Тор. Дитя Асгарда (СИ)

Свет гас каждые пять минут, пока мы собирали небольшие телеги, загружая их до отказа необходимыми предметами быта и железными бочками с водой. Старейшины все-таки сжалились над нами и выдали немного больше запасов, чем обещалось на собрании. Никто не знал, сколько продлится путешествие к лестницам, поэтому готовились к максимально долгому сроку. К сожалению, в моем распоряжении оставался всего лишь день, а после него я все забуду.

- Думаю, разумнее идти к устью реки, оно должно вывести нас наружу, если не найдем лестницы, то сможем выбраться из пещеры к какому-нибудь озеру, – сказала я, как только золотая сфера заработала.

Немо одобрительно кивнул. Свет вновь отключился, не успев как следует разгореться. На этот раз на более длительный срок.

- Мне нужно еще раз посетить храм, – полушепотом обратилась я к мужчине, внимательно изучая темноту вокруг себя.

- Зачем?

- Хочу кое-что посмотреть, – увернулась я от прямого ответа.

- Потеряем время, – ответил он после короткой паузы.

- Я не буду вас задерживать. Вы пойдете прямо сейчас, а я вас догоню, – заверила я Немо.

Послышался механический монотонный звук, и мы снова могли видеть друг друга.

- Ты уверена, что сможешь самостоятельно отыскать путь к нам? – обеспокоено спросил он.

- Я не пробуду в храме долго.

Немо принял задумчивый вид.

- Ладно. Мы пойдем через этот тоннель, – сказал мужчина после целой минуты молчания, указав рукой на широкую расщелину в скале, находящуюся на противоположном конце подземелья от нас.

Я кивнула и быстрым шагом поспешила в храм, в обитель старцев-вайделотов. Когда отключался источник света, идти приходилось буквально на ощупь, придерживаясь за изгороди возле покосившихся домиков, врезаясь в стволы деревьев, и падая на кочках. Я смутно помнила дорогу в храм и пару раз меняла направление, петляя среди деревянных избушек. На теле появились новые синяки и ссадины после такой прогулки в темноте. Фонарь я принципиально решила не включать, чтобы не разряжать его попусту. В итоге я потратила пятнадцать минут, добираясь до хранилища источника.

Внутри ничего не изменилось. Ожерелье Фрейи по-прежнему блистало под стеклом, разливая на стены золотое свечение, а жрецы сидели на ступеньках, положив руки на колени и погрузившись в глубокий транс. Они никак не среагировали на мое появление, продолжив изображать безмолвные статуи, собственно говоря, какие еще бывают статуи? Правильно, слепые, немые и глухие. Правда, это никак не повлияло на мое поведение. Я все равно старалась ступать как можно тише, двигаясь к центру помещения. Подойдя ближе к стойке с украшением, от которого вели многочисленные провода, я осторожно сняла стеклянный купол, положив его на каменный пол. Глаза немного слепило от такого яркого света, и мне приходилось щуриться, глядя прямо на сияющий Брисингамен. То, что я собиралась сделать, являлось ничем иным, как самым гнусным, отвратительным, бесчеловечным преступлением. Я собиралась украсть ожерелье. И я уже ощущала, как подо мной черти разводят костер. Конечно, мощь Брисингамена угасала, и вскоре он прекратит генерировать энергию для города. Вопрос заключался совсем в другом – как долго ожерелье сможет продержаться? День? Неделю? Месяц? Год? А может еще одну добрую сотню лет, отключаясь на короткие промежутки, а затем снова разжигая золотую сферу под куполом пещеры? За это время многое может произойти. Жители смогут переменить свое решение и осмелятся выйти из своего поселения, позабыть про религию, отправиться исследовать мрачное подземелье, и, в конечном счете, выйти на свет. Они увидят другой мир, настоящее лазурное небо, с настоящим солнцем, с мерцающими звездами и другими галактиками. Они начнут новую жизнь. Жизнь при свете. Без монстров и страха. Но этого не случится, потому что я лишу живых существ единственного источника света. Включатся генераторы, и начнется обратный отсчет их существования. Всего каких-то три месяца. Это ничего не изменит. Гутгины примут Рагнарек, и я приму его вместе с ними. Как только я заберу ожерелье и отправлюсь искать лестницу наверх, я умру. Умрет та Сигюн, которая никогда бы так не поступила. Сигюн, которая считала делом всей своей жизни помогать людям. Сигюн, которая не убивала. После этого поступка я стану другой. Родится совсем иная Сигюн – расчетливая, эгоистичная, плюющая на жизни других, корыстная и хладнокровная. Разве такую царицу хотят видеть асы на престоле Асгарда? Вряд ли…

Я осторожно дотронулась до горячих драгоценных камней, ощущая легкое жжение на подушечках пальцев правой руки. Глупо успокаивать себя отсутствием другого варианта развития событий. Выбор есть всегда. Я могу не красть Брисингамен, дать шанс жителям измениться, отбросить свои предрассудки и спасти себя. Я могу, но не хочу. И это вызывало злость. Поначалу я злилась на всех. Я проклинала великого Одина, взявшего на воспитание умирающего в вечных льдах младенца и в итоге воспитавшего из него монстра. Осыпала проклятьями самого бога коварства с его спесивым, надменным характером и жаждой заполучить трон. Ведь именно из-за обиженного трикстера Тор отправился на Землю, где повстречал обычную смертную и сделал ее своей женой, принцессой Асгарда. Плодом их любви стала я – наследница престола планеты богов и девяти миров: Ванахейма, Льесальвхейма, Нидавеллира, Мидгарда, Йотунхейма, Свартальвхейма, Хельхейма и Муспелльхейма, будущая убийца подземного города гутгинов. Я злилась и ненавидела свою семью, а затем поняла. Они не виноваты. Я не имею права винить никого из них.

В один из вечеров, когда я сидела на сотом этаже небоскреба сделанного из добротного стекла и бетона с яркой светящейся неоновой надписью на фасаде «Старк Индастриз», ее хозяин сказал мне замечательную фразу: «Мы сами порождаем своих демонов». Тогда я подумала, что данная цитата относится к нашим врагам, которых мы сами себе наживаем, но теперь я наконец-то осознала всю глубину этих слов. Демонов мы порождаем внутри себя, сами становимся монстрами. Я не стала исключением.

Свет погас, и я прервала поток мрачных мыслей в своей голове, схватила ожерелье, и помчалась прочь из храма. Сердце сжала тугая колющая боль, от которой занемели обе руки. Я сделала это. Совершила преступление. Убила жителей и себя. А еще давала клятву, что из-за меня больше никто не пострадает. Какое лицемерие.

Золотая сфера разгорелась через пару минут. По всей видимости, включились генераторы. Я бежала вдоль тихих улиц, из последних сил сдерживая слезы. Я обернулась только раз, когда остановилась в нужной расщелине, напоследок окинув грустным взглядом мирное поселение маленьких беззащитных существ. Несмотря на кризисную ситуацию, они продолжали работать, жить и разговаривать на отвлеченные темы. У самой кромки пшеничного поля играли шестеро детей. Улыбаясь во весь рот и задорно смеясь, они катали сдутый мячик по земле. Детские голоса разлетались по округе, отчеканиваясь эхом от стен. Смогу ли я теперь нормально спать после того, как выберусь из этой пещеры? Убийца.

Я спрятала Брисингамен в рюкзак, хорошенько обмотав его своей клетчатой рубашкой, взвалила сумку на плечо и поплелась по темному коридору, выставив включенный фонарь перед собой. С правой стороны текла быстрая горная река. Прозрачная вода с шумом скатывалась вниз, ударяясь о черные камни, бурля и взбиваясь в пену на своем пути. Я умыла лицо и поплелась дальше, вскоре настигнув группу людей во главе с Немо. Мужчина с бронзовыми непослушными волосами шел немного впереди всех, внимательно оглядываясь по сторонам.

- Сигюн из Асгарда, – поприветствовал он меня, когда я подошла ближе.

- Мы испугались, что ты потерялась, – робко произнесла Нанна, ведя под руку двоих ребят.

Я тяжело вздохнула, проглотив подступивший к горлу ком из жгучих слез.

- Все в порядке? – спросила женщина, посмотрев на меня снизу вверх.

- Да, – прохрипела я. Было непривычно слышать свой голос после долгого молчания. Он показался мне чужим и незнакомым.

- Сколько осталось людей в деревне? – поинтересовалась я после короткой паузы.