Светлая полоска Тьмы (СИ)

— Если человек мне позвонит, то смогу сказать, где он.

— Похоже, у вас в голове встроенный навигатор. Вам нужно было стать картографом.

— Слишком просто. Для меня география — путь наименьшего сопротивления, а мне хотелось чего-то нового, интересного, не связанного с моими способностями.

— И вы стали программистом?

— Системным администратором.

— Но вам эта работа не по душе?

— Почему вы так решили?

— Вас уволили.

— Ах, это. Видите ли, мой бывший шеф — отличный парень, но терпеть систематические прогулы кому угодно надоест. Он и так почти два года платил мне зарплату даром.

— Это связано со смертью вашей матери? — в его взгляде появилось сочувствие.

— Вам и это известно?

— Пока вы были в коме, я немало выяснил о вас, Алиса Сергеевна.

— Нашли что-то интересное? — я напряглась.

— Не особо. Ваша жизнь не так уж и отличается от других, кроме последних событий, конечно.

— Вы не в курсе, зачем этому Тарквинову мой талант? — я решила увести наш разговор подальше от скользкой темы моего прошлого. Были грешки у меня за душой, был и скелет в шкафу.

— У меня есть предположения, но боюсь, вы не поверите.

— Рискните.

— Может, вы нужны ему для поиска кладов.

— Шутите? Причем здесь кладоискательство?

— Это всего лишь предположение, — он развел руками.

— Другие версии есть?

— Они покажутся вам еще более невероятными.

— А как насчет доведения до самоубийства? Вы считаете, за этим стоит Тарквинов?

— Либо он, либо его конкуренты.

— Так он не один такой?

— О, да.

— И зачем ему, или им, делать это со мной?

— Вы, наверное, слышали или читали, что у некоторых людей, переживших клиническую смерть, проявляются особые способности?

— Конечно, но такие случаи — большая редкость, и предсказать их невозможно. Вы всерьез полагаете, что они собирались таким способом раскрыть у меня сверхъестественные способности?

— Почему нет? Вы ведь уже обладаете даром, а пройдя через смерть, могли бы усилить его или развить в нечто качественно новое.

— Например?

— На это вы мне должны ответить, Алиса Сергеевна, — он пронзил меня взглядом. — После комы у вас проявлялись какие-либо новые способности?

— Нет, — соврала я, не моргнув и глазом.

↑

Глава 14. Ложная цель

В четыре утра Альбина вызвала скорую к проходной общежития, у Надежды Беловой начались схватки. Неотложка приехала минут через двадцать, и роженицу повезли в 14-ю городскую больницу. Пока Надежду терзали в приемном отделении, я поднялся в роддом.

Дежурным гинекологом был Сергей Николаевич Спицин, грузный мужчина под пятьдесят с красным лицом и большой лысиной. После дежурства он еще оставался на дневную смену, что было мне только на руку, не придется по нескольку раз менять облик, если Надежда не разродится до пересменки. Я втолкнул Спицина в пустующую палату для рожениц со связями и усыпил. Попробовав его кровь, я принял его облик, переоделся в его одежду и покинул палату. На двери оставил отводящее глаза заклятие, чтобы его никто не потревожил. Пусть доктор выспится после ночной смены, а я пока поработаю гинекологом вместо него.

Надежду я нашел в предродовой, она лежала на кушетке и глухо стонала, переживая очередную схватку.

— Как она? — спросил я акушерку, измерявшую ей пульс.

— Матка уже начала раскрываться, но воды пока не отошли.

— Будем пробивать пузырь. Принеси все необходимое.

Когда она вышла, схватка у Надежды закончилась.

— Со мной что-то не так, Сергей Николаевич? — она тяжело дышала.

— Все хорошо. Сейчас посмотрим, — я осмотрел Белову, ощупал ее живот. Даже без стетоскопа мне было слышно сердцебиение ребенка. — Прилегание плода правильное. Уже скоро, потерпи, Надежда.

Акушерка вернулась с инструментами, и я позволил ей проколоть пузырь, ибо она обладала куда большим практическим опытом, чем я. Когда воды отошли, меня позвали принимать роды у другой пациентки.

— Следи за схватками, — приказал я акушерке перед уходом. — Когда интервал сократится, переведешь ее в родовую. Я буду там.

Через два часа, потренировавшись на другой роженице, я вернулся к Надежде. Она снова стонала.

— Ну что? — спросил я акушерку.

— Родовая активность слабая, интервалы между схватками не уменьшаются.

Я вновь осмотрел Белову. Матка по-прежнему не раскрылась полностью, а сердцебиение ребенка стало неровным, плод умирал.

— Быстро в родовую, — приказал я.

— Может, лучше кесарево? — умоляюще простонала Надежда. — Я больше так не могу.

— Соберись, осталось недолго, — я ободряюще улыбнулся ей. — Ты молодая, здоровая женщина. Зачем мне резать тебя понапрасну? Ты сама отлично справишься.

Я помог акушерке поднять ее с кушетки и отвести в родильный зал.

— Тужься, — потребовала акушерка, когда мы благополучно водрузили Белову в родильное кресло.

— Как!?

— Выдавливай его из себя, а то, похоже, ты не желаешь выпускать его на свет.

— Я пытаюсь, — всхлипнула Белова.

— Значит, недостаточно. Давай так, на счет три выталкивай его из себя со всей силы. Поняла?

— Да.

Акушерка стала считать. Белова втянула ртом воздух и сжалась. Белки ее глаз покраснели от натуги, пара сосудиков лопнула. Она почти рычала сквозь стиснутые зубы, затем не выдержала, закричала. Через минуту она расслабилась, отдыхая. Еще три подобные попытки, и матка стала раскрываться. Схватки переросли в сплошную полосу боли. Я надавил на живот, помогая ребенку родиться. Показалась головка, потом плечи. Синий жгут пуповины обвился вокруг тоненькой шейки новорожденной, еще немного и она бы задохнулась. Я снял "удавку" — девочка глухо всхлипнула, вместо того, чтобы разразилась плачем. Зато закричала Белова:

— Что с моим ребенком?

— Жива, дышит. Еще накричится, надоест слушать, — успокоил я ее.

Акушерка умело завязала пупок, перерезала пуповину и вытащила послед. Новорожденная перешла в руки педиатра. Он осмотрел ее, прочистил легкие, и она наконец-то подала голос. Малышку обмыли, обмерили, взвесили и вернули матери. Она сразу успокоилась и уснула. Надежда расплакалась:

— Спасибо, доктор.

— Как назовешь дочку, Надежда?

— Алисой, — она смотрела на малышку с улыбкой.

— Красиво.

Медсестра забрала младенца и понесла в детскую палату. Я направился за ней. Подождав, когда она оставит Алису одну, я подошел к люльке. Девочка безмятежно спала. Она все еще пахла кровью матери. Я бережно взял ее на руки. Она проснулась, открыв еще слепые, синие, как у всех новорожденных, глаза.

— Ну, здравствуй, Алиса, — прошептал я, укачивая ее.

В ответ она зевнула и снова уснула. Оцарапав тоненькую кожу на ее лбу, я слизнул выступившую каплю крови. Ранка быстро затянулась, не потревожив сон младенца.

Алиса Белова оказалась обычным человеком, зачатым Надеждой от неизвестного отца. Странник и здесь меня обманул. Он похитил женщину с чистой кровью, подложил ее под какого-то парня, а затем заставил все забыть и вернул обратно. Да еще и ментальную защиту поставил, чтобы никто не докопался до истины. Я потратил драгоценное время на пустышку, тогда как другие женщины выносили и, возможно, уже родили настоящих полукровок элиенера.

Моргана не лгала мне в нашу последнюю встречу, она просто не знала всего. С Энтаниелем общалась Мирослава, она и прибрала деток к рукам. Поймать советницу и пытать — прямое нарушение договоренностей с Древом. Совет может встать на сторону Мирославы, тем самым пойдя против Морганы, а мне было ни к чему низложение нынешней главы Древа. Без Морганы я рисковал потерять контроль над видящими. Если такое случится, то мои сородичи перебью их всех ради Силы. Что ж, придется пойти другим путем.