Наследие (СИ)

Лорд закусил губу, скользнул взглядом по телу своей гостьи и махнул рукой:

— Бездна с ней, с водой, буду мыться в бочке с одним душистым маслом.

Он встал со стола и приблизился к Фиалке под ее веселый смех, но в дверь постучались, и аниторн усмехнулся:

— Тебя спасли. Войдите.

Тут же дверь открылась, и в кабинет вошел Дальгард. Он склонил голову в приветственном поклоне. Затем с нескрываемым интересом воззрился на женщину, сидевшую в кресле. На ее красивом точеном лице был написан ответный интерес, и не было и доли смущения. Расслабленная поза, черты лица оставались спокойны. Так же в женщине отсутствовали наглость или вызов. Она была естественна и невозмутима.

— Милости Огненных, — произнес Дальгард и посмотрел на Рика.

Тот кивнул в ответ и поманил ближе к себе. В лице аниторна маг не заметил того волнения, которое отразилось, когда доложили о гостье. Лорд Илейни сидел на краешке стола, опираясь ладонями о столешницу.

— Тибод, позволь представить тебе Фиалку. Моя спасительница и избранница, — заговорил Риктор. — Фиалка, позволь познакомить тебя — лорд Тибод Дальгард, мой помощник и телохранитель. Но прежде всего — друг.

— Леди Фиалка, — Дальгард склонил голову перед женщиной. — Позвольте принести вам благодарность за спасение нашего аниторна. Его смерть стала бы настоящей трагедией.

— За его спасение стоит, прежде всего, сказать спасибо тому магу, что так удачно выкинул на меня вашего аниторна, — улыбнулась затворница, протягивая руку лорду, и тот мягко пожал ее. — Хочу и я поблагодарить вас, лорд Тибод, за то, что не позволили сгореть Рику в Огне, подмененном жрецами.

— Вас послушать, так я малое дитя, — возмутился сам аниторн. — Все меня спасают.

— За непоседливыми мальчишками нужен глаз да глаз, — невозмутимо ответила Фиалка, но в глазах ее вновь светилось веселье.

— Наш господин — наше сокровище, — хмыкнул Дальгард. — Мы бережем его пуще собственной жизни.

— Пф, — фыркнул Рик.

— Даже у Гора фырканье стащил, — все-таки рассмеялась затворница.

— Вы не правы, очаровательная госпожа, господин и его дракон слишком срослись, чтобы сказать, кто у кого и что крадет, — скрыть улыбку у мага не вышло.

— Я с вами не разговариваю, — проворчал Рик. — Мы с Гором отличные парни, и хватит нас склонять, мы можем в кого-нибудь особо язвительного и огнем плюнуть.

— Судя по всему, в меня, — хохотнул Дальгард и приложил руку к груди. — Простите меня, господин, ибо года и красота леди Фиалки лишили меня последнего разума.

Аниторн согласно кивнул после краткого раздумья:

— Дряхл и безумен. Сейчас прикажу принести тебе склянку с ядом.

— У моего лорда есть яд? — изумился маг.

— Свой сцедил, — усмехнулся Риктор.

Фиалка переводил взгляд с одного мужчины на другого. Лорды относились друг к другу с явной симпатией, и Дальгарду позволялась вольность в беседе с аниторном. Затворнице это понравилось. Напыщенных себялюбцев она недолюбливала.

— Однако как вы вкусно о яде говорите, — произнесла она. — Даже слюнки текут.

— Подожди, — остановил ее Рик, — сейчас принесут склянку, туда добавишь. Твой яд особо едкий, Тибоду понравится. Корчиться будет долго.

Женщина возмущенно округлила глаза:

— Лорд-аниторн, вы называете меня гадюкой?

— Гадюкой с самым лучшим ядом, на себе испробовал, — честно ответил лорд-аниторн. — Но раз ты поделишься отменной отравой с этим одряхлевшим безумцем, то нам стоит восполнить твои запасы. Сейчас прикажу накрыть стол. Дальгард, ты с нами, есть о чем поговорить.

Как только за Риком закрылась дверь, маг и Фиалка снова обменялись взглядами. С лица мужчины исчезла всякая веселость.

— Он в опасности? — спросил Дальгард.

— В большой, — ответила затворница. — Мое защитное плетение уничтожено Огнем. И пока я не восстановлю его и не подготовлюсь к встрече с Дархэймом, нельзя никого пускать в замок. Эрх — потомок Виллианов, они способны принимать личину того, кого выпили.

— Бездна, — выдохнул Тибод. — В замке как раз появился незваный гость — придворный поэт — лорд Энрик Дави. Мы оба знаем его еще по королевскому дворцу, и странностей в поведении вроде бы нет. Он такой, каким мы его знали.

Фиалка поднялась на ноги. Она сложила перед собой руки и взволнованно прошлась по кабинету.

— Я хочу посмотреть на него, только так, чтобы он меня не видел.

— Я смогу это устроить, — кивнул Дальгард. — Рику нужно сказать.

В это мгновение дверь снова открылась, вернулся лорд Илейни. На лицах мага и затворницы вновь играли улыбки. Аниторн остановился и потер подбородок:

— Отчего мне кажется, что я смотрю на двух злоумышленников?

— Говорят, что люди склонны судить по себе, — отозвалась Фиалка.

— Или же дело в том, что в дряхлости случился оговор, и подслеповат мой господин? — подхватил Дальгард.

— Тоже яд сцеживал? — усмехнулся Риктор. — Тогда сцеди еще, у тебя его еще много, змей. — После подал руку затворнице. — Стол накрывают, идемте.

— Рик, — позвала его Фиалка, — мне нужно сказать…

— Сейчас все скажешь, и мы тебе многое поведаем, — пообещал аниторн с улыбкой и вывел женщину из кабинета.

Женщина подняла взгляд на Рика, и он увидел, что глаза ее стали опять синими. Затворница чуть сжала руку лорда, и он накрыл ее пальцы второй ладонью. Дальгард поравнялся с господином и его гостьей, встав с другой стороны аниторна. Илейни повернул голову в сторону мага и заметил, как по лицу его скользнула тень тревоги.

— Что гнетет тебя, Тибод? — спросил Риктор, отмечая, как фальшивая улыбка скрывает то, что открылось ему мгновение назад.

— Все хорошо, мой лорд, — ответил Дальгард.

— Не совсем хорошо, — тут же отозвалась Фиалка. — Лорд Тибод сказал, что в твоем замке гостит кто-то из придворных.

— Энрик Дави, — кивнул Илейни. — Что тебя встревожило в его появлении, кроме того, что он не ко времени явился?

— Я бы хотела посмотреть на него, — ответила затворница.

— Кажется, мы проходили мимо него, когда поднялись сюда, — вспомнил аниторн.

Фиалка нахмурилась, вспоминая светловолосого лорда, чей пристальный взгляд заставил ее обернуться.

— Мне нужно посмотреть на него еще раз, я толком не разглядела, — произнесла она.

— А вот и он сам, — негромко сказал Дальгард. — Стоит впереди, белый, как снег.

Затворница отвернулась от аниторна, устремила взгляд вперед и вдруг застыла на месте. Рик обернулся, с тревогой глядя на то, как бледнеет Фиалка. После посмотрел на лорда Дави, державшегося за стену и нахмурился, начиная понимать, что могло взволновать женщину. Кто, кроме одного-единственного человека, мог напугать затворницу настолько, что она более всего сейчас походила на призрака?

— Виалин, — донесся до Илейни шелест, сорвавшийся с уст его незваного гостя.

Фиалка шагнула вперед, раскинула руки, закрывая собой своих спутников, и ответ ее потряс даже больше, чем осознание того, что перед ним стоит не лорд Энрик Дави… или не совсем Энрик Дави:

— Так вот где ты притаился… братец.

— Виалин, — уже громче повторил поэт, и вдруг контуры его тела оплыли, подобно свечному воску, и Энрик Дави исчез, являя незнакомого черноволосого мужчину. Он выпрямился и сделал первый шаг в сторону двух мужчин и загородившей их женщины. — Нашел…

— Братец, — негромко произнес Риктор, отодвигая руку Фиалки.

Тут же вперед метнулся Тибод Дальгард, вытаскивая кинжал, висевший на поясе.

— Единоутробный, — эхом отозвалась затворница. — Мое настоящее имя Виалин Дархэйм. Нас породили одни отец и мать.

— Виалин! — выкрикнул Дархэйм, срываясь с места.

— Рик, прочь! — одновременно с ним закричал Дальгард.

— Нашел. Нашел! — как заведенный повторял полувиллиан, стремительно приближаясь.

Виалин-Фиалка уперлась в грудь аниторна руками, отталкивая его в глубь коридора.

— Уйди, Рик, уйди, ты сейчас беззащитен, — взмолилась она.

— Виалин!

Новый крик Эрхольда донесся до мужчины и женщины, и сумрак окружил Тибода, закрывшего собой дорогу к аниторну и его гостье. И из клубящейся тьмы раздался смех Дальгард: