Симфония чувств (СИ)

- Этот мужчина пойдет с нами, - девушка беспрепятственно направилась вперед, но, обернувшись она увидела, что консьерж запрашивает у Марка какие-то документы по типу пропуска, - Идите вперед и предупредите, чтобы ни кто не расходился - у меня есть разговор к Совету, - она подошла потребовать пропустить своего спутника и сделала охране знак рукой следовать дальше.

- Как прикажете, госпожа, - поклонился начальник охраны, уводя своих людей за собой на несколько метров вперед.

- Рада приветствовать вас, - присутствующие в большом зале переговоров поднялись со своих мест, когда вошла новая владелица и сдержанно проследовала к своему центральному месту за столом, на ней был темно-серый деловой костюм, белоснежная шелковая блуза и черные туфли-лодочки, волосы её были подобраны в строгую прическу, а на лице - легкий дневной макияж. Марк встал позади её кресла - на нем так же был костюм серого цвета, его любимого, серые же рубашка и туфли, его длинные волосы были собраны в хвост, - Прошу прощение за опоздание.

- Приветствуем, Сакурада-сан! Но...Как это понимать, госпожа? - со своего места поднялся мужчина преклонных лет в ещё более консервативном костюме черного цвета, белой рубашке и черном же галстуке, - Что здесь делает этот чужак? Так это он - ваш новый телохранитель, что теперь всюду следует за вами? При всем уважении - ему не место на собрании правления, госпожа.

- При всем уважении, господин Йошида, - Мей без лишних слов, твердо и невозмутимо осадила его, - он - не мой телохранитель, а мой будущий муж.

- Но, госпожа... - мужчина протер салфеткой свой лысеющий лоб и с укором посмотрел на неё, - Я уже осмелился подобрать несколько наиболее выгодных кандидатур - из самых достойных и уважаемых кланов, и, если госпожа желает познакомиться с женихами, - он не успел договорить, как она жестом остановила его порицательную речь:

- Я вас тоже, без сомнения, очень уважаю, господин Йошида, но я уже приняла решение, и этот господин, что стоит сейчас рядом со мной - ваш будущий хозяин и совладелец четверти акций, и это не подлежит обсуждению, - судя по увеличившимся размерам глаз присутствующих, слова её произвели должный огорошивающий эффект, - Из уважения к тому, что вы сделали для мой семьи за все эти годы, но, вам лучше присесть и успокоиться, и принять моё намерение, иначе я вынуждена буду удалить вас с собрания - без права восстановления в Совете Директоров, а я совершенно не желаю этого, - она несколько смягчила свой тон и окинула требовательным взором всех собравшихся, - Есть ли ещё желающие высказаться? Говорите сейчас или промолчите, если вам нечего сказать, - потом она обернулась к стоящему сзади парню - он коротко кивнул, вскользь улыбнувшись, - Я могу продолжать? - она мечтательно улыбнулась своим мыслям, положив свои ладони себе на живот, - Кроме того, я ношу его ребенка. Он - будущий отец следующего президента Корпорации.

- Госпожа, почему же вы сразу не сказали? Если это - то, чего действительно желает госпожа, - приветливое лицо старика осветила неподдельная радость, - Это же совершенно все меняет. Да пошлет вам Бог долгих лет и здорового сына-наследника. Ваша семья могла бы по праву гордиться, глядя, кем вы стали.

- Ну, это - уже, как получится, - растроганно улыбнулась она, почтительно поклонившись всем, - Благодарю вас, господин Йошида за многолетнюю службу моей семье! Надеюсь, и впредь я могу рассчитывать на вашу поддержку? И на вашу так же, господа? Итак, разрешите представить вам господина Марка.

- Konbanwa! Hajimemashite, watashi wa Ma-ru-ku desu - douzo yoroshiku onegai shimasu! (Добрый вечер! Разрешите представиться - Марк, к вашим услугам - яп.), - он поклонился грациозно и с большим уважением, а фраза на японском вышла у него с куда меньшим акцентом, чем его английский.

Губы Мей сами расплылись в довольной триумфальной улыбке.

После совещания Марк имел ещё личную беседу с пожилым японцем Тамура Йошида, результат которой, судя по выражению их лиц после неё - прошла к обоюдному удовлетворению. Юноша был даже приглашен на празднование восьмидесятипятилетия крепкого старика. Марк подумал ещё, что старик удивительно живуч и в хорошей физической форме - ему бы самому дожить до таких лет в здравом уме и в состоянии самостоятельно обслуживать себя.

О своей родине на далеких японских островах доктор знал только по рассказам матери, которые с каждым прожитым годом становились всё менее отчетливыми и ясными - словно принадлежали другому человеку. Он был маленьким мальчиком, когда им пришлось покинуть родину. Долгое время представления о Японии для него оставались в рассказах матери. Именно она настояла на том, чтобы ребенок помнил свои корни, свою культуру - дома она обращалась к нему его настоящим именем и продолжала обучать его родному языку и обычаям. От матери же он и узнал, что дед пожертвовал всем, благодаря чему они смогли жить в безопасности.

Больше мать ничего не говорила - потому, что всё ещё продолжала чего-то опасаться, да и просто потому, что сама мало что знала. А отец - так тот вообще никогда не поднимал этой темы, и ужасно сердился, когда сын расспрашивал о его прошлом.

И даже спустя очень много лет после смерти родителей, он всё не решался навестить землю предков. Те пару раз, когда ему приходилось выезжать на научные конференции, воскресили в нем слабые отголоски памяти - то самое дорогое и самое важное, что осталось ему в память о родителях, то что он так старался сберечь и сохранить в себе всеми силами. Тем более, что больше о его семье родители не успели сообщить, всё время утверждая, что для него же безопаснее будет меньше знать. А потом случился тот ужасный взрыв в роковое для него Рождество, которое он, при всем желании, никогда не сможет забыть.

На праздничном вечере, принарядившиеся, наша молодая пара Марк и Мей с видом заговорщиков ожидали приезда доктора. И с его появлением началось самое удивительное, что надолго ещё запомнится присутствующим.

Спокойно беседовавший с кем-то из своих деловых партнеров, пожилой мужчина медленно развернулся ко входу и спешно завершив разговор поспешил достать из нагрудного кармана платок, протирая ладони и лоб.

На глазах собравшихся старик начал бледнеть, схватившись за левую сторону груди, он едва успел присесть на самый ближайший к нему стул и с трудом сделал слабый глоток, когда Мей подала стакан негазированной минеральной воды, знаками призывая доктора поскорее подойти.

- Ты? Ну, конечно, это можешь быть только ты, - пересохшие губы тяжело выговаривали слова, затуманенными глазами он пытался рассмотреть того, кто пытался оказать ему первую помощь, - Ты так похож на неё, на свою мать, но глаза у тебя - твоего отца. Не думал, что увижу тебя ещё когда-нибудь... Я сделал всё, что смог, чтобы вы жили спокойно и счастливо, но судьба распорядилась иначе.

- Так, пульс слабый, - голос старика был слишком слабым, и молодой хирург был слишком занят тем, что старался привести господина Йошида в чувства, чтобы обращать внимание на его слова, - Марк, быстро принеси мой чемодан из машины, - бросил Джек в сторону юноши.

Парень коротко кивнул и поторопился исполнить.

- Так вот, каким ты стал, Куро-кун (-кун - суффикс вежливого оборота речи при обращении к младшему по возрасту или положению, когда на этом факте не стоит заострять внимание), - сухая морщинистая рука старика легла поверх ладони доктора, - Хоть перед смертью смог увидеть … внука

- Никто не умрет, я не позволю, - настоящим именем звала его только мать и только наедине, но собеседник снова сделал вид, что не расслышал, мысленно сделав для себя заметку разобраться во всём позже, а сейчас у него есть гораздо более важное дело, к которому стоит привлечь стоящую рядом соотечественницу, - Мои руки сильнее, я буду делать непрямой массаж. Мей, ты займешься искусственным дыханием - по моему счету. Ну, где же Марк?