Изменившаяся (ЛП)

***

Возможно, это к лучшему, что Изабель не помнит. Честно говоря, Мак надеялся, что она никогда не вспомнит. Когда она выскользнула из его пиджака, Мак увидел ее разорванную блузку. И хоть его злость вспыхнула с новой силой, образ Джоффри в луже собственной мочи быстро ее приглушил. Мак забрал у нее пиджак. В спешке поисков Изабель и обнаружения ботулизма он проигнорировал запах, но Изабель была права. Одеколон Джоффри покрывал ее с головы до ног, потому что он сам был…

Изабель сняла безнадежно испорченную блузку.

— Думаю, это отправляется в мусор, — сказала она, позволяя ткани упасть на пол.

— Точно, — пробормотал Мак, глядя на нее.

Ее руки зашли за спину, и он услышал звук расстегивающейся молнии. Затем юбка тоже упала на пол. Переступив через ткань, Изабель протянула руку в перчатке, чтобы опереться, и Мак взял ее за руку. В его сознании мелькнул образ Изабель, лежащей без сознания.

— Когда я увидел тебя там, — тихо сказал он. Изабель снимала туфли, но замерла. — Я увидел, что твои перчатки все еще на тебе, — Мак сделал глубокий вдох. — И я испытал облегчение, — добавил он, выдыхая. — Это так странно. Это казалось таким важным, — он посмотрел на ее руку в своей ладони, провел большим пальцем по тыльной стороне, сминая ткань перчатки. — Я не хотел, чтобы кто-то… или чтобы ты знала, что… — он пожал плечами, качая головой. — Я не знаю.

— Я знаю, — сказала Изабель, обеими руками сжимая его ладонь и увлекая дальше по коридору. — Я прекрасно знаю.

Глава 18

Влажный пар, поднимавшийся от теплой воды, окутал ванную. Снимая лифчик, Изабель смотрела, как Мак расстегивает ремень и скидывает брюки на пол. Затем последовала слишком тесная футболка. Он быстро дернул ее вверх по рельефным мышцам плоского живота. Его мощные грудные мышцы вытянулись вверх, но ткань застряла на широких плечах. Однако спустя всего секунду футболка освободила его голову. Изабель замерла — но быстро сбросила трусики — и остановилась.

Она уставилась на перчатки.

Его доступ к секретной информации. Я не могу носить их в душе.

Она уставилась на забрызганное водой стекло, а потом на дверь в ванную.

— Мы не можем жить моментом, который, возможно, никогда не наступит, — сказал Мак, пристально глядя на нее.

Несколько секунд Изабель могла лишь смотреть на него, осмысливая сказанное им. Он в точности знал, о чем она думала. Это почти как когда тебя читают. Они никогда не говорили об его работе, но создавалось впечатление, что у них уже был этот разговор. Всегда есть шанс, что она может зацепить кое-что, чего не должна и не могла знать.

— Но Мак, — начала она.

Он сократил расстояние и бережно соединил их тела.

— Это не настоящая жизнь, — сказал он.

Она быстро покачала головой.

— Даже если так, — сказала Изабель. — Это лучше альтернативы. Это лучше, чем…

— Но что есть, то есть, — сказал Мак, лаская ее лицо. — Ты не можешь потерять меня, и я точно так же не могу потерять тебя, — он обхватил ее лицо обеими ладонями. — Как после всего, через что мы прошли, Изабель, — тихо сказал он, — ты все еще можешь думать, что ты одна испытываешь эти чувства?

Она моргнула от неудержимой интенсивности этого тихого вопроса, от внезапно открывшегося потока эмоций: болезненного укола сожаления, ошеломительного потока облегчения, и любви, такой глубокой, такой сильной, что… На вопрос Мака существовал лишь один ответ.

Изабель расстегнула застежку перчатки. Опустив взгляд, Мак отпустил ее лицо. Ее руки дрожали, как будто она никогда прежде этого не делала, но как только первая перчатка была снята, Мак протянул руку. Изабель медленно вложила трясущийся материал в его ладонь. Вторая перчатка снялась проще, и с плавным глубоким вдохом она положила ее поверх первой. Великолепная улыбка Мака говорила обо всем — сияющая и заразительная — и Изабель невольно нервно улыбнулась в ответ. Но когда Мак повернулся, чтобы положить перчатки на тумбочку, Изабель увидела его спину. Глубокие фиолетовые синяки покрывали его лопатки.

— Мак? — тихо произнесла Изабель, инстинктивно потянувшись, чтобы его коснуться. Видение началось немедленно. Как только перед глазами посерело, мучительная боль ударила ее между лопаток. — Нет, — пробормотала она, выгибая спину, чтобы увернуться. Она ахнула от ноющей боли в ребрах. Она видела, как большие руки Мака поворачивают чей-то ботинок. Его затылок пульсировал острой болью.

— Изабель, — позвал он, и она ощутила его пальцы на запястье.

Видение закончилось, но боль осталась.

— Что… — ахнула она. — Что с тобой случилось?

Его руки обвились вокруг нее, теплая кожа прижалась к ее туловищу, и это оказалось на удивление успокаивающим.

— Что со мной случилось? — переспросил Мак. Последовала пауза. — А, это.

— Твоя спина, — сказала Изабель, осторожно избегая прикосновений к нему. — Была драка?

Образы начали складываться по порядку. Была драка. Двое мужчин и… Даррен?

— Мак, — выдохнула Изабель, ее зрение все еще скрывалось за серой пеленой. — Ты в порядке? Твои ребра…

— Я в норме, — отозвался он, бережно покачивая ее.

Он обнял ее покрепче.

— Но боль, — настаивала она. — Это ненормально.

— Изабель, — повторил Мак. — Поверь мне. Это норма, — она ощутила его руку, ласкающую ее щеку, и закрыла невидящие глаза, отдаваясь его нежному прикосновению. — Вообще-то, — тихо сказал он. — Я тебе докажу.

Она почувствовала, как его тело напряглось и склонилось над ней. И когда она выгнулась, подстраиваясь под него, их губы медленно и мягко встретились. Его полные губы пульсировали жизнью. Мак нежно целовал ее, чувственно скользя своими губами по ее рту. Их губы влажно цеплялись друг за друга, он слегка задержался, а потом поймал ее верхнюю губу.

Видение померкло, но даже долгий головокружительный поцелуй Мака не мог подавить воспоминание о боли, предательстве Даррена, нападении двух мужчин.

Мак не сказал ни слова.

Но его губы продолжали ласкать ее рот, его мускулистая грудь прижималась к ней, и Изабель осознала, что пятится к бегущей воде. На мгновение она даже забыла, зачем они здесь. Мак медленно помог ей переступить порог кабины, и как только теплая вода хлынула на ее спину, Изабель услышала, как закрылась дверца душевой кабины.

***

Мак не торопился. Хоть вонь Джоффри была повсюду, Мак помнил другой душ, когда он пребывал в безумной спешке — да буквально вне себя. Он как можно дольше не отпускал губы Изабель. Мягкие как лепестки цветов. Он мог бы целовать их вечно. Но когда теплая вода начала просачиваться сквозь ее длинные черные волосы, он ее отпустил.

Мак почувствовал, что ее зрение вернулось, и наблюдал, как она поворачивается к воде, тянется к шампуню и начинает мыть волосы. Струи воды каскадами скатывались по ее гибкой спине. Он взял мыло, намылил руки и принялся мягко массажировать ее плечи. Изабель замерла, и Маку показалось, что он услышал ее вздох, но ее пальцы принялись взбивать пену на волосах. Мак медленно опускался к ее бедрам, ягодицам и ногам. Его пальцы скользили по мыльной пене, по изгибам ее мягкой плоти. Мак опустился на одно колено, брызги воды уже намочили и его, пока он поглаживал скользкими руками все ее тело до лодыжек. Он невольно улыбнулся про себя, когда на ум пришло его первое впечатление о ней — ее фигуристые ножки.

Закончив взбивать пену на волосах, Изабель развернулась и запрокинула голову. Вода каскадом лилась с верхушек ее обнаженной груди. Налившиеся холмики поблескивали перед ним, пока скользкие руки Мака плавно поднимались наверх: по передней стороне ее бедер, вдоль округлой попки и к набухшей плоти. Губы Изабель разомкнулись во вздохе, когда Мак нежно накрыл их ладонями и сжал. Они были мягкими, нежными в его хватке, и когда он погладил бархатные розовые вершинки, они быстро напряглись и потемнели.