придурок!

– Хм.

– Не строй из себя ранимого! Мы не так долго знакомы, чтобы ты смел заверять меня в глубоких чувствах. Ты отвратителен! Терпеть не могу пьянчуг.

– Да, я тоже.

– Я думала, ты поймешь, поведешь себя по-взрослому. У меня давно никого не было, я же не робот!

– И тут я подвернулся. Ясно.

Голос его охрип и звучал едва слышно.

– Без обязательств. Так иногда поступают взрослые самодостаточные люди. Ты же, как бездомный зверь, принялся скулить у моих ног.

Ее слова больно ранили, и Конлет больше не мог выносить этого. Неужели эту вот стерву он так сильно полюбил?

– А ты просто чудо, когда орешь. Прощай, смугляшка.

Он сунул руки в карманы и потрусил прочь.

И пропал. Надолго. Нора не встречала его много месяцев и уговорила себя, что так правильно. А потом, на празднике, устроенном в честь дня рождения Аймана, увидела парня снова. Вот только он пришел не один…

Глава 37

Я проснулась словно от толчка. Окно, занавески, кровать… спящий Алеард. Всё хорошо, ничего не случилось, но тревожный, заполненный печалью сон оставил в сознании темный и отчетливый след. Я выскользнула из постели и прошла на кухню промочить горло. Если кричали люди из видений, почему пить хочется мне? Полнота чувств вызывала в теле острые реакции – желание ударить или обнять, к примеру. Определенно стоило учиться контролировать эти процессы, а то еще наброшусь на Алеарда посреди ночи…

Через пару минут я легла обратно в постель, но глаза не закрыла. Не было уверенности, что мне хочется узнать окончание истории. Едва ли из такой ненависти что-то хорошее прорастет, хотя кто знает? Я вздохнула и, повернувшись, стала смотреть на Алеарда. Вот бы поделиться с ним этими грезами! Наутро непременно обсудим эту возможность, а еще попробуем очистить мой разум для обычных сновидений. Решив так для себя, я зевнула и успокоено смежила веки…

…– Это Урза, – представил он девушку.

– Меня все Зеброй зовут, – рассмеялась та. – Рада знакомству, Альба. Я давно мечтала побывать на Тасуле.

Конлет огляделся: вот так столпотворение! Толпы он не любил никогда, да и праздновал только потому, что это делали остальные. Он вздохнул и оставил давнюю знакомую возле друзей, а сам пошел вдоль берега. За время путешествий парень успел соскучиться по Тасуле.

Хорошо, что его ждали. Было приятно побывать в объятьях Фрэйи – она, Алеард и Кристиан по-прежнему оставались его самыми близкими друзьями. Пару дней назад он посетил Землю. Родители приготовили пироги, и он наелся до отвала. Мама с надеждой глядела на сына – не приведет ли девушку знакомиться? Конлет пришел один.

Он все чаще задумывался о том, что любовь дана не всякому. Слишком уж постоянны были  его личные разочарования. Сначала Шейла, потом Дана, затем была Николь… и Нора. Самая болезненная рана, которая не хотела затягиваться. Что он нашел в ней? Кому вообще могла понравиться подобная девушка? Конлет не стал бороться только потому, что знал: это ни к чему не приведет. Он не заставит ее снять маску, она не вернет ему теплоту чувств. Пусть любят и будут любимы другие, но не он.

Парень повернул назад, любуясь далекими цветными фонариками. Звучала музыка, многие танцевали. Урзу уже кто-то пригласил. Интересно, куда подевался Брут?

– Конлет!

Он хмуро глядел на приближающуюся Нору. В сердце ёкнуло – ну почему она всегда такая прелестная? Красное платье совсем короткое и открывает сильные ноги, тонкие бретельки так и манят дотронуться до загорелых плеч… Он поморщился. Возможно, ему противопоказаны длительные отношения. Будет спать без обязательств по совету Норы – и горя не знать.

– Привет.

– Да. Добрый вечер, – ответила она. – Хорошо выглядишь.

– Тебе видней, – ответил он и зашагал к скалам. Если у нее вдруг возникло желание поболтать – пусть ищет другого собеседника.

– Я хотела попросить прощения за то, что кричала на тебя. И за оскорбления. И… и за пощечины.

– Я забыл. Все нормально, – и Конлет прибавил шагу. Он не хотел замечать печальные глаза и повинные интонации.

– Зря мы так расстались.

Он остановился и все-таки посмотрел ей в лицо.

– Ты это зачем говоришь?

– Я сожалею, что расстроила тебя, – тихо ответила Нора.

– Расстроила? Хах! Думаешь, это слово подходит?

– Прости… Дело в том, что у меня был любимый человек…

– Не надо рассказывать. Это ничего не изменит.

– Мы долго были вместе, – упрямо продолжила Нора, – и я надеялась, что он – моя половинка. Тогда я верила в единственную любовь, отдавала ему себя целиком, доверяла самое сокровенное. Но он охладел и предложил расстаться. Он, понимаешь? Не я! Я любила его по-прежнему! Представь, каково это – услышать, что ты больше не нужен тому, кого всей душой жаждешь!

– Ты  жалости моей хочешь?

– Я боюсь, Конлет. Ты мне нравишься, но Хаймос был другим, и я не понимаю, как можно питать чувства к совершенно разным людям!

– А кто лучше, Нора? Я или он?

– Его я знаю долго, тебя – от силы год…

– И?

– Вы оба хорошие…

До парня с запозданием дошло, что ее гложет, и он досадливо пнул камень.

– Понял. Ты все еще любишь этого слизняка. Себе не признаешься, но сердце болит. А я вроде как свежатина – интересный, надежный, из иного мира. У тебя долго не было ни с кем, не утерпела.

– Не груби мне! – вспыхнула девушка. – Я никогда не допускала мысли, что мы с Хаймосом снова сойдемся!

Она врала, и Конлет чувствовал это.

– Хорошо. Верю. Чего ты хочешь, Нора?

– Чтобы ты снова был рядом как друг. Это возможно, если мы забудем…

Снова ее понесло. Конлет устало потер лоб. Сказать, что ли, прямо?

– Я мечтаю сорвать это платье, швырнуть тебя на кровать и делать все, что вздумается. Долго. Настойчиво. Так, как нам обоим понравится. Ясно, «подруга»?

Нора сжала кулаки. Снова злилась, сейчас еще, чего доброго, двинет в челюсть. Бить она толком не умела, и Конлет не хотел, чтобы девушка повредила себе руку.

– Найди себе другого друга. Можешь даже рассказать, как я бегал за тобой, словно верный песик. Мне надоело сдерживать чувства в угоду другим людям.

– А ты подругу уже нашел? – выкрикнула Нора со слезами в голосе. – Быстро, ничего не скажешь!

Конлет удивленно поднял брови. Они с Урзой даже за руки не держались.

– Урза – моя давняя знакомая. С ней легко, но мы не близки. Вот ее сестра была мне когда-то дорога, но мы расстались. И не надо так вопить, я не глухой, прекрасно тебя слышу.

Нора мгновенно остыла.

– Я… я ревную, – прошептала она. – Не может быть! Мне п-пора…

…Она не сразу поняла, в кого, удирая, врезалась.

– Сладкая!

Только этого ей не хватало.

– Хаймос! Ты откуда здесь?!

– Я только-только бродить начал и встретил Альбу. Она рассказала о тебе. Давно ты про путешествия знаешь?

– Я.. э-э-э… Да.