Между небом и землей (СИ)

— Может, хватит, Рахманинова? Я и так подписываюсь неизвестно на что, — перебил парень.

— От этих предметов зависит исход войны и опять же твоя жизнь, и лучше тебе их найти, — вступил Северус. — Потому как на это у нас времени не будет.

— Келпи вас задери, я вам не марионетка! — взбунтовался Малфой.

— И здесь у тебя тоже нет выбора, — продолжила я мысль Снейпа.

Малфой побагровел от гнева. Я проигнорировала его ярость.

— Итак, сосуд с жидкостью, возможно, очень старый, неприметный, или же наоборот слишком приметный, — рассуждала я, ведь гоблины могли слепить для воды из озера Шаруши что-то оригинальное.

— Как я, по-вашему, его опознаю? — огрызнулся Драко.

— Просто попробуй! — шикнула на него я. — Винить тебя за отсутствие одного из предметов никто не станет, но если хотя бы одного не будет, уменьшаются наши шансы на победу. Третий предмет — скорее всего, похож на рукопись, и Лорд, вероятно, хранит ее не так бережно как кинжал и сосуд. Я думаю все, что там написано, он уже знает наизусть. Возможно, это крупная книга, а может пару строк на листе, — поразмыслила я.

— Хорошо, это всё? — всё еще злясь на свое никчемное положение, спросил Малфой.

— Да, наверное, всё… — задумчиво произнесла я.

Оставшееся время своего незапланированного дежурства он провел в тишине, осмысливая то, чего он действительно хотел, но боялся, отталкивал. Он принял сторону Света, а я, наконец позволила себе поспать на неудобных нарах, застеленных мягким ковром из травы, сделанным мной.

====== На твоих руках ======

Сон был не спокойным и коротким. Переживание за выполнение плана маленькими молоточками стучало в голове. Теперь вся надежда на Драко, от него зависит всё и даже больше. Сможет ли этот предатель Темной стороны вытащить нас отсюда, когда настанет время?

Мои глаза открылись от тревог, и, оглядев тускло освещенное помещение, я поняла, что проспала совсем недолго, ведь Малфой всё ещё сидел с книгой в руках. По количеству неперевернутых страниц, казалось, что он вовсе не вдумывался в суть читаемого. В его разуме бесновались тяжелые мысли, идеи в помощь осуществления задуманного, а быть может, парень думал о том, как несладко придется его родителям и как жестоко накажет их Тёмный Лорд. Что ж, винить его за подобные суждения я не имела никакого права. От Северуса не было ничего слышно.

— Северус, — хриплым голосом, ещё не восстановившимся после сна, окликнула я.

— Да… — слабо отозвался он.

Быть может, он тоже только что проснулся? Или всё еще медленно залечивал раны, ослабляющие силу его голоса?

— Сможешь ли ты участвовать в затеянном, твои раны… Я смогу их залечить, но организм всё равно не восстановится так быстро… — переживая, спросила я.

— Мисс Рахманинова, неужели вы думаете, что я совсем слабак? — монотонно, профессорским тоном произнес он, и как всегда формально, по фамилии...

Я вовсе не хотела его чем-то задеть, по сути, просто переживала за здоровье человека, на которого мне далеко не плевать. Может, он подумал, что я беспокоюсь лишь за осуществление плана, возомнив его состояние угрозой срыва?

— Я просто хотела спросить, как ты… — неуверенно спросила я.

— Всё хорошо… — снова слабым голосом ответил он, уже без раздражения.

Душа немного успокоилась, он понял всё правильно, наконец, и если бы я могла сейчас оказаться рядом с ним, излечить, прижаться к его холодной измученной груди, согреть, то, возможно, ему стало бы легче.

Надежда, что когда мы выберемся отсюда, сможем остаться хотя бы друзьями, не угасала в моем измученном тревогами сердце.

— Ведите себя тише, — произнес Драко, не отрывая глаз от книжки. — Через несколько минут меня кто-нибудь сменит, не стоит подвергать вашу единственную надежду на спасение опасности.

Малфой снова начал дерзить, но не стоило обращать на это внимание, он был прав, хотя мог сказать это совершенно в ином тоне. Да… Наши жизни были в его руках…

*

Александр Рахманинов был практически точной копией Люциуса Малфоя, за исключением того, что Люциус все же не смог бы решиться отдать своего единственного сына в лапы смерти в угоду хозяину. Даже внешние сходства были поразительными: белые длинные волосы, хотя у Малфоев по сравнению они выглядели намного темнее, манера поведения и стиль одежды. Александр был немного ниже, но с такой же ровной осанкой и аристократическими чертами лица. Узкий подбородок, острый нос, мимика… Разниц между этими двумя мужчинами, конечно, можно было найти много, но, в целом, они были похожи как братья… Анна была очень похожа на своего отца: зеленые глаза с одинаковым разрезом, белые как снег волосы, отливающие неестественным серебром, будто шерсть единорога, и удивительная, неприсущая бледным аристократам смуглая кожа. Но отец и дочь разительно отличались внутренним устройством. Александр — черствый и бездушный человек, на самом деле трясущейся при одном лишь упоминании имени Волдеморта, и Анна, с виду хрупкое нежное создание с душой чистой и светлой, как летнее небо, а её сердце всегда готово на глупую доблесть…

Страх, похоже, вообще редко прокрадывался в её сознание, с легкостью морского бриза она могла смотреть в глаза смерти и самому страшному врагу, могла закрывать собой друзей и вести их к победе. Северус размышлял о тех качествах, что раньше его отталкивали, гриффиндорских отличиях юной девушки, которые, несомненно, в этот момент не являлись чем-то противным. Рэйвенковский склад ума, слизеринская хитрость, и простодушие, доброта Хаффлпаффа сочетались в ней идеально. Она могла принадлежать каждому их этих факультетов, так же, как принадлежала четырем магическим стихиям, уживающимся в ней. Только жесткий контроль мог сдержать эти силы, и Северус не понимал, как Анне это удается. Огромная воля, самообладание — это дано не каждому, а может быть, даже никому, кроме неё…

План, составленный Анной, был идеален до следующей фазы — самой опасной и непредсказуемой, до попытки выбраться из этого кишащего Пожирателями и Темной магией поместья. Да, это был огромный риск, но иной возможности выжить у них не было, выбор отсутствовал — либо эта опасная попытка, либо уже неминуемая гибель. Почему-то Северусу внезапно захотелось выжить, хотелось ощутить дыхание девушки на своём лице, почувствовать её любовь, к которой он всё ещё не был готов, и отпустить её, отдать другому он уже не мог. Слишком ценны для него были её чувства, о которых он и не подозревал раньше, не смел мечтать…

Нет, главное, чтобы Анна осталась жива и невредима, наверное, он принял бы даже её дружбу, несмотря на прошлый горький опыт. Но страх того, что всё, что произошло на кладбище — было лишь секундным порывом, одолевал его искалеченное сердце…

*

Присутствие отца в подземелье угнетало меня, в сердце открывались старые раны, и воспоминания прошлого начинали преследовать, душить. Хотелось плакать, но я яростно боролась с этим ненужным желанием. Нельзя показывать слабость по отношению к этому Каину, жестоко поступающему со своей единственной дочерью. Почему-то Люциус Малфой в этот момент вырос у меня в глазах, каким бы подлецом он не был, он знал цену семье.

— Где мама? — спросила я внезапно, ведь матери я так и не видела в поместье.

Александр посмотрел в мои глаза и ответил так, будто нас не разделяли железные прутья и толща защитных чар моей клетки.

— Она во Франции у матери и отца, — невозмутимо произнес он.

Отличное семейство, но ничего, вы оказались легко заменимыми в моей жизни. На ваше место встали Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и… Сириус… Внезапно в душе образовалась пустошь. Почему я так долго не вспоминала о нем? Чувство вины мгновенно произрастало изнутри. Имею ли я права теперь смотреть ему в глаза? Ответ был очевиден. Он больше не примет такую как я, когда узнает истинные мотивы побега из коттеджа-ракушки. Что это? В душе зарождался огонек, панический огонёк потери. Близкий, родной, но уже не принадлежащий мне мужчина встал препятствием любви к пленнику из дальней камеры. Пора остановиться в этой гонке за двумя зайцами, и выбрать одного…