Дом для изгоев (СИ)

Навоз, кстати, с площади уже убрали… и то хорошо. А вот позорный столб с прикованной к нему женщиной никуда не делся, однако она была не просто прикована за ногу, а полностью обнажена и прикручена к столбу намертво. М-да… А девчонка-то совсем молода и даже довольно симпатична, если сравнивать её с виденными нами ранее женщинами двуногих. За что ж её так? Она свой долг выполнила, крик подняла… Или бедолагу назначили стрелочником? То есть, в данном случае, стрелочницей?

- Слушайте… - тихонько сказал Шер. – А мне кажется, что это та самая женщина, что сперму Анара продавала. Помните, в другом городе.

- Не знаю, - критически заметил Аниль. – Она с ног до головы была замотана, одни глаза и виднелись. Как ты думаешь, Мирон?

- И я не знаю, - честно ответил я. – Я к той торговке особо не приглядывался. Но Шер у нас художник, а значит, умеет подмечать детали. Может, он и прав. Это, кстати, объясняет, за что её наказали. Может, сперму Анара просто так продавать запрещено, она имеет какие-то особые свойства? Во всяком случае, для двуногих.

- Может, ты и прав, - согласился Шоусси. – Думаю, стоит попозже Анара расспросить – уж он-то точно знает, что, как и почему.

- Хорошая мысль, - согласился Аниль. – А теперь – смотрите, кажется, тут что-то непонятное начинается…

Я пригляделся и заметил, что состав мужчин, находившихся на площади, неоднороден. Большинство поддерживали жреца и ловили каждое его слово. Несколько двуногих стояли с краю с угрюмым видом, к ним никто близко не подходил, а если и приближался по каким-то причинам, то дружно зажимал носы. Ага, это, похоже, те, кто попал мне под раздачу. Странно, а как жрец-то от запаха избавился? С помощью Дара? Здорово, он, кстати, своих прихожан зазомбировал – после такого провала они продолжают смотреть на него, как на наместника бога на земле…

Но не все в толпе так внимали жрецу. Нет, орали и воздевали руки, конечно, все, но я заметил, что меньшая часть присутствующих отнюдь не так зазомбирована, как остальные, и слушает речь жреца с недоверием и некоторой брезгливостью, но по каким-то причинам против выступать не хочет. Или не может, учитывая, какие там у них милые нравы.

Двери храма открылись, и выбежал один из помощников жреца. Тот самый, младший, которому я так удачно продемонстрировал себя в облике горной гориллы. По знаку жреца он вскочил на камень и начал что-то рассказывать, сопровождая речь жестами и корча рожи. Это он, что, меня изображает? Видимо, да… М-да, мужик не без таланта…

Речь свою младший помощник закончил каким-то боевым кличем, которым поддержала почти вся толпа. Те, кто поглядывал на жреца с недоверием, тоже выкликнули этот клич, но как-то вяло, без огонька. Младший помощник, весьма довольный собой, соскочил с камня. Только что не раскланялся… Да что ж за хрень творится-то?

Вновь начал говорить жрец. На сей раз он показывал то на небо, то на тех, кто стоял, словно отделённый от основной толпы невидимым барьером, то на храм. Похоже, эта речь была вершиной его ораторского искусства, толпа внимала ему, как бандерлоги – питону Каа… лицо жреца исказилось, на шее вздулись жилы, по вискам стекали крупные капли пота.

- Дар… - растерянно произнёс Шоусси. – Мирон, он воздействует на них Даром… Он заставляет их совершить что-то… И добром это не кончится… Этот жрец… Смотри, они слушают его… Он что-то забирает от них… Что-то невидимое..

Я пригляделся и понял, что Шоусси прав. Те, кто слушал жреца, словно в транс впадали, они выглядели загипнотизированными. Все, включая тех, кому явно не нравилось происходящее. Но сопротивляться они не могли.

А он показал пальцем на привязанную к столбу девушку. Ясно, нашёл, кого во всём обвинить… Два помощника тут же ринулись к ней, отвязали от столба… а пара других выволокла из храма уже привычные козлы… Вот гад… Неужели они её…

Помощники жреца ловко прикрутили девушку к козлам в весьма неприличной позе, с ногами, разведёнными в стороны. Бедняжка всхлипывала, по лицу её текли слёзы, она явно пыталась что-то сказать, но не могла.

А потом появилась та самая девица в красном, что участвовала в обряде с Анаром. У неё в руках вновь было два сосуда, на сей раз другой формы – вполне привычных низких широких горшочка. Она протанцевала до привязанной «преступницы» опустила один из сосудов на землю, во второй обмакнула пальцы. В сосуде оказалось что-то вроде краски – чёрной. Девица стала пальцами разрисовывать тело приговорённой - это были цепочки странных знаков, немного похожих на иероглифы, которые спускались от плеч на живот, от талии по ногам и от пупка к паху. По мере того, как цепочки знаков приобретали законченный вид, лицо девушки менялось. Она покраснела, начала извиваться, и я готов был поклясться, что она чувствует… возбуждение?

Девица поставила первый горшочек на землю и взяла второй. Мазь в нём была прозрачной, и эту мазь девица стала наносить на груди жертвы, на её губы и на половые органы. Когда всё было закончено, девица поклонилась жрецу и исчезла вместе со своими горшочками. Следом за ней в храм втащили и козлы с привязанной жертвой.

Не понял… Что это было?

Жрец махнул рукой, и те самые, кто стоял особняком, гуськом направились в храм. А жрец извлёк что-то из сумки на поясе и показал толпе. Я присмотрелся… и сплюнул. В руках жреца был самый настоящий член – очень большого размера. То ли высушенный, то ли мумифицированный. Причём член был какой-то странный – двойной, напоминающий букву «V». Жрец взмахнул им… и член вдруг дёрнулся в его руке и стал наливаться, словно был живым… Мерзость какая…

- Это же… - пробормотал Шер.

- Сам понял, - отрезал я.

- Да нет, - высказался Шер, - эта штука… Она как у Анара… Раздвоеннаая…

И снова покраснел. С моей точки зрения краснеть ему было уже поздновато, поскольку, учитывая развитие отношений с Анилем, что это за штука, Шер знал прекрасно, но он же у нас натура тонкая, пусть себе краснеет. А вот то, что он подметил…

Я вспомнил предыдущее жертвоприношение с Анаром в главной роли. Точно так.

- Гадость какая… - скривился Шоусси. – Они что там с девчонкой делать собираются? И зачем им эта…этот…

Тут он тоже замялся, не зная, как охарактеризовать предмет в руке жреца. И тут мне в голову забрела дикая мысль:

- Слушайте, а они не оплодотворять девчонку собираются? Чтобы она выносила следующего Анара? Судя по всему, мы у них нужную позарез игрушку уволокли…

У Шера, Шоусси и Аниля синхронно отвисли челюсти. К их чести надо сказать, что пришли они в себя довольно быстро, и Аниль слабым голосом произнёс:

- Бредовая идея… Но она вполне объясняет это безумие…

Шоусси и Шер дружно закивали, но Шер всё-таки выдал:

- Но как это возможно… Оплодотворить девушку членом мертвеца?

- Возможно, их магия это дозволяет… - вздохнул я. – А сперма Анара им нужна не просто так… Если они теряют Дар… Возможно, с помощью этой спермы женщины рожают детей с Даром… Но это сплошное насилие… Неудивительно, что ты, Аниль, чувствуешь их дар, как нечто кривое и ущербное.

- Да с чего ты такое взял? – удивился Аниль.

- Ворота, - пояснил я. – Ворота храма. Я не зря просил Май-Ри-О сделать их подробную съёмку. Вот, посмотрите внимательно…

И я тихо сказал возникшему Акс-Ай-И:

- Верни изображение ворот. И останови.

Через секунду перед нами возникло чёткое изображение створок храмовых ворот, покрытых рельефами. И сюжеты их могли вогнать в ступор даже маркиза де Сада…

… Жестокая битва двуногих и Анай. Горы трупов двуногих и захват нескольких пленных…

… Пытки пленных Анай… Кастрация пленных, перед казнью… Сажание на кол, однако… Ох, ну почему уже второй мир подряд эта казнь так популярна?

Жрец, выполняющий какие-то обряды над обрезками плоти… А потом… гадость, действительно… на створке были изображены два массовых изнасилования. Девушки-двуногой и девушки-Анай… А вот потом был показан какой-то странный магический обряд, во время которого в них вкладывали отрезанные пенисы. И снова пляски жрецов…