Все, что было - помню (СИ)

Хорошо, что занялся этим всем сразу после обеда. До следующего утра я успел прийти немного в себя. Чтобы подняться в спальню на второй этаж и речи не шло. Я с трудом заполз на диван и отрубился. Длительный сон мне помог не до конца и, придя на занятия по магии жизни, я отметил, что у меня трясутся руки.

Пока преподаватель вещал там что-то о суставах и возрастных изменениях, я полистал учебник и отыскал раздел о магическом истощении и методах его пополнения. Хм… позагорать, что ли? Судя по всему, источником пополнения магии служил солнечный свет. Правда, дочитав до конца страницы, я сообразил, что есть более подходящий способ. Жаль, что я раньше не знал. Само межмирье это один большой источник магии. Взять больше того, чем уже было, маг не может, зато получится пополнить израсходованные силы. Этим я и занялся прямо на перемене, забившись в туалетную кабинку.

Устроенные преобразования заставили задуматься о природе моей странной магии. Теперь я, кажется, начал понимать, в чем состоит моя уникальность. Если разобраться, то что могут обычные маги? Создавать различные огненные вариации, которые используют в качестве источника энергии или альтернативного топлива. Водой и воздухом могут управлять. Отдельно идут маги жизни.

Это на первом курсе мы изучаем все разделы магии. Потом начнется более узкая специализация. Маги жизни, они же лекари, играют важную роль. Кстати, это одна из отличительных черт светлых и темных магов. Маги с темной силой не могут лечить. Пока я не разобрался, как там народ справляется с недугами, скорее всего, по старинке – лекарственными препаратами.

А вот то, что творю я, никто не умеет делать. Меня самого каждый раз переполняет ликование, когда из иллюзорного предмета получается вполне материальная вещь. Если бы не тот кабальный договор и особые условия нахождения в академии, я бы уже давно объявил о своих умениях. Черт возьми, как хочется похвастаться!

Но приходится сдерживать себя и изображать неумеху. Кроме ректора академии мои навыки никого не волнуют. Зато господин Эльман лично провел у меня тестирование по знанию формул и символов. Секса у меня по известным причинам давно не было. Я, глядя на этого шикарного блондинистого самца, только что слюной пол не закапал. Какие там формулы?! Еле проблеял что-то, мысленно пребывая далеко в своих мечтах.

– Александр, ты понимаешь, как важно для тебя все это? – искренне сочувствовал моему кретинизму ректор. – Я выделю тебе кого-нибудь из наставников, чтобы занимались с тобой пассами и восприятием силы. Ты ее, похоже, не ощущаешь.

– Буду благодарен, – заверил я.

Наставника мне ректор действительно прислал. Высокомерие от этого мужчины так и пёрло. Разговаривал он со мной «через губу» и совсем не жаждал чему-то научить. Один раз в неделю мы друг друга мужественно терпели, изображая перед ректором бурную деятельность.

Мысли о блондинистом красавчике теперь занимали меня постоянно. Я даже темп учебы снизил. Хотя это уже на мне не сказывалось. По программе обучения я догнал свою группу. Теперь я слушал и записывал лекции, четко представляя, о чем они толкуют. Домашние задания тоже все выполнял, уходя для этого в межмирье, а не на специальный полигон академии.

А еще неожиданно у меня появились первые друзья. У себя на курсе так ни с кем и не наладил отношений. Зато маги жизни из числа выпускников ко мне относились по-доброму. Вначале они на мне практиковались, вылечив все, что только можно. А потом заинтересовались уровнем медицины в моем мире.

Больше всего я общался с близнецами, братом и сестрой из рода Васс. Ксафан и Уфира расспрашивали меня обо всем, что только приходило им в голову.

– А хочешь мы тебя научим видеть внутренние органы? – предложил как-то раз Ксафан. – Это так интересно!

– Угу. Только не вздумай применять в то время, когда народ ест. Иначе стошнит, – хмыкнула Уфира.

Близнецы действительно научили меня этой сложной магии видения органов.

– Ты молодец, – хвалила меня Уфира. – Если тебе еще что-то непонятно, то спрашивай, мы поможем.

Я и спрашивал, чтобы поддержать легенду мага иномирянина, стремящегося усвоить основы. С близнецами общаться было легко. Невольно я любовался этой сумасбродной парочкой. Блондинистые, как и большинство жителей светлых земель, они заметно выделялись на общем фоне студентов. Хотя лично я испытывал только эстетическое наслаждение.

Ксафан был, безусловно, красивым парнем, но до ректора ему было далеко. К тому же он точно интересовался девушками. Пошли мы как-то в выходной день прогуляться по столице, и я чуть не сгорел со стыда от таких откровенных комментариев парня. Сестрице Ксафана тоже не понравилось.

– Больше не пойду с вами, – возмущалась Уфира, наблюдая группу девиц, которая сопроводила нас до ворот академии. – Зачем вообще разбрасываться такими обещаниями?! Эти дурочки считают, что ты их приворожил.

– Пошутил я, – смеялся брат. – Кто же мог подумать, что они поверят.

– А артефакт приворота можно изготовить? – решил я для себя разъяснить вопрос.

– Не придумывай ерунду, – отмахнулся парень. – Весь мой приворот состоял в том, что девицы увидели мой кошелек с парой сотен белых монет. Плюс форма академии и значок выпускника.

– Завидный жених, – добавила Уфира.

– То есть маги жизни не могут изготавливать подобные артефакты? – продолжал я расспросы.

– Говорят, у темных есть особые травяные настойки, которые замутняют сознание, – припомнил информацию Ксафан. – А приворот через артефакт это известная детская сказка. Я когда мелкий был, мечтал обрести такой.

– Из детского возраста ты еще не вышел, – фыркнула сестра, кивая на девиц, что так и толпились перед академией.

– Жду не дождусь окончания академии, – горестно вздохнул парень.

– Чего так? – поинтересовался я.

– Дядя обещал, что после выпуска выделит мне половину средств рода, – пояснил Ксафан.

То, что близнецы сироты и воспитывались дядей, я уже знал, но не был в курсе того, что брат и сестра нуждаются в деньгах. Мне казалось, что обеспечивают их достойно. Каждый раз, выходя в город, близнецы имели полные кошели денег. И покупали себе всякие безделушки без ограничений.

– Куплю себе двух, нет, трех рабынь, – тем временем продолжал предаваться мечтам Ксафан.

Такое потребительское отношение к рабам меня всегда коробило. Только высказываться по этому поводу я не спешил. Изменить общество я не смогу. Зато потерять единственных друзей легко. Тем более, что кроме темы о рабах, других «недостатков» у близнецов не было.

Пусть я так и не сдружился с первокурсниками, зато выпускники магии жизни таскали меня на все студенческие вечеринки. Единственное, чего я опасался, это напиться и выдать себя. Один раз мы с близнецами все же упились вина так, что я еле держался на ногах. Остатки сознания фиксировали, что нужной концентрации я не достигну и, соответственно, свою силу не смогу активировать.

Ту знатную вечеринку я запомнил урывками. Память всплывала кусками: то я танцую с близнецами по очереди, и они обещают сделать из меня знатного танцора, то Ксафан убеждает постоять ровно, пока он будет накидывать на меня формулу протрезвления, то мы с ним на пару лежим в каких-то кустах. Похоже, что формула протрезвления не помогла, или ровно стоять нужно было обоим.

Как я попал в свою комнату в памяти не запечатлелось. Правда, когда я все же разлепил глаза, то кое-какие соображения все же появились. Со мной рядом, прижатый к стене, спал Ванька. И, судя по следам, секс у нас был.

Ой, как неудобно! Он же раб. Мне отказать парень не смог. Хотя близнецы еще раньше уверяли, что все рабы - собственность академии, могут послать любого студента далеко и надолго, и им ничего за это не будет. Рабы находились под охраной ректора. А он пресекал любое насилие и физическое воздействие на рабов. Надеюсь, Ванька не посчитает, что я его снасильничал. Он не посчитал. И даже потянулся за поцелуем, когда проснулся.

– Ван, все хорошо? – продолжал я волноваться.