Во Имя Закона (СИ)

Устав с ним спорить, Флоренс просто одарила его предупреждающим взглядом, и тот умолк, гордо отвернув голову.

Женщина сложила руки на подоле и выжидающе смотрела на гостей. Точнее, даже не на гостей, а на Ансельма. Она ждала объяснений.

– Гемма, покорми нас пожалуйста, – произнес он, бережно поднимая на руки ближайшего к нему гнома.

– Вас, – сделала ударение на этом слове Гемма, – внезапно больше, чем обычно. – Кто это с тобой?

Она направилась к печи. Когда Гемма проходила мимо Флоренс, та успела уловить скрытую в уголках ее губ улыбку.

«Значит, нас все-таки покормят», – отметила про себя девушка.

– Это неудавшиеся проводники и… - Ансельм запнулся.

Он знал, что Гемма очень ждала появления нового жителя Поднебесья. Чтобы посмотреть, кто придет на место Фредерика.

– Я сейчас накрою на стол, – произнесла Гемма, все поняв.

Она повернулась к гостям и сдержанно улыбнулась. Флоренс почувствовала настороженность в том единственном коротком взгляде, который Гемма бросила на нее.

Хозяйка достала из печи котелок с кашей, разложила на столе деревянную посуду, и все приступили к трапезе.

Гномы не разговаривали, но треск за их ушами был слышен лучше любой болтовни.

– Так вот, им попадет, потому что они подвергли твою жизнь опасности, – вернулся Ансельм к вопросу Флоренс. – Новенькие, – и опять это слово не далось ему легко, – появляются в Поднебесье только в сопровождении нетронутых. То есть таких, как я. А так как ты была с гномами, то фермер вполне правомерно испугался. Он мог убить вас, и никто бы его не осудил.

– Гостеприимный народ, – прокомментировала Флоренс, отставляя плошку с кашей в сторону. Аппетит у нее так и не появился. – Зачем же ты ведешь их в замок? Каково будет их наказание?

– Я не знаю, - покачал головой Ансельм.

Гномы, не выпуская из рук ложек, жалобно посмотрели на него из-под съехавших на глаза колпаков.

– Я, правда, не знаю, – с сожалением повторил Ансельм.

– А знаешь, что? – спросила его вдруг Флоренс. – Я не хочу в замок. Там много людей, а я стеснительная…

Ансельм опешил.

– Трудно в это поверить, – произнес он, когда понял, что Флоренс решительно настроена. – Что я скажу бакалаврам? Я должен был привезти тебя.

И тут Гемма, у которой были свои счеты с бакалавриатом, неожиданно сказала:

– Пусть они остаются здесь. У меня.

Ансельм резко повернул голову к ней.

– Сейчас не время вспоминать старые обиды, – сказал он.

Гемма молчала, спокойно глядя на него.

– Ты можешь сказать им, что это было первое желание новичка, – произнесла она после паузы, наполненной явственно ощутимой мольбой нетронутого отступить.

– Извините, что вмешиваюсь, – откашлялась Флоренс, – но могу ли я поподробнее узнать о своем первом желании?

Ансельм и Гемма одновременно повернулись к ней. Если лицо и поза нетронутого выражали замешательство, то взгляд Геммы сверкал враждебностью.

– Я ничего вам не сделала, – с достоинством заметила Флоренс. – У вас нет причин ненавидеть меня.

– Первое желание новичка здесь – это как последнее желание приговоренного к казни там, в твоем мире, – начал объяснять Ансельм.

– А если я попрошу чью-нибудь голову? – пренебрежительно усмехнулась девушка.

– Не попросишь, – грустно сказал нетронутый.

Весь этот разговор очень расстраивал его.

– Прекрасно! А что вообще обычно загадывают новенькие в таком случае? – спросила Флоренс.

– Фредерик захотел увидеть волшебство, Гемма попросила нескончаемый гардероб красивых платьев, – ответил Ансельм.

– Нескончаемый гардероб? – переспросила Флоренс, скривив рот.

– Мне было тринадцать, – сказала Гемма в свое оправдание.

Девушка пожала плечами:

– До волшебства мне нет дела, а платья я не ношу, – сказала она. – Моим первым желанием является остаться здесь вместе с гномами.

Те, когда услышали это, чуть не подавились кашей.

– Ты, правда, оставишь нас? – наперебой заверещали они.

Флоренс еще раз пожала плечами.

– Не я хозяйка этого дома.

Она бросила на Гемму вопросительный взгляд, пытаясь придать ему как можно более безразличное выражение. Враждебность этой женщины совсем не нравилась ей. Но и замок, в котором несмышленых детей жестоко карают за проступки, не манил ее своими башнями.

Прежде чем Гемма успела произнести свое решительное «да», Флоренс предупреждающе подняла вверх указательный палец:

– Только…

Все посмотрели на нее.

– Я не мальчик. Чтобы вы там все себе не думали. Меня зовут Флоренс.

– Разберемся, – ответила ей Гемма.

Она постелила Флоренс с гномами в комнате Фредерика. Других свободных комнат в их маленьком доме просто не было. Гномам постелила на полу.

Но не успела Гемма заснуть той ночью, как из соседней комнаты до нее донеслось:

– Здесь дует! Тебе дует? – заворчал один.

– Я уже заледенел, – отвечал второй.

« Только не это», – подумала Гемма, переворачиваясь на другой бок и накрывая голову одеялом.

– Ручки холодненькие стали уже!

– А у меня ножки!

– Вы прекратите или нет? – раздался раздраженный голос Флоренс.

– Мы замерзли! Возьми нас к себе! – хором взмолились гномы.

Гемма прикрыла рот рукой, ожидая потока ругательств со стороны Флоренс. Но на ее удивление до нее донеслось только шуршание, а потом довольный писк малышей.

– Если кого раздавлю, пеняйте на себя! – услышала она предупреждение Флоренс, проваливаясь в сон.

Когда утром Гемма вышла на кухню, ее гости уже сидели за столом.

Флоренс положила руки локтями на стол и оперлась подбородком на сложенные перед лицом один на другой сжатые кулаки.

Гномы уже похватали ложки, но есть пока было нечего.

– Что это? – спросила Гемма, проходя к печи и указывая взглядом на глиняные осколки на полу.

– Это разбитая тарелка, – отвечала ей Флоренс спокойно. – Один из них проверял содержимое печи на наличие завтрака. Но я не могу сказать, какой именно.

Флоренс бросила на волшебницу короткий взгляд.

– Кто будет это убирать? – холодно спросила Гемма.

– Один из них, - качнула головой Флоренс. – Но я опять же не могу сказать, левый или правый. Надо придумать им имена.

– Что за хозяева такие! – с яростным ворчанием один из гномов слез со скамьи и затопал вокруг стола к печи. – Чуть что разбей, так сразу убирай.

Флоренс проводила его улыбкой. Которая превратилась в удивленную кривую усмешку, когда малыш задел плечом табурет, на котором стояло ведро с водой.

И вот уже он сидел в луже, а все остальные морщились от жуткого жестяного звука, с которым ведро катилось на пол.

– Я сама, – промолвила Гемма сквозь сжатые зубы.

Месть бакалаврам оказывалась все более хлопотным делом.

– Только я захотела назвать вас Зевсом и Пойседоном, как вы вдруг проявляете такую неуклюжесть. Требуется что-то попроще, – как ни в чем не бывало продолжала Флоренс, наблюдая за тем, как Гемма убирает беспорядок.

– Имена должны быть одинаковыми, подчеркивать вашу… – она нахмурилась, - ваше… вашу единообразность.

Гемма покачала головой, собирая осколки в совок.

– Стойте! – воскликнула Флоренс, радостно округлив глаза (большего проявления эмоций не позволяла ее поза с подбородком на кулаках), – а может, у вас уже есть имена? Кто-то же вас создал!

– Болван! – гном, который сидел за столом рядом с Флоренс, стукнул ее ложкой по лбу. – Конечно, есть!

Флоренс посмотрела на него с одновременно ласковой и предупреждающей улыбкой. Утро было слишком умиротворенным. Пока еще было.

– И? – спросила она, видя, что гном испугался последствий своего поступка и молчит.

– Я не помню. Ты помнишь? – спросил он у присоединившегося к нему товарища.

– Нет, не помню.

– Придумывай нам скорее имена! – воскликнул первый, намереваясь вновь совершить свой подвиг и уже прицеливаясь Флоренс в лоб.