Дурная кровь (ЛП)

Снимок детей медленно изменялся, пока не превратился в точно такой же снимок

двух подростков, стоявших перед яхтой.

Девятнадцатилетняя Селин Делакруа и Майкл, выглядящий точь-в-точь так, как он

выглядел сейчас.

ГЛАВА 11

— Хочешь чем-то поделиться с классом, Таунсенд? — слова Лии прозвучали

беззаботно и насмешливо, но всеми фибрами души я чувствовала — для неё это было

совсем не шуткой.

Ты поднялась сюда, потому что думала, что он что-то скрывает. От тебя. От

всех нас.

В то время как мы с Дином профилировали место преступления, Лия наблюдала за

Майклом. Наверняка она что-то заметила. Даже если он не лгал, она могла увидеть что-то,

что заставило её заподозрить…

Что? Что ты подозреваешь, Лия?

— Это не фотография, — Майкл посмотрел на Лию, — а цифровой рисунок. Селин

поработала над старым фото и изменила его. Само с собой. Или ты не заметила, что в её

расписании есть курс цифрового искусства?

Я рефлекторно прокрутила в голове остаток расписания Селин. Образное

мышление. Смерть и апокалипсис в средневековом искусстве. Теория, практика и

политика прав человека. Цвет.

— Когда ты видел её в последний раз? — спросила у Майкла Лия. — Когда ездил

домой на Рождество?

Челюсть Майкла едва заметно напряглась.

— Я не видел Селин почти три года. Но я тронут твоей ревностью. Правда.

— Кто сказал, что я ревную?

— Парень, который умеет читать эмоции, — Майкл мельком взглянул на меня. —

Возможно, профайлер может сказать детектору лжи, что ревновать меня к одной из наших

жертв — ненормально.

Жертвы. Тот Майкл, которого я знала, не мог так думать о ком-то, кто был ему

небезразличен. Для него Селин Делакруа не была безымянной, безликой жертвой. И я всё

не могла выбросить из головы мысли о том, как Селин удалось так точно изобразить

внешность Майкла, если они не виделись три года.

— Скажи мне, что ты ничего не скрываешь, — Лия одарила Майкла абсолютно

приятной улыбкой. — Давай. Рискни.

— Я не стану этого делать, — сквозь сжатые зубы выдавил Майкл. — Это тебя не

касается, Лия. Не твоё чертово дело.

Они были так увлечены своей ссорой, что не заметили, как изображение на экране

снова изменилось. На этот раз на рисунке было изображено одно единственное лицо.

Лицо Тэтчера Таунсенда.

— Майкл, — я подождала, чтобы он посмотрел на меня, и продолжила. — Почему

на компьютере Селин портрет твоего отца? Почему она его нарисовала?

Майкл уставился на экран ноутбука без каких-либо эмоций на лице.

— Таунсенд, скажи мне, что ты думаешь, что это дело как-то связанно с

Владыками, — Лия ударила в самое больное место. — Скажи мне, что ты не знал, что это

не так, с того самого момента, как увидел место преступления.

— Через пять секунд, — пристально посмотрев на Лию, произнёс Майкл, — я

скажу, что люблю тебя. И если к этому моменту ты всё ещё будешь в комнате, ты узнаешь

наверняка.

Любит ли он её или нет.

Если бы Лия была уверенна в последнем, она не пошевелилась бы. Если бы она не

хотела, чтобы он любил её, ей было бы плевать. Вместо этого она посмотрела на Майкла с

чём-то вроде ненависти во взгляде.

А затем она сбежала.

Несколько секунд я не могла говорить.

— Майкл…

— Не надо, — сказал мне он. — Богом клянусь, Колорадо, если сейчас ты

произнесешь хоть слово, я не удержусь и скажу тебе, какие именно эмоции мелькнули на

твоём лице, когда ты подумала о том, что Селин мог похитить не один из твоих

драгоценных Владык.

У меня пересохло во рту. Если Владыки похитили Селин в дату Фибоначчи, она

была уже мертва. Но если дело не было с ними связанно, она могла быть всё ещё жива. А

я…

Я не была рада. Я не чувствовала надежды. Часть меня — нездоровая,

искривленная часть, которую я едва узнавала — хотела, чтобы Селин оказалась жертвой

этой секты. Ведь, если она была их жертвой, они могли оставить улики. Мы отчаянно

нуждались в зацепке. В чем-то для продолжения расследования. Хоть я и знала, что Селин

была важна для Майкла. А он был важен для меня.

Ты

Кое-что ты помнишь. Кое-что — нет. От некоторых воспоминаний тебя бросает в

дрожь — но не от всех.

ГЛАВА 12

С каких пор я была способна чувствовать разочарование от новости о том, что

исчезнувшая девушка могла быть жива?

Такова цена, — думала я, оставляя Майкла одного в комнате Селин и шагая назад к

месту преступления. Я была готова заключить сделку с любым дьяволом, отдать всё, что

угодно.

Дин взглянул на моё лицо один раз и сразу же сжал зубы.

— Что натворил Таунсенд?

— С чего ты взял, что Майкл что-то натворил?

Дин одарил меня скептическим взглядом.

— Во-первых: он Майкл. Во-вторых: по расписанию у него запланирована

катастрофа. В-третьих: по возвращению сюда Лия вела себя, как мисс Солнечная Розочка,

а розы и солнце — это не про Лию. Разве что она над кем-то издевается или очень

расстроена. И в-четвертых… — Дин пожал плечами. — Возможно, я не читаю эмоции, но

я тебя знаю.

Прямо сейчас, Дин, меня не знаю даже я сама.

— Я ездила к твоему отцу, — я не знала, было ли это признанием или исповедью.

— Я рассказывала ему о нас, чтобы он рассказал мне о Владыках.

Несколько секунд Дин молчал.

— Я знаю.

Я уставилась на него.

— Откуда?..

— Я тебя знаю, — повторил Дин, — и знаю Лию. И она могла рассказать мне об их

отношениях с Майклом, только чтобы отвлечь меня от чего-то похуже.

Я рассказала твоему отцу о том, как ты касаешься меня. Рассказала, что он

преследует тебя в кошмарах.

— Я не знаю, что тебе сказал этот монстр, — Дин удерживал мой взгляд. — Но я

знаю, как он реагирует на всё прекрасное, всё настоящее — всё, что принадлежит мне, —

его пальцы легко очертили контур моего подбородка, а затем опустились на мою шею. —

Он больше не может этого делать, Кэсси, — яростно произнёс Дин. — Ты не можешь

позволить ему.

Моя грудная клетка сжалась, но я не отшатнулась от его прикосновений. Я не

сделала шага назад.

— Селин Делакруа похитили не Владыки, — я позволила теплу кожи Дина согреть

мою. Я отмахнулась от эха голоса его отца. — Не знаю, откуда, но Майкл знал. Лия

подозревала, что он что-то скрывал. И очень большая часть меня хочет…

— Ты хочешь найти зацепку, — вмешался Дин. Я давно не слышала в его словах

такого явного южного акцента. — Ты хочешь идти по следу. Но ты не хочешь, чтобы

девушку сожгли живьем, Кэсси. Ты не хочешь, чтобы она умирала с криками. Ты на это не

способна.

Он был так в этом уверен, так уверен во мне — даже после того, что я ему сказала.

Я подумала о том, как моя мать дралась со своей предшественницей насмерть. Мы никогда

не знаем, на что способны.

Я сменила тему.

— Ты не удивился, когда я сказала, что Селин похитили не Владыки.

— Я подозревал, — Дин остался на месте преступления, потому что почувствовал,

что что-то было не так. Я гадала о том, почему он заметил это, а я — нет. Мне полагалось

быть естественной. Мне полагалось быть лучше этого. Я поняла, что это убийство было

первым для нашего Н.О.. Так почему я не копнула глубже и не увидела, что Владыки

никогда бы не позволили настолько бесконтрольному и неаккуратному человеку вступить

в свои ряды?

— Ты забралась в голову девушки, — мягко произнёс Дин. — А я — в голову