Ненужный (СИ)

Но он смел надеяться, что сможет хоть немного исправить то, что натворило это проклятое оружие.

Тем не менее, Рики всегда были, есть и будут поехавшими аморальными ублюдками, что уж тут поделаешь? А от угрызений совести всегда помогал старый верный друг, называемый бухлом…

Он поселился в каморке, что тут гордо именовалась “комната ожидания для близких”, и пусть за свои потом и кровью сворованные финансы он рассчитывал, как минимум, на пятизвездочный отель, особо выбирать не приходилось.

Несмотря на тесноту, обстановка оказалась вполне приличной, кормили в здешней столовой хорошо, и все равно — Рик чуть с ума не сошел от скуки в первый же день, бестолково шатаясь по клинике и провоцируя на скандал едва ли не всех, кого видел.

А еще Санчез успел выпить, закурить косячок, сломать телевизор в одном из холлов при попытке подключения межпространственного ТВ, которое успело показать только, как ни странно, новость из Цитадели о выдвижении в президенты какого-то там Морти из партии Морти — и именно в этот момент к нему подошла одна из медсестер с известием о том, что он наконец-то может навестить своего мелкого засранца.

От этих слов у Рика чуть не случился инфаркт.

У палаты его ждал фиолетовый хирург, который, строгим голосом сказав:

— Только недолго, он еще слаб, — открыл перед ним двери.

В глаза мужчине ударила стерильность.

Яркие лампы, белые стены, чистейшее постельное белье — и тишина, нарушаемая только прерывистым хриплым дыханием Крота.

Было трудно сказать, спит парень или нет, ведь его глаза по-прежнему были завязаны и, кажется, должны были оставаться такими еще долгое время, так что Рик долго не решался подойти, стоя на пороге.

Наконец собравшись, он сделал несколько осторожных шагов и, опустившись на колени перед кроватью, взял Морти за руку.

Вздрогнув всем телом, мальчишка повернулся к нему, сжав его руку в ответ — значит, не спал.

— Р-рик, это ты?

— Да, я…

— Я ждал, — едва заметно улыбнувшись, Морти попытался сесть, но без сил упал обратно на подушки. — Б-больно… Так больно, Рик, голова просто раскалывается, тело не с-слушается…

— Это ненадолго, — убрав растрепавшиеся вихры со лба внука, Санчез порадовался, что тот не видит выражения его лица. — Зато ты снова будешь зрячим, разве не здорово?

— Здорово, — вздохнув, Крот улегся щекой на ладонь Рика. — Я смогу быть нормальным, полноценным Морти для тебя, но…

— Но?

— Откуда ты взял деньги?

Этот недоносок даже на больничной койке умудрялся быть Рику самой настоящей занозой в заднице.

Поскольку эту информацию он тоже причислял к той, что Морти знать не стоит, мужчина лишь фыркнул и со словами:

— Какая тебе разница? — щелкнул его по носу. — Ты не об этом думай, пес, а о том, как совсем скоро сможешь видеть все…

— И даже тебя?

— И даже меня…

В коридоре тихо переговаривался о чем-то персонал, и местный искусственный день подходил к концу.

— Скажи мне, Рик…

— Что?

Крот надолго замолчал, будто подавился словами, и когда, наконец, он задал вопрос, его голос дрожал.

— Это ведь… это все не сон? И когда все закончится, я не окажусь снова в… — парень всхлипнул. — В Морти-тауне? И ты… Ты не исчезнешь, как б-будто тебя никогда и не было?

— Не исчезну. Я здесь. Я никуда не уйду…

Именно в этот момент, по закону подлости, в палату влетела медсестра со словами, что встреча окончена.

— Это нечестно! — возмутился Морти, снова пытаясь сесть, но сестра, взяв его за плечи, легко уложила пациента на место.

— Молодой человек, вам пора менять повязку, и ваш дедушка… — она откашлялась. — Не думаю, что вашему дедушке стоит это видеть. До свидания!

И Рик в мгновение ока очутился в коридоре.

Так и закончилось его первое посещение…

Дни в больнице тянулись, что сироп, который кто-то додумался пить из коктейльной трубочки.

Врачи, будто издеваясь, не говорили ничего конкретного, но Рик и сам прекрасно видел, что Крот идет на поправку.

Оживает, меньше жалуется на боль и все больше, как и его дед, мается от скуки.

— Я никогда еще не чувствовал себя настолько слепым! — заявил пацан как-то раз, и с этим даже поспорить было нельзя, ведь перед рассветом — самая темная ночь.

Короткие посещения стали для обоих жизненной необходимостью, и как же было трудно терпеть, сдерживать все тревожные мысли внутри себя, пытаться делать вид, что все в порядке, когда впереди ждал только неясный исход, и будущее представлялось таким туманным!

От всего этого срочно нужна была передышка.

— Крооот…

Услышав свистящий шепот, Морти резко повернулся на звук.

— Тебя сейчас не должно быть здесь, — на лице мальчика появилась понимающая хитрая ухмылка. — Нарушаешь правила?

— А как ты хотел? Я же Рик!

Постоянно оглядываясь на дверь, Санчез откинул одеяло и, поднимая Морти, сказал:

— Знаешь, по-моему, засиделся ты в четырех стенах, света белого не видишь…

— О, так ты собрался куда-то меня украсть? — с готовностью обвив его шею руками, спросил мелкий, на что Рик только усмехнулся.

— Так, прогулочка на двадцать минут, войдем и выйдем…

В стене открылся портал, и больничная палата осталась позади.

Воздух наполняли птичьи трели.

Тут было немного жарковато, но для Морти, на котором была только больничная ночнушка, это измерение подходило в самый раз.

Он попросил, чтобы Санчез поставил его на землю, и, чуть не упав в первые несколько секунд, все же удержался на своих двоих.

— Так мягко, — поджимая пальцы ног, Морти сделал несколько неуверенных шажков. — Будто там не земля, а пух…

Собственно, примерно так и было.

Легкий ветерок колыхал подол этой дурацкой пижамы, что едва закрывала острые коленки Крота, босые пятки оставляли за собой едва заметные следы, и яркий шов, пересекающий его шею сзади — это недавно вырезали ставший лишним чип от часов — почему-то показался Рику еще заметнее, чем обычно.

— Где мы?

Вместо ответа старик хлопнул в ладоши и, сказав Морти сложить руки лодочкой, одним быстрым движением вложил в них кое-что.

— Оно живое! — с легким испугом сказал мальчик, прислушиваясь к шелесту крылышек. — Щекотно… Это что, бабочка?

— Она самая, Морти. Большая яркая бабочка…

Крот подержал ее еще немного, прежде чем отпустить, и насекомое скрылось в небесах.

— Здесь хорошо пахнет, — медленно опустившись на землю, он поджал под себя ноги. — Тут много цветов, Рик?

— Да, — осмотревшись по сторонам, мужчина сорвал один и, сев рядом с внуком, поднес цветок к его носу. — Целая оранжерея, они сейчас в полной силе, и вряд ли где такое еще бывает… Ну, как?

— Классно, — принюхавшись, Крот улыбнулся. — Лучше запаха я не встречал!

— А еще вот этот вид цветка выделяет сок, который сильно напоминает наш земной мёд по вкусу… Хочешь попробовать?

— Давай!

Нажав на стебель, Рик выдавил из него на подушечку пальца густую каплю прозрачно-белого сока и коснулся этим пальцем губ Морти.

— И правда, похоже на мёд, — откинувшись назад, он с довольной улыбкой выдохнул. — Сладко…

Небо в этом измерении было не совсем обычным — оно всегда имело розоватый цвет и было испещрено какими-то белыми линиями, напоминающими прожилки в арбузе.

По земле перетекала огромная колышущаяся тень от создания размером с самолет, что, медленно двигая щупальцами, выплыло из-за облаков.

— Видел бы ты сейчас этого кальмара в небе, Морти…

— Чего? Кальмара?! — Крот прыснул в кулак. — Ты серьезно?

— Да, — приобняв его, Рик проводил моллюска взглядом. — Он… он просто гигантский, Морти! Того и гляди, сожрет местное солнце… Летит себе, никуда не торопится, как будто вокруг лишь ебучий бескрайний океан… Где еще ты такое увидишь?

В тишине лишь пели птицы, и бабочки летали в траве целыми стаями, и солнце скрывалось за горизонтом, а Крот, положив голову на плечо деда, вздохнул: