Союз капитана Форпатрила (ЛП)

Теж хмыкнула. «О вкусах не спорят, в особенности — между женщинами?»

— Наверное… всё то, что он во мне видит.

«И чего не видишь ты».

Баронесса с сомнением смерила ее взглядом.

— И что именно, золотце? Помимо твой фигуры, разумеется, — этот пункт в том, что касалось Айвена Ксава, она пренебрежительно отмела как должное.

«Всё, баронесса». С другой стороны… к чему биться головой о стену в попытках разрешить конфликт, которому осталось жить всего ничего? Не больше часа, если точно. Вот типичный подход Айвена Ксава. Очень успокаивающий. Жизнь на разных планетах подарит им с баронессой одно огромное преимущество — они обебольше не будут пытаться исправить друг друга. Теж криво усмехнулась, подалась вперед и вместо споров просто чмокнула мать в щеку.

— То, что я ценю его фигуру.

— Право же, Теж! — однако баронесса невольно коснулась места поцелуя пальцами.

Сразу после этого вернулись папа с Байерли — барон воодушевлял всех своей энергией — а за ними по пятам объявился Айвен Ксав, и тяжкое испытание их с баронессой родственных чувств закончилось. Ненадолго. Пока. До следующего раза. «Изменишься ли ты когда-нибудь, баронесса?» Бесполезная мысль, подумала Теж.

Теж, Риш, Байерли и Айвен Ксав ненадолго пересеклись в гостиной, среди сваленного горой багажа.

— Как прошел ваш визит к серу Имоле? — поинтересовалась Теж у Байерли.

— Быстро, — Байерли покрутил ладонью. — Отчасти я был нужен там, чтобы не дать беседе затянуться, но моего вмешательства и не потребовалось. Ты бы видела, как его скрючило! — он немного поразмыслил и добавил: — И оранжевая тюремная пижама ему определенно не к лицу. В общем, все прошло очень, очень приятно.

— А ты сам как? — поинтересовался Айвен Ксав.

Байерли поморщился, хотя расчетливый взгляд, который он бросил из-под своих несправедливо длинных ресниц на прислушивающуюся Риш, совсем не вязался с видом жертвы всеобщего произвола.

— Кручусь, как белка в колесе, а то! Мне еще надо будет ненадолго бросить эту отъезжающую компанию, чтобы освободить свою квартиру и сдать вещи на хранение. Паковаться в последнюю ночь — все равно, что пытаться решить, какое добро хватать и выносить из горящего дома. По легенде, я ускользаю, едва избежав неминуемого ареста по обвинению в сговоре с твоей родней в этой краже века. Быть мне барраярским ренегатом, — он принял изящную позу. — Вот до чего доводит распутство!

— Уверена, все у тебя сложится хорошо, — попыталась его утешить Теж.

— На этом чертовом Единении Джексона? Да там врагов просто убивают и едят.

— Мы — нет! — с видом оскорбленного достоинства заявила Риш.

— Это метафора, — отмахнулся Байерли, хотя, судя по его физиономии, был не до конца в этом уверен.

— Что ж, если ты ввязался во что-то, что тебе не по зубам, постарайся проникнуться духом своего пра-прадеда Пьера Кровавого, — посоветовал Айвен Ксав. Потом подумал немного и добавил: — Или его жены, твоей пра-прабабки. Для тебя разницы не будет.

Бай ответил ему презрительной ухмылкой.

Айвен Ксав, ничуть не устрашенный его гримасой, усмехнулся в ответ и пояснил Теж и Риш:

— Говорят, что Кровавый никого не боялся, кроме двоих человек: своей жены и Дорки Форбарры. И то насчет Дорки никто точно не уверен.

— Правда? — удивилась Теж. В свете его пояснений те позолоченные бокалы, из которых они все пили ночью воду из туннеля, выглядели куда любопытнее.

— Семейная история Форратьеров, — сообщил ей Бай, — по самой своей сути есть источник сомнительных сенсаций. Не слушай Форпатрила, — он вздохнул. — Хотя уже вижу, что именно его ты и намерена слушать. Мои поздравления, Айвен, если я не успел сказать этого ранее.

— Спасибо, — вежливо ответил Айвен Ксав.

А потом настало время всем впрягаться и помогать носить вещи вниз в гараж, где уже ждали три роскошных правительственных лимузина. Похоже, они уедут с шиком? Теж поняла, что к этому приложила свою дипломатическую руку леди Элис. Ведь с тем же успехом Аркв могли бы доставить в космопорт в одном большом арестантском фургоне.

В тот же гараж прибыли на отдельной, неприметной машине двое мужчин в черной с серебром форме. Они перенесли в багажное отделение одного из лимузинов пару знакомых тяжелых ящичков с древней печатью Девятой Сатрапии на крышке. Старший из двоих подошел к барону с баронессой и откозырял.

— Мой августейший господин передает вам свои наилучшие пожелания, сэр, и дарит этот памятный сувенир. Вероятно, он поможет вам быстрее проделать ваш путь.

Папины брови взлетели на лоб. Теж попыталась было просчитать стоимость — неважно, в бетанских марках или барраярских долларах — сорока четырех килограммов древних цетагандийских золотых монет, но ее подвело полное незнание цен на антикварном рынке.

— Ровно два ящичка из сорока, — пробормотал папа. — Пять процентов. Как щепетильно с его стороны.

Он обратился к оруженосцу Форбарр уже в полный голос:

— Передайте вашему августейшему повелителю, что барон и баронесса Кордона принимают этот сувенир с такой же радостью, как он — вручает его.

«Ты не переборщил с колкостью, папа?» Однако оруженосец принял сказанное, не переменившись в лице, и вместе со своим товарищем отбыл, чтобы, и в этом Теж была уверена, передать сказанное дословно. Основная выплата прибудет позже — самым скучным образом, переводом денег по сжатому лучу. И будет точно составлять обещанное, за скрупулезным вычетом стоимости этих ящичков, так сказать, платежа в натуральной форме.

Сверху спустились леди Элис и Саймон, придав окончательному прощанию немного официоза. Папа подошел к стоявшим бок о бок Айвену Ксаву и Теж.

— Мне рассказали, что на барраярской свадьбе отец должен просто отдать невесту. Это меня поразило — получается, что ее слишком низко ценят.

— Это фигура речи, сэр, — развеселившись, заверил его Айвен Ксав. — В действительности, когда женятся высшие форы, то закулисные переговоры о деталях брачного контракта могут длиться месяцами.

— Ну, это немного лучше, — признал барон. — Таланты вашего Грегора возникли не на ровном месте.

Айвен Ксав добавил, словно в качестве утешения:

— В конце концов, в обмен вы получили Байерли.

Барон улыбнулся, не разжимая губ.

— Да, я знаю… — он повернулся к дочери. — Твоя мать сказала мне, Теж, что передавала тебе приглашение отправиться с нами до Станции Пол, верно?

— Да, папа, — ответила Теж. — Но я расстанусь с вами здесь.

Она крепко стиснула руку Айвена Ксава, и он накрыл ее ладонь своей.

— Ты меня знаешь — по эту сторону смерти нет такой вещи, как «последний шанс и никогда больше», — начал папа. — Если ты когда-нибудь захочешь приехать домой…

— Спасибо, папа.

Интересно, сколько очков к карме она заработала, промолчав о том, что папе пока некуда звать ее в гости? Нет, так намного лучше. Повинуясь порыву, Теж привлекла его к себе, положила ладони ему на плечи и поглядела в глаза. Для нее было истинным шоком обнаружить, что они с отцом одного роста.

— Посмотри с другой стороны, папа. Вы улетаете с Барраяра все вместе, свободные, на собственной яхте и с военным бюджетом. Не говоря уж о тайном союзе с Тем Самым Грегором. Найдется ли сейчас наследник Дома, который мог бы дать за невесту такую цену? Царский подарок, в буквальном смысле слова, — «Барраярцы!» — Как думаешь, получили бы вы хоть что-нибудьиз этого, если бы я не вышла замуж за Айвена Ксава?

— Хм…

— Ты заключил великую сделку. Не провали ее!

— Но я не на него заключал сделку, — возразил он в типично отцовской досаде. — Я всегда собирался выгодного договориться насчет тебя!

— Понимаю, — уголки ее рта поползли вверх. — Но Айвен Ксав — это подарок.

Она подалась вперед — не наклонилась — и поцеловала его в щеку. И снова это сработало — папа не стал спорить, а отвлекся и погладил ее по голове. Теж отпустила его и снова взяла под руку своего барраярского мужа.