Забвение (ЛП)

— Пришел Арум, и они его впустили. Даже назвали его по имени — Рэзидон.

Посмотрев в сторону, Мэтью допил содержимое бокала и опустил его.

— Не нравится мне это, Деймон. Я знаю, вы хотите помчаться туда и выяснить, почему Бетани по-прежнему жива, но нельзя. Это слишком опасно.

— Ты понимаешь, что это значит? — Я поднялся, сделав шаг вперед. — МО забрали Бетани. Вон был одним из офицеров, который сообщил нам, что они мертвы. Они солгали, а это означает, что они могли солгать и про Доусона.

— Зачем им Доусон? Они сказали нам, что он мертв. Очевидно, Бетани нет, но это не значит, что он жив. Так что выбрось это из головы, Деймон.

Кровь прилила к моему лицу.

— Если это был бы один из твоих братьев или сестер, ты бы выкинул это из головы?

— Все мои братья и сестры мертвы. — Мэтью приблизился к нам.

— Вы, ребята, все, что у меня осталось, и я не буду стоять в стороне, и ждать пока и вас убьют!

— Ты наша семья, Доусон тоже считал тебя своей семьей, Мэтью.

Боль искрой вспыхнула в глазах Мэтью, и он отвернулся.

— Я знаю. Черт, я знаю! Покачав головой, он тяжело опустился в кресло.

— Честно говоря, было бы лучше, если бы он был мертв, и ты это знаешь. Я даже не могу представить…

— Но если он жив, нам нужно что-то делать. — Я помолчал. — Если же он действительно мертв, тогда…

— Ты не понимаешь, Деймон. Министерство обороны не заинтересовано в Бетани, если только… если только Доусон не исцелил ее.

Я замер, когда посмотрел на Мэтью, и почувствовал, что Кэт сделала то же самое. Я не хотел, чтобы он узнал насчет Кэт и меня. Пока нет.

— Что ты имеешь в виду?

Он потер лоб, морщась.

— Старейшины… они не рассказывают нам о том, почему мы не можем исцелять людей, и у них есть на то веские причины. Это запрещено, не только из-за того, что может раскрыть нас, но и из-за того, что это может сделать с человеком. Они знают. Так же как и я.

— Что!? — Я взглянул на Кэт и слегка успокоился, когда понял, что она будет молчать.

— Ты знаешь, что происходит?

Он кивнул.

— Это меняет человека, соединяя его ДНК с нашей. Чтобы это сработало, нужно по-настоящему очень хотеть этого. Человек получает наши способности, но они не всегда остаются. Иногда они исчезают. Иногда люди умирают из-за этого, иногда изменения вызывают нежелательные последствия. Но если все прошло удачно, то между этими двумя появляется связь.

— Связь? Что, черт возьми, это означает?

— Связь между человеком и Лаксеном после масштабного исцеления нерушима на клеточном уровне, — продолжал он. — Она соединяет двоих вместе. Один не может выжить, если другой погибнет.

Резкий вдох Кэт раздался эхом в моей голове, когда я вскочил на ноги. Блейк не сказал об этом, когда рассказывал об изменении Кэт. Он никогда не упоминал, что Лаксен и человек связаны на нерушимом уровне. Но это означало…

О, Боже!

— Тогда, если Бетани жива… — продолжил я.

— Тогда Доусон должен быть жив, — закончил Мэтью, звуча устало. — Если он действительно исцелил ее.

Во мне крепла надежда. Доусон должен был исцелить Бетани. Я чувствовал это сердцем, и значит, мой брат жив. Он жив, где-то там; он был жив.

— Но ты только что сказал, что он не может быть жив, — заговорила Кэт, и я взглянул на Мэтью.

— Это была моя слабая попытка убедить его, не идти на самоубийство.

— Ты… ты знал это все время? — Я заморгал. — Ты знал?

Мэтью покачал головой.

— Нет. Нет. Я считал их обоих мертвыми, но если он исцелил ее, изменив, и она жива, то он должен быть жив. Это большая удача, что Кэти действительно узнала того, кого она никогда не встречала.

Я медленно опустился на стул, ничего не чувствуя.

— Мой брат жив. Он… он жив.

— Что думаете, они с ним делают? — спросила Кэт.

— Не знаю. — Мэтью встал. — Что бы это ни было…

Это плохо.

— МО знает, Мэтью. Они знают, что мы можем сделать, — сказал я. — Вероятно, они знали это с самого начала.

Его ресницы взметнулись вверх, и он взглянул мне в глаза.

— Я никогда по-настоящему и не верил, что они не знали, если быть честным. Единственная причина, по которой я никогда не озвучивал свои мысли по этому поводу, я не хотел тебя волновать.

— А старейшины — они тоже знают это? — Я спросил, думая о Лидии.

Старейшины просто благодарны за то, что им дали место, где они могут жить в мире и при этом почти полностью обособиться от человеческой расы. Они вроде как спрятали свои головы в песок, Деймон. Если что-то случится, они, скорее всего, предпочтут не верить в то, что наши тайны в опасности. — Он посмотрел на пустой стакан. — Это… проще для них.

— Это звучит невероятно глупо, — сказала Кэт.

Мэтью криво улыбнулся в ответ.

— Милая девочка, тебе ведь неведомо, что значит быть гостем, не так ли? Представь, что ты живешь с сознанием того, что твой дом и все остальное могут в любой момент отобрать у тебя? А ты должна быть для людей лидером, беспокоиться об их спокойствии, счастье, безопасности. А самым страшным было бы озвучить массам твои самые темные опасения. — Он помолчал, снова уставившись на стакан. — Скажи мне, что бы сделали люди, если бы вдруг узнали, что среди них живут пришельцы?

Кэт покраснела.

— О, они бы, наверное, попытались избавиться от них.

— Именно, — ответил он. — Хоть наши виды не такие уж и разные.

Она поежилась.

— А что насчет Арума?

— Не знаю. — Мэтью снова наполнил свой стакан. — Не могу даже представить причину, по какой МО стало бы работать с ними, что они вообще могут получить с этого. Арумы впитывают нашу силу, но никогда не исцеляют — ничего такого масштабного им неподвластно. Их тепловая подпись отличается от нашей, поэтому с помощью нужных инструментов МО могли узнать, что они не имеют к нам никакого отношения, но если подойти к Аруму или Лаксену на улице, нас совершенно невозможно будет различить.

— Подождите. — Откинув волосы, Кэт посмотрела на меня. — А что, если они поймали Арума, думая, что это Лаксен, а ведь вас, парни, тоже обучали? Заставили ассимилировать с человеческим миром? Не знаю, что включает в себя понятие ассимиляции, но уверена, это что-то вроде наблюдения за вами, так разве они не могли бы случайно заметить разницу, особенно с этой тепловой подписью?

Осматривая бар, Мэтью снова заговорил:

— Когда мы приспосабливались, то никогда не показывали им наших способностей. Таким образом, если предположить, что им это давно известно, то они должны были изучать наши возможности на Лаксенах, которые никогда не могли бы рассказать нам о том, что Министерство обороны знает, что мы можем делать.

— Вы говорите, что те Лаксены…

— Мертвы, — сказал он, делая глоток чистого ликера. — Я не знаю, сколько Деймон рассказал тебе, но были Лаксены, которые не ассимилировались. Они были подавлены… как дикие животные. Нельзя исключать возможности, что они использовали некоторых Лаксенов, чтобы изучить их способности, чтобы узнать о нас, а потом избавились от них.

Слушая их разговор, я вдруг вспомнил о Блейке. Что делать, если МО посылало Лаксенов или таких как Кэт, чтобы шпионить за остальными? Это может быть как паранойей, так и нет.

— Но это не объясняет того, почему Арум работает с МО, — произнесла Кэт.

— Не объясняет. — Мэтью двинулся к камину. — Но я боюсь размышлять над тем, что это может значить.

— Частичку меня даже не волнует это прямо сейчас, — сказал я, чувствуя усталость. — Кто-то предал Доусона. Кто-то рассказал обо всем МО.

— Доусон не пытался скрыть свои отношения с Бетани. И если кто-то наблюдал за ними внимательно, они, возможно, подозревали, что что-то случилось. Мы все наблюдали за ними, когда они впервые появились вместе. Я уверен, что некоторые из нас не остановились.

Кто же, черт побери, это мог быть?

Мы покинули дом Мэтью вскоре после этого разговора. Снег шел все сильнее, и мне нужно… ну, мне нужно было что-то вроде вождения, чтобы собраться с мыслями. Я повернулся, чтобы открыть дверь машины, но Кэт подошла ко мне. Прежде чем я понял, что она делает, она обняла меня и крепко сжала.