Пепел и лед

Я ненавижу думать об этом, но Мэтт прав..

-Значит, она вернется в понедельник?

- Да, это то, что я слышал.

Я киваю и возвращаюсь к еде.

Я что-то понимаю: - Эм, эй, Мэтт.

- Да?

Я знаю, что ты знаешь мое имя, но э-э, мы никогда не знакомились. Ну, ты понимаешь, официально.

- Ага, я знаю. - На секунду, ему становится неудобно, а потом он протягивает мне руку, - Привет, Коннор, я - Мэтт.

Я улыбаюсь и пожимаю его руку, - Ладно. Это официально. Извини, что ждал так долго, понимаешь…

-Нет, я понимаю, тем более, что … - его голос замолкает. -Гм, ну, ты знаешь. Гм, я действительно сожалею о твоем отце .

Его заявление меня удивило. -О, я …

-Он был отличным парнем.

Я даже не в курсе,что Мэтт знал его. “Спасибо”. Тогда я киваю в знак согласия.

-Да,был.

-Да, я имею в виду, он был замечательным! Когда мы работали вместе …

-Подожди, что? Работали вместе?

-Да, ты знаешь, я помню это было шесть или семь месяцев назад … это большой проект, над которым он работал?

Я смотрю на него. Папа скрывался в своем исследовании все больше и больше, прежде чем он умер. Это был своего рода безумный, отчаянный вид работы. Нужно было удариться головой,чтобы понять его. Он всегда был такой беспечный, из-за этого он начал посвящать своей роботе время и днем и ночью ночью, лихорадочно писал. Мама и я пытались прервать его время от времени, но, в конце концов, он смотрел на нее будто не узнавал, у него были злые глаза, после этого мы перестали отрывать его от работы. Мы закрывали дверь, чтобы не мешать ему. Я иногда думаю,что это работа ускорила его болезнь. Он выглядел бледным и уставшим.

-Что это был за проект ?

Мэтт смотрит на меня и шевелит бровями. -Переводы? - он говорит это так, как будто я должен был что-то вспомнить, но я ничего не знал о последнем проекте моего отца. -Это переводы древних текстов, которые он нашел, - когда он видит мое пустое выражение лица, начинает злиться. -У меня склонность к языкам. Ученый как никак. Я прохожу курс обучения древних языков, по выходным.

Неужели это мой одноклассник?Ученый? Этот ребенок,который издает непонятные звуки хрипения? -Это-здорово.

-Да, это хорошо, твой отец думал, что я был очень одаренный к древним языкам и позволял мне помочь перевести некоторые вещи время от времени, для стажировки.

Я медленно киваю,переваривая его слова.

Кажется он ждал, что я что-то ему скажу, начну интересоваться, но я молчал.

-Да, он нашел какой-то старый текст, написанный на языке, которого он никогда даже не видел, а уж он знал достаточно разных языков, чтобы разбираться в их. Я помню его глаза. Но тогда, после того как мы начали действительно продвигаться вперед, этот человек стал совершать странные вещи, ну, я не знаю, если бы я сделал что-то не так, или может он просто хотел начать сольную карьеру, но, тогда он не стал давать мне переводить большую часть переводов.

Прозвенел звонок, заставив меня вздрогнуть. У меня еще есть время, чтобы добраться до класса. Значит над этим все свободное время работал мой отец? Переводил этот древний текст?

Мэтт начинает собирать свои вещи и откашливается, он выбросил мусор со своего стола. Мне нужно время, чтобы дойти до класса.

-Эй, Мэтт!

Он оглянулся.-Да?

-Что это был за текст?

Он пожимает плечами: -О, ты не поймешь, что-то сумасшедшее про древний религиозный фетиш.

Я пытаюсь выглядеть спокойным.-О чем?

Он наклоняется и шевелит бровями: -Про апокалипсис.

Глава семнадцатая

Джейд

Я пытаюсь, пытаюсь в течение нескольких часов. На пароме, такси, но безуспешно. Каждый раз, когда я приближаюсь близко к мосту через озеро Понтчартрейн, я замерзаю. Я бегу к лодке или пытаюсь остановить такси. Это выглядит жалко. Я чувствую притяжение глубоко в моем животе, у меня есть надежда, что красная дверь находится за этим водоемом, но мое тело отказывается его пересекать.

Мне было очень страшно, я боялась, что, так или иначе, озеро будет расти и поглотит меня, и я утону, я кричала, чтобы перевести дыхание, прося о смерти, потому что боль была слишком сильная, несмотря на то,что это был сон. Я знаю, что это иррационально и каждый раз, когда я вызываю такси,я сажусь в него, но когда мы проезжаем последний стоп-сигнал и пересекаем озеро, я требую водителя остановиться и выпустить меня. В последний раз я вызываю такси, но мне отказывают.

Я возвращаюсь домой, где Нана выбрасывает всю свою ярость на меня. Я никогда бы не подумала,что такая маленькая,пухленькая женщина смогла заставить чувствовать меня беспомощной..

Она узнала об отчислении.-Ты не ходила в школу пару недель,о чем ты думала, не сказав мне ничего? Избила какую-то бедняжку….Как ты могла натворить такую ерунду? Ты получила симпатичную головку, убедись лучше,что там осталось хоть какое-то серое вещество. Ты вернешься в школу в понедельник и я не хочу ничего слышать, кроме похвалы. А сейчас у тебя будут испытательные работы, вон с той метлой, которая стоит в углу, независимо от того хочешь ты этого или нет.

Она продолжала говорить так громко, до тех пор,пока весь воздух их ее легких не вышел,как и все люди она должна дышать. Она делает большой вдох, резко падает на кресло, и смотрит на меня. -На этом точка, дорогая. Я не знаю, где ты была, но сейчас ты здесь, в моем доме, и я хочу, чтобы ты доверяла мне. Действительно, я знаю, что все дети делают глупости, но ты должна говорить со мной прямо. Ты должна рассказывать мне все, все что происходит. Ты это понимаешь?

Я понимаю, что Нана сильно расстроилась из-за моего отчисления и потому что я лгала ей. У меня не должно быть …, я не должна была лгать этой женщине, которая открыла свои объятия для меня и позволила мне жить в ее доме. -Я сожалею, Нана, - позор переходит в боль, где-то глубоко, позади моих ребер. Я опускаю голову, не желая смотреть в ее глаза.

Она поднимает мой подбородок. -Я знаю, дорогая. Я знаю, -затем встает и идет к раковине, вытирая руки о фартук,чтобы дорезать овощи, которые остались со вчерашнего дня .

- Эта девушка, которую ты ударила … она заслужила этого? - ее глаза мерцают.

Я улыбаюсь ей в ответ: -Ну, я уверена, что да.

Она кивает, отворачивается и начинает свистеть. В то время как Нана готовит, я пытаюсь сосредоточиться на ее беседе, но не могу избежать своих мыслей в голове, они вызывают жалость, так как панически боюсь воды. Затем я чувствую себя виноватой в том, что игнорирую Нана, когда она спрашивает:

-О чем мечтаешь? -я сосредотачиваюсь и начинаю думать над своим ответом. Она заслуживает моего внимания. Моя посуду, смотрю на воду, которая так невинно течет из крана.

Я иду наверх и ложусь на матрас, злясь сама на себя. Гнев таится внутри меня, бурлит и скручивается. Я чувствую холодный шепот, который проходит по моей коже, и, когда приходят плохие мысли, я вскакиваю с матраса. Я хватаю карандаш и рисую глубокие линии в газете, круги, тонкие линии. Я повторяю эти движения снова и снова, в конце концов линии становятся более легкими и изящными, я начинаю успокаиваться, вдыхаю, проводя рукой по лицу -красивая и сильная. Я уже больше не злюсь, а чувствую себя собранной и сосредоточенной.

Я пересеку озеро. Скоро. Просто я еще не готова.

Я сижу в тишине, касаясь моей груди, но я ничего не чувствую,внутри ничего не бьется. Пусто, пусто, пусто.

Время прошло быстро,я встала и подошла к окну. Было 14:56. В этом большом городе есть предсказуемость, на которую я могу положиться. Прежде, чем мысль переполнила мой ум, я увидела,что он очень быстро бежит по улице. Этот бег отличается от того,который он демонстрировал в школе, он сдерживал себя и медленно волочился по тротуару. Теперь же он бежит, и все в нем гладко и уверено, он сокращает расстояние к моему дому.

Я хватаю сумку и прыгаю вниз с лестницы.

-Дорогая? На лице Наны появились морщины от встревоженности и замешательства. -Я не слышала, как ты спустилась.