Краски вне линий (фанфик Сумерки) (ЛП)

Питер по-доброму улыбнулся мне:

– Я бы с удовольствием посмотрел на это, – сказал он откровенно.

– Вы умеете помогать, – я повернулся и с ухмылкой посмотрел на него, – Уверен, будучи доктором,… психологом,… Вы имели дело со всевозможными страданиями, …и я уверен, что это беспокоит Вас, вся эта боль… совершенно беспричинная.

– Так и есть, – сказал Питер, не добавляя больше ничего.

– Единственный Бог, который мне знаком, находится внутри МЕНЯ, – сказал я, – Бог – это быть любящим отцом. Вот кем я пытаюсь быть сейчас для Кэти,… на всю оставшуюся жизнь. Я буду любить ее, …воспитывать ее, …защищать ее, …Я. И я не нуждаюсь в несуществующем Боге,… сказочном существе, делающем за меня мою работу.

– Я понимаю все, что Вы говорите, Энтони, – сказал Питер, – Честно. Я не священник. Я не больше Вашего знаю о том, …существует ли Бог,… или Небеса, …может быть, мы все произошли от обезьян, …я не знаю. Каждый имеет право верить в то, во что он верит. В один прекрасный день мы все выясним это.

– Боб постоянно приглашает меня пойти в церковь с его семьей, – сказал я с горечью, – Похоже, здесь все верующие, …без вопросов, …и они рассчитывают, что Я тоже верю в это. Но как я могу? После всего того, что я видел, …после всего того, через что я прошел? Без вариантов. И тогда мне становится плохо при мысли, что я даже не даю Кэти шанса сделать собственный выбор. Она решит, что я плохой, если я не хочу туда идти? Аххххх,… да,… это беспокоит меня. Я хочу Кэти добра. Но я не хочу, чтобы она была слабой, когда вырастет. Я не хочу, чтобы она молила Бога о помощи, когда она может сама встать и сражаться. Я хочу, чтобы она была сильной. Я не хочу, чтобы она была такой, каким был я, …во всех отношениях. Я хочу, чтобы она была свободна… и счастлива.

– Вы отличный отец, Энтони, – заявил Питер, – Вы найдете ответы на все вопросы… вместе с Кэти и Беллой,… спрашивайте у них,… опирайтесь на них тогда, когда Вам это необходимо. И они подставят Вам свои плечи. Вам нет необходимости беспокоиться обо всем в одиночку. И не беспокойтесь о том, что делают все ОСТАЛЬНЫЕ. Это Ваша жизнь, …Ваша семья. Вы делаете то, что целесообразно для Вас и них,… и даже не думайте за это извиняться.

Я улыбнулся. Я люблю дока!

– Вы клевый, – выпалил я то, что пришло мне на ум, – Вы говорите не так, как все остальные «мозгоправы». Все остальные Ваши пациенты знают, насколько Вы хороши?

– Конечно, – он усмехнулся мне в ответ.

– Я выплеснул из себя больше, чем рассчитывал, – я пошел и сел обратно на свой стул, – А Вы хитрец, док. Я даже не знал, что у меня столько накипело,… пока мы не заговорили об этом.

– Вы бы видели, как я показываю волшебные фокусы, – подразнил он, – Если бы я занялся этим всерьез, Дэвид Копперфилд и рядом бы со мной не стоял!

На это заявление я вынужден был рассмеяться.

– И, безусловно, все Ваши ШЛЯПЫ нужны Вам на случай, если захочется проделать фокус с кроликом, – я улыбнулся.

– Да, и скоро я получу еще три по почте, – он немного отклонился, задумчиво глядя вверх, на звезды. Казалось, словно его посетила счастливейшая из мыслей. Я почти начал чувствовать себя виноватым перед этим парнем, …но затем вспомнил о своем фетише… «Слэрпи»,… и это чувство испарилось без следа. Проклятье.

– Так, где Вы покупаете «Слэрпи»? – спросил я его в очередной раз.

Питер хихикнул и покачал головой:

– Неа. Я говорил Вам,…что Вы узнаете это не раньше своего десятого визита сюда. Может быть, тогда я буду в настроении рассказать Вам.

– Ахх…, – я почувствовал, как откинулась моя голова, – Вы ТАК ЖЕСТОКИ! Но умны,… взяточничество определенно работает. Оно заставляет меня возвращаться к Вам снова и снова…

Питер охнул и пошутил:

– А я думал, Вы возвращаетесь ко мне, потому что я охрененно талантлив! Я обиделся!

Мы с доком рассмеялись, и я бросил в него листик.

– Болван, – я по-дружески взглянул на него…

Питер, казалось, принял вызов,… и открыл рот. Через несколько секунд война с применением листьев была в самом разгаре,… я набирал полные пригоршни сухой листвы и бросался ею в него изо всех сил,… но он был быстрее…

– МАЛЬЧИКИ! МАЛЬЧИКИ! – я услышал, как Белла выбежала и встала между нами, …глядя на нас с выражением абсолютного шока и недоверия на лице.

Мы застыли,… сверля друг друга глазами, словно дети,… сжимая в грязных руках листву,… показывая друг другу зубы… и свесив языки.

– Что за ХУЙНЯ здесь происходит? – спросила она резким тоном, – Листьевая терапия?

Мы с Питером посмотрели друг другу в глаза, …и увидели в них искры смеха,… мы оба держались изо всех сил, чтобы не рассмеяться, …потому что Белла не шутила,… ее голос звучал сейчас, как у школьного завуча.

И поэтому, словно прочитав мысли друг друга,… мы развернулись к ней и высыпали все листья, что были у нас в руках, ей на голову, …Питер даже обернулся, зачерпнул пригоршню листьев, лежащих на крышке его мусорного бака и тоже вывалил их на нее.

Она стояла, не двигаясь секунду,… с сухими желтыми и коричневыми листьями, застрявшими в ее волосах,… свисающими с ее свитера и рук, …а мы пытались не слишком громко хихикать, пока ждали ее реакции.

– Ну, по меньшей мере, у нас соответствующий доктор, – сказала она абсолютно спокойно, словно с ней ничего не случилось,… а затем ухмыльнулась и объявила, – ВЫ ОБА – ПОКОЙНИКИ!

Мы с Питером завопили, словно двенадцатилетние девчонки, когда Белла погналась за нами,… а затем я обернулся и увидел у нее в руках лопату!

– БЕГИ, ПИТЕР, БЕГИ! – (как вы, думаю, знаете, английское «you» – это и «Вы» и «ты» одновременно, и принято считать, что исключительно на «ты» англичане и американцы обращаются только к Богу, детям и самым близким людям, а ко всем остальным – на «Вы», поэтому лишены нашего, на мой взгляд, бесценного «давай на «ты»; сейчас, как мне кажется, самое время Эдварду с Питером сделать этот шаг, ибо обстановка самая что ни на есть располагающая – прим.пер.) – с воем крикнул я.

Его двор был таким огромным, что на нем смело можно играть в гольф. На улице было совершенно темно,… и это напомнило мне о времени, когда я был ребенком и обучался в школе-интернате,… мы с моими дружками-хулиганами тайком сбегали и играли в салки или в прятки в темноте кампуса. Убегать от учителей и охранников было самым лучшим занятием. Это самое забавное, что случалось со мной за время моего там пребывания,… и я продолжал делать это, …это была самая лучшая терапия.

– У нее ЛОПАТА, ДОК! – я приложил ладони ребром ко рту и крикнул, – СПАСАЙСЯ!

Питер охуенно БЫСТРО бегал! Он растворился в деревьях, а я не мог прекратить смеяться, наблюдая, как он бежит,… и поэтому сам не мог бежать быстро.

– СЛАБАКИ! – крикнула Белла, когда уже практически наступала мне на пятки, – ВЕРНИТЕСЬ и СРАЖАЙТЕСЬ КАК МУЖЧИНЫ!

Все мы снова были детьми,… играли,… и это было превосходно.

Но… игры всегда заканчиваются,… и приходит время работать… ЧЕРТ!

Два дня спустя я был на работе… чертовы понедельники!

Я рассказал Бобу урезанную донельзя версию моего свидания с Беллой на ее дне рождения. Взять лошадь было его идеей,… и я был благодарен ему за это. Подарки, идея провести обнаженными всю ночь,… заняться любовью на краю утеса… все эти поистине великие идеи принадлежали МНЕ,… но я в любом случае поблагодарил Боба.

Работа по-прежнему было чертовски тяжелой,… и я ежедневно надрывал спину,… но Боб продолжал говорить, что в один прекрасный день я к этому привыкну. Я начинал думать, что он солгал мне насчет этого.

После ланча я раздал угощение лошадям, которые вели себя хорошо,… Йо-Йо получил морковку,… Псих… – НЕ ПОЛУЧИЛ НИЧЕГО,… Пикси…– «Да, ты хорошая девочка, вот тебе яблочко, крошка».

Псих злобно посмотрел на меня, когда я вошел к нему в стойло, даже не глядя на него. Я получал от этого некое извращенное удовольствие,… затем я почувствовал, как что-то влажное и густое шлепнулось мне на спину, …и этот ебаный придурок действительно ЗАРЖАЛ надо мной!