Поцелуй шипов (ЛП)

- Когда это было?

- Больше двух тысяч лет назад.

Я перестала есть и немного отодвинулась. Больше двух тысяч? Это существо жило больше двух тысяч лет и обитало в этой голой пещере в прибрежной скале Санторина, пробираясь ночью наверх в город, чтобы похищать сны?

Мне на память пришли слова, которые оно сказало мне вчера: помоги мне, моё дитя. Помоги. Почему кому-то, вроде этого Мара, требуется помощь? Должно быть у него есть гигантские силы, даже если на первый взгляд их не видно. В своих немногих жестах, он скорее казался мягким и податливым. И всё же, ничего из того, что он делал, не было случайным, он владел каждым мускулом своего тела. Он может с минимальным движением схватить меня и размозжить о скалы, если захочет. Ему даже не нужно двигать челюстью, чтобы говорить, пока он ещё ни разу не открыл своего рта. Возможно ему даже не нужно двигаться, чтобы убить меня ... или превратить?

Потому что этот Мар должно быть имел какое-то отношение к нашим с Анжело размышлениям, он был невероятно стар, скорее всего у него была власть принимать решения над всеми Марами, что существуют, также и над Анжело ... Могу ли я попросить его, чтобы он вызвал сюда Анжело?

- Я хочу кое-что с тобой сделать, благодаря чему тебе будет легче вынести это, - прервали его слова равномерный рокот. - Чтобы это не причинило тебе боли.

Вынести - что вынести? Что я должна вынести, что причинит мне боль? Метаморфоза? Действительно ли она настолько болезненна, что мне понадобится такая мера? Я почти замерла, когда моя память холодно напомнила о том, что я уже слышала однажды подобные слова. Кто-то что-то со мной сделал, чтобы я смогла лучше вынести настоящее, чтобы оно не причинило боли.

Я прижала кулаки к глазам, чтобы вспомнить, и образы приняли форму и приблизились, как знакомые призраки, которые я прогоняла, когда бодрствовала, и которые преследовали меня, когда я спала. Это была звёздная, холодная ночь, я увидела мои босые ноги на мокрой траве, голова на его плече, в то время как времена года пролетали мимо нас ... Горячее солнце светило в спину, шторм развивал волосы и ледяные снежинки падали на затылок.

- Почему ты меня не разбудишь? - спросила я его, а он ответил:

- Потому что прощание причинит сильную боль.

Колин ... Это был Колин, Колин незадолго до своего бегства от Тессы. Тогда он что-то со мной сделал, благодаря чему стало легче вынести прощание; даже печаль я приветствовала на несколько часов. Потом она разбила мне сердце, навсегда.

- Колин, - прошептала я и дрожащими пальцами коснулась моего искажённого рта. О Боже, Колин. Колин, которого я любила и который похитил мои мечты. Он их похитил - или нет? Я была уверенна в том, что похитил. Если это правда, то любая мысль о нём - это слишком. Но что если нет? И почему мне хотелось плакать, когда я думала о нём?

Нет, лучше сейчас не думать о нём, я должна сосредоточится на том, что мне предстоит. Если я должна что-то лучше вынести, тогда Мар возможно имел ввиду вовсе не метаморфозу, а хотел показать или сказать что-то плохое. Ещё хуже, чем прощание с Колином прошлым летом?

Что это может быть? Может это всё-таки касается самого Колина? С ним что-то случилось? О нет ... нет ... Он рассказывал, что украл формулу у одного из древних, во время кражи и уже в первый раз, чуть не расплатился за это жизнью. Острый камень разорвал кожу на его голове - камень, как в этой пещере. Инстинктивно я прикоснулась рукой к затылку. Существо передо мной должно быть и есть тот древний Мар, он обо всём узнал и наказал Колина, убил его ... Он убил его! Именно это он и хочет показать мне, смерть Колина, чтобы я знала на что подписываюсь, если окунусь с мир Маров. Чтобы я не стала такой же своевольной, как он ...

Мои мысли мчались вперёд, перепрыгивая одна другую, в то время как я пыталась выползти из пещеры задом, подальше от этого Мара, только бы он ничего со мной не сделал, не сказав зачем.

- На твоей совести Колин! - выдохнула я слабо. - Я знаю, ты убил Колина!

- Нет. - В первый раз он открыл рот, сказав это слово, а я отказалась от попытки бежать, как будто кто-то разъединил все мои нервные окончания возле спинного мозга. Я больше не могла двигаться. - Он ограбил меня, в то время, как я похищал - кощунство среди нас Маров и самое ужасное преступление, какое существует. Я должен был убить его.

- И ты не убил, потому что ...? - спросила я более воинственно, чем разрешала ситуация.

- Потому что в этом не было смысла. Он похитил формулу из моей головы. Её там больше не было. Мне нужно было, как только я пришёл в себя, в свою очередь похитить её у него, но я также знал, что сама по себе для него она бесполезна. Он должен был, как можно быстрее, передать её дальше. Существам, которые могут любить.

Он передал её мне. Мне ... Но в этот момент даже я больше не могла её вспомнить.

- Тогда ты теперь похитишь её у меня. А потом убьёшь. Прекрасно. Давай, не стесняйся! - потребовала я дрожащим голосом. - Однако я её больше не помню, может так случится, что ты ничего не найдёшь! Но пожалуйста - моя голова - это ваше царство. Так ведь уже всегда было, не так ли?

Он мягко улыбнулся.

- Ты снова вспомнишь её, моё дитя, и тогда надеюсь, поможешь мне однажды. Сделай это, когда будешь готова. Я хочу уйти, я здесь слишком долго. Это неправильно, что я ещё тут. Я хочу умереть.

- О да, это мне знакомо, - проворчала я. – Раздражающая, старая шарманка. Я не официальная эвтаназия для Маров, ясно?

- Речь не об этом.

- Нет? - Чёрт, о чём тогда? Я ещё потеряю рассудок в этой пещере. Он не хочет похищать мои мечты, не хочет меня убить, превратить очевидно тоже нет, что меня разочаровало, но в тоже время я испытала чуточку облегчения, потому что в этот момент больше ни в чём не была уверенна, и я хотела, чтобы это сделал Анжело, а не гермафродит. Да, это должен сделать Анжело. Итак, зачем я тогда здесь? Это просто пустая, бесполезная трата времени, отдалившая меня ещё дальше от Анжело. Моё временное окно закрывалось, и я могла наблюдать за этим. Свет исчезал с каждой минутой, которая проходила. Я такая дура, почему я вообще приехала сюда? Только из-за звонка? Я что, вообще больше не могу думать рационально?

- Твоё замешательство уйдёт, - спокойно пообещал Мар. - Нужно время, пока дух оправится. Сначала я хочу кое-что сделать, что поможет тебе вынести предстоящее.

Ладно, мы ведь только что обсуждали это. Забывчивость или гипноз? Но какая собственно разница, я всё равно не смогу его удержать, он ведь не спрашивал меня, а только объявлял о своих намерениях. Я должна буду позволить ему сделать это.

- Но не здесь. Не в этой пещере. Пожалуйста. Я хочу хотя бы что-то видеть.

- Ты увидишь. И я исполню твоё желание, давай выйдем на улицу.

Не спеша, он встал. Я не ошиблась, когда оценивала его рост, его голова доходила до моего плеча, но это вовсе не умоляло его внушительного обаяния. Я опять забыла о том, что его глаза показали мне вчера, но и без глубокого смысла моя душа провалилась, как только я позволила себе заглянуть в них. Не смотря на их лучезарную яркость, окружённую тёмно-серым кольцом, их глубина была бездонной. Я могла погрузиться в них, не боясь упасть и поранится. Они снова и снова подхватывали меня. Возможно самый малопонятный пункт всего этого фарса заключался в этом, что, хотя я и была наполнена глубоким, искреннем почтением, этот Мар не внушал мне страха. Но и это тоже может быть просто трюком; я не должна терять бдительности.

Он прошёл вперёд и проворно вскарабкался по скале, одетый в простые, белые, матерчатые брюки и тонкую, бежевую рубашку, старческая одежда, как я ехидно заметила, но на нём она выглядела скорее, как не выходящей из моды костюм индусского учителя йоги. На ногах одеты стоптанные, кожаные сандалии, их ещё называют шлёпанцами Иисуса, и на одно мгновение я даже подумала, что возможно они действительно со времён Иисуса. Это Мар знаком с Иисусом?

Неуклюже я карабкалась вслед за ним, пока мы не добрались до крутой лестницы, ведущей в город, у подножия которой он дал мне возможность отдышаться. Солнце стояло низко над морем - красный шар. Обеспокоенно я огляделась. Кроме нас здесь никого не было.