Между небом и землей (СИ)

Стакан с силой звякнул об стол, расплекав виски на столе. С неистовой злобой Северус протер лужицу, стекавшую на пол рукавом и схватился за пылающую болью голову.

«Слишком много ошибок, если бы я послушал Анну тогда… Если бы я послушал Лили, когда начинал общение со сворой студентов, готовящихся принять Метку. Если бы маховик времени мог вернуть меня так далеко в прошлое…»

Изменить судьбу, увы, не дано никому, тем более его – сложную, полную мучений…

«Сколько еще ошибок я должен совершить, чтобы, наконец, умереть?».

Теперь у Лорда Старшая палочка и все козыри по уничтожению Гарри Поттера, и если палочка подействует на Анну, всему придет конец… «Если верить ее суждениям, настоящим хозяином Бузинной палочки являюсь я», — размышлял Снейп в захмелевшем помутнении, — «а значит, мой конец близок, но пока Тёмный Лорд не догадывается об этом».

Глаза уже слипались, близок был недолгий сон смятения, ведущий в следующий полный забвения, беспроглядной ненависти, бессмысленного служения Лорду день.

Было одно просветление, что-то непонятное, что-то, что заставило его вернуться, когда он был на краю пропасти. Нет, он не помнил ничего из того бессознательного состояния, когда он едва не погиб на руках Анны… Ангел? Ангел говорил голосом Лили… Не может быть…

«Ты нужен мне, Северус…» — эти слова застряли у него в голове, неужели там, за чертой гибели была она, единственная и она ждала его. — «Почему я остался? Остался, чтобы защитить ее сына…».

Это был единственный возможный вариант. А быть может, ему всё это приснилось? Страшный прекрасный сон, в котором была Лили…

Северус встал со стула и плеснул остатки виски в огонь, который мгновенно загорелся с новой силой. Он мог бы использовать палочку, чтобы разжечь пламя, но очередной порыв ярости выбрал иное решение, да и виски был бесполезен сегодня. Голова всё еще болела. Быть может, то была реакция на неестественно холодную ночь? Осадки по всей стране. Огромное грузное облако затянуло Британию в положении войны. Природа чувствует, что грядет что-то страшное, и готовит мягкий пушистый белый настил, чтобы запятнать его немеренным количеством крови волшебников и магглов.

Спать. Он не высыпается уже многие годы; сон – лишь способ поддержания сил, которых в нем уже не осталось. Идя к прилегающей комнате, в которой находилась спальня, он надеялся, что уже никогда не проснется – лишь подобные мысли давали возможность засыпать. Он уже поворачивал ручку двери, когда по ней пробежал яркий серебристый свет. Резко обернувшись, Северус увидел нечто, вогнавшее его в шок. По спине пробежала дрожь, усиливаясь, она превращалась в неистовые судороги, к горлу подступал ком. Мираж? Быть может, он слишком много выпил? Северус не верил своим глазам, посреди комнаты стояла серебристая лань. Свет патронуса бликовал, отражаясь в его черных глазах. Северус нащупал в кармане волшебную палочку и, не отрывая взгляда от существа, достал ее. Нет, определенно, это не его волшебство.

— Северный Йоркшир, Бемптон, церковь Святого Михаила, сейчас, — произнесла Лань знакомым голосом, отозвавшимся острой болью в груди.

— Стой... — Северус в неверии протянул руку к бесплотному магическому духу. — Не уходи…

Но лань исчезла, не оставив и сизой дымки после себя. Он упал на колени и с протянутой рукой смотрел на то место, где пропал патронус.

— Лили…

Ладонь, тянущаяся уже к пустому пространству, оказалась на его лице. Он сидел на полу, укрывая глаза руками в неверии увиденного. Шок не отпускал, но сквозь него проступили слезы. Как давно Северус не плакал?.. Он знал только двух людей с такими Патронусами, лань была у него самого и у нее… Но как такое возможно? Голос, это был ее голос… Кто сыграл с ним эту злую шутку? Сердце пронзила сотня маленьких иголок, а горло словно облили жгучим ядом, не давая возможности дышать.

— Лили… — еще раз произнес он, зная, что находится в полном одиночестве.

Из груди Северуса вырвался хрипловатый всхлип, и он упал на холодный каменный пол своего кабинета не в силах сдержать эмоции…

«Это не может быть правдой!» — тянул за нити больной души голос здравого смысла.

Он всё ещё лежал на полу, глядя на стоявшие неподалеку ножки книжного шкафа. На его лице уже не было эмоций, а в душе лишь звенящая пустота, гулко отдававшаяся в комнате. «Я не могу пойти” — шептал всё тот же отрезвляющий голос. Еще долгое время Северус провел на неровном полу, изучая темноту и едва различимые блики снова погасшего камина, отражающиеся от стекол сосудов и банок с ингредиентами для зелий. Постепенно сломанный рассудок начал приходить в себя, но дрожь не отступала. До него начал доходить смысл произошедшего — это был не её голос. Он так горько обманулся.

«Ненавижу тебя… — кричал разум. — «Ненавижу всем сердцем…»

Осознание того, что это был голос Анны, душило его, желание убить её зарождалось, очерняя и без того озлобленную разбитую душу. Кое-как справившись с моральной агонией, он встал с пола и пошел обратно к столу. С силой откупорив пробку графина, Северус выпил оставшийся виски залпом, прямо из горла.

Очередной порыв гнева вырвался наружу, и он бросил стеклянный графин в стену, тот разбился о раму портрета Армандо Диппета, который мгновенно проснулся, как и остальные бывшие директора Хогвартса. Они сразу же забрюзжали в сторону столь неоднозначного поступка со стороны нового главы Хогвартса.

— Что вы себе позволяете, Снейп! — вскрикнул Армандо.

Снейп кинул на него полный отвращения и злобы взгляд.

— Как вы себя ведете! — вторил соседу Декстер Фортескью.

— Заткнитесь, вашу мать! — не выдержал Северус и с силой смахнул со стола все записи, а вслед за ними полетела и керосиновая лампа, разбившаяся в дребезги, как и предшествующий ей графин из-под виски.

— Проявляйте уважение к старшим! — не унимался Диппет. — Здесь вам не дешевый паб.

Снова Снейп одарил портреты уничтожающим взглядом, и директора стихли, опасаясь за свою сохранность.

— Северус, мальчик мой, — донесся приторный голос с самой большой картины, висевшей чуть правее. — Она ждет тебя, — зачем-то напомнил Дамблдор.

— Альбус, я не могу, — неровным голосом ответил тот.

— Ты нужен ей даже больше, чем думаешь, — загадочно произнес портрет.

Северус пропустил эти слова в очередном приступе головной боли.

«Что этой несносной девчонке нужно от меня?».

Анна сильно рискует, присылая Патронуса, его могли перехватить. Нельзя делать таких необдуманных поступков. Рассудок постепенно освобождался от ярости и ненависти. Северус поглядел за окно на сумасшедшую метель.

- Очень вовремя, — шепотом произнес он.

— Я думаю, она ждет уже достаточно, — снова поторапливал его Дамблдор.

Патронус исчез уже довольно давно, ведь Снейп пролежал на полу около двадцати минут, стараясь осознать этот самообман, в котором он обвинил ни в чем неповинную Анну. Разум не мог позволить обвинять девушку в мимолетном сходстве с несбывшейся любовью, но сердце и не пыталось справиться с бесконтрольной, неподвластной ему ненавистью.

Северус пересилил себя, взял теплую мантию из платяного шкафа и пошел к двери. Коридоры Хогвартса были пустынны в столь поздний час.

«Главное не нарваться сейчас на Алекто или Амикуса» — немного подрагивало подсознание.

Лицо горело, наверное, с виски он всё же переборщил. Без приключений добраться до нижнего этажа к главному входу всё же удалось. Северус поглубже укутался в зимнюю мантию и вышел на улицу. Как тут его едва не снес порывистый ветер; снег летел в глаза. Что за мерзкую погоду выбрала она для встречи? Сугробы намело по колено, раскидывая снег волшебной палочкой впереди себя, он шел в направлении ворот с территории Хогвартса.

«Чертовы запечатанные потайные ходы школы, я бы уже давно аппарировал отсюда без страха замерзнуть насмерть».

Злоба дрожью проходила по его телу, а быть может, он просто чувствовал неестественный холод зимы, покрывающей Британию огромными сугробами? Шагнув за ворота, он сразу же перенесся в Бемптон к церкви Святого Михаила.