Свора - Зов крови (СИ)

— А кто виноват? — возмутилась я, отогревая руки около печки, — я уже здесь минут 10!

— Прости, кое-что нужно было сделать.

— Что?

Лицо Калеба приобрело загадочное и даже несколько хитрое выражение. Он протянул руку назад, неотрывно глядя на меня, и вытащил оттуда небольшую картину, еще сырую и не обрамленную, и когда он ее держал, то запачкал руку.

— Я тебе ее пока что не отдам, но это мой подарок на нашу годовщину.

Калеб включил свет, и перед моими глазами появилась картина того, как я лежу на кровати, а рядом со мной Соня и Рики, но они не спят. Их синие глаза открыты и смотрят на кого-то в дверях, так же как и я. И этого кого-то видна одна рука, со знакомыми мне длинными пальцами.

Я совсем не хотела плакать, но слезы невольно выступили на щеках. Я напрочь забыла о нашей годовщине за всем происходящим, но Калеб помнил.

— Я люблю тебя, — прошептал мне Калеб.

— А как же Единение? — улыбнулась я сквозь слезы. Я знала, что слово любовь звучит для Калеба банально.

Калеб отложил картину и обнял меня чистой рукой.

— Оно всегда между нами.

Я достала из кармана влажные салфетки и смущенная его близостью вытерла пальцы Калеба от краски. Но запах растворителя смешанный с масляными красками продолжал витать в воздухе, немного разбавленный спиртовым запахом салфеток. Отложив салфетку, я откинула его на спинку кресла, и сама перелезла на его колени верхом.

Калеб тут же тяжело задышал.

— Нам нужно ехать, — осипшим голосом скал он, но его глаза следили за мной с повышенной нервозностью. Он ожидал, что я буду делать.

— Три минуты ничего не изменят, а я тоже хочу тебя поздравить.

Теперь мне было все равно, как я выгляжу с глупым белым пластырем на щеке. Смешная ли, маленькая, красивая или нет, но я действительно любила его, а он меня, вот что было по-настоящему важным для нас.

Я сама взяла руку Калеба и поставила ее на свою грудь в ворот расстегнутой кофты. Даже сквозь ткань майки и рубашки можно было ощутить его прохладу, но я ничего не могла с собой поделать — это было именно то, чего я хотела в данный момент. Возможно, сейчас я играла роль роковой женщины, но то, что я чувствовала возле Калеба, было реальным.

Губы Калеба прикоснулись к моим осторожно и вовсе не страстно, а так, словно он впервые целует меня. Я вспомнила наш первый поцелуй в лесу, и как заплакала, не веря, что нужна ему, как вырывалась, а Калеб не хотел меня отпускать. С того времени прошел год. Неужели прошел всего год? А я все еще не могу до конца насытиться его присутствием и поверить что мы действительно вместе. Когда этот сон закончиться? — спрашиваю себя я, каждый раз, когда он прикасается ко мне.

Поцелуй заставлял дрожать, но рука Калеба так и не двигалась, от чего мне становилось немного грустно.

Мягко отстранившись от меня, Калеб сплел свои пальцы с моими, и закинул их себе за голову. Так мы стали ближе.

— У нас сегодня нет времени на то, чтобы отпраздновать это. Нас уже ждут, — напомнил мне он.

Уткнувшись в его шею, я тяжело вздохнула и это только усилило огорчение — его запаха, напоминающего запах леса после дождя, заставлял чувствовать неудовлетворенность. Я так много всего хотела, и близость с Калебом была лишь одной частью. Как приятно будет когда-то просыпаться возле него, даже если наши сны не будут продолжительными. Быть вместе постоянно!

— Ну, раз пора, тогда пора, — я перебралась на свое сиденье, и пристегнула ремень безопасности.

Калеб продолжал смотреть на меня. Его рука взметнулась быстрее, чем мои ресницы успели бы опуститься. Он нежно погладил костяшками пальцев кожу около пластыря.

— Ты должна себя беречь.

— Это просто случайность.

— Случайность, с мучительными последствиями, — нагнувшись ко мне, он провел носом у самой щеки, повторяя контуры пластыря. — И эта случайность уже начала затягиваться. Завтра будет не так плохо. По крайней мере мне.

Калеб вернулся к рулю так же быстро, но я этого не заметила, мое сознание провалилось в его манящую теплоту. Сознание Калеба было единственным, которое я старалась всегда блокировать, но теперь мне не удалось устоять перед искушением.

Мне с болью пришлось подавить вскрик удивления. Все внутри Калеба сжалось от боли, потому что запах крови витал так ясно и четко, и от него кружилась голова.

Теперь я могла себе представить, и то лишь приблизительно, скольких усилий моим родителям стоило просто сидеть со мной в одной комнате, а тем более когда-то укачивать на руках. А Калеб? Я пришла в ужас, он терпел невыносимую боль, когда не просто прикасался ко мне, а целовал и даже сидел рядом. Постаравшись, как можно быстрее ускользнуть от его боли, просто потому, что не хотела в нее поверить. Я была причиной его боли, а Калеб даже не хмурился, держался спокойно, не выдавая себя.

Мне хотелось хоть как-то загладить перед ним эту боль, но сказать «прости», было бы не только глупо и банально, а было бы подобно пощечине. И мне претила мысль, что придется рассказать о своем влезании в его сознание.

— Почему молчишь? — Калеб ласково взял мою руку, не боясь вести одной рукой. А я тут же подумала, скольких же усилий ему это стоило?

— Не знаю, что ожидать от ночи. День был сущим кошмаром. Я ведь пыталась оттянуть Бет — но об этом легче было подумать, чем сделать. Она меня откинула назад одним взмахом руки. Когда мне не удалось так ее остановить, пришлось пробовать с помощью своего сознания, и ты знаешь, мне удалось вытянуть ее обратно, чтобы она подавила зверя в себе. А так она даже не сопротивлялась ему!

Брови Калеба выгнулись:

— Что ты сделала?!

Он был так удивлен, будто бы впервые слышал о моих возможностях, что я даже рассмеялась.

— Попала в ее сознание и вернула назад Бет. Зверь, иначе и назвать его не могу, холодный и бездушный, почти поглотил все ее чувства, но Бет была там. Это не было слишком уж трудно, для нее скорее всего главным оказалось слышать мой голос. Идти к нему.

Калеб замолк, задумчиво глядя вперед, на его лице медленно проступила улыбка. Калеб покачал головой, будто бы не веря своим мыслям.

— Что? Почему ты улыбаешься? — я тоже невольно улыбнулась, дергая его руку, прям как Соня или Рики, желая получить ответ немедленно.

— Ты все-таки очень Особенная, — не без гордости заявил мне он.

— Почему?

Калеб мельком глянул на меня, чтобы понять, действительно ли я не понимаю, о чем он говорит.

— Понимаешь, когда у волчат начинается трансформация, им помогает или главная пара, или же тот, кто их укусил, держа мысленную связь, ментально направляя. Но у нас нет такой возможности, чтобы помочь Бет и Теренсу, мы надеялись, что может им самим удастся пройти трансформацию, чувствуя живых существ рядом. Но раз у нас есть ты, есть надежда, что тебе удастся им помочь.

— Ты хочешь сказать… — нахмурилась я.

— Боюсь, тебе нужно будет более активно поучаствовать в сегодняшней ночи. Хотя это может быть слишком тяжело для тебя.

— Нет, нет… — тут же спохватилась я, — Это будет интересно, мне бы хотелось знать… нет, понять их лучше. Думаю, тогда Бет тоже станет легче — мы ведь друзья. А с Теренсом все по-другому. Ему уже легче, чем Бет, я чувствую это, сравнивая их сознания.

— Ты заметила, что с начала нападений мы знаем о 4 девушках, и лишь об одном парне?

— Да, точно! Ева, Бет, Сани Стюарт и ее подруга, но только один парень — Теренс.

— Это объясняется тем, что у них в стае проблема с самками. Это потому что девушкам не дают необходимую помощь. Они тяжелее переживают Становление, и к тому же живут несколько меньше самцов — оборотней, они более подвержены отравлению серебром. Так же будет и с Бет — она очевидно слабее Теренса, и не только трансформация станет тяжелым испытанием, но и само превращение в волка.

— Но почему тогда они убили Сани Старт? Она была сильной, я это чувствовала. Явно кто-то из них сделал ей хуже.

— Мы ведь не знаем, что происходит в их своре. Подозреваю, что девушку метили в пару кому-то очень влиятельному, а другая девушка была нацелена на него, таким образом, она могла ее отравить. Или действовать на нее ментально. Хотя это вполне может быть и не так. Если бы знать о них больше…