Поцелуй шипов (ЛП)

- Я не понимаю ... - Я слушала с интересом, но кульминационный пункт сбил меня с толку. - Если ты позволил превратить себя, тогда ты всё же отказался от этого пути.

- Нет, не отказался. Я вступил на военную службу, мне пришлось пойти на войну ... - Лицо Анжело омрачилось. Теперь он пытался справиться с плохими воспоминаниями. - И погиб. Официально.

- Официально. Ты позволил превратить себя, потому что был тяжело ранен и думал, что умрёшь? Это так?

- Нет. Я получил огнестрельную рану, не угрожающую жизни, но в стороне от труппы. Я лежал там, не зная, что случится, и так сильно желал другой, свободной жизни.

Я ненавидел военную службу, это слепое подчинение и повторение, словно попугай, а также необходимость стрелять в совершенно неизвестных мне людей только потому, что тебе кто-то приказал, для кого ты даже не стоишь грязи под его ногтями. А потом была ещё музыка ... Знаешь, что меня больше всего приводило в депрессию, когда я был ребёнком, и тем более, когда стал подростком?

Я покачала головой - не потому, что не знала, а потому, что не могла представить себе Анжело в бою, в военной форме, в тяжёлых сапогах и винтовкой в руках, готовый нацелится на других и убить.

- Что у меня никогда не будет времени, услышать всю эту музыку, сыграть её и открыть то, что предлагает мне мир. Тогда ещё не было mp3 плееров, на которые можно загрузить сотни песен и композиций. Граммофон включали лишь тогда, когда у нас в доме состоялся бал или военный приём. Мой отец придерживался мнения, что музыка затмевает разум. Я знал, что прекрасная музыка есть везде и всегда будет, но я в какой-то момент умру, и услышу, и сыграю лишь её малую часть. Даже если бы мне позволили начать карьеру пианиста - времени всё равно было бы недостаточно. Ни одной человеческой жизни для этого не хватит, даже если посвятить каждую минуту музыки.

- И Мар почувствовал это желание, не так ли?

Анжело посмотрел на меня с такой серьёзностью, которую я не ожидала от него. Я почти не осмеливалась дышать, потому что боялась, что это изменит выражение его лица. Я ещё хотела несколько секунд насладиться им.

- Да, да, она его почувствовала и дала то, чего мне бессознательно хотелось. Я посчитал это захватывающим. Знал, что со мной случилось что-то такое, что радикально изменит мою жизнь, поэтому не сопротивлялся. Мне казалось, что всё лучше, чем продолжать ползать в грязи и убивать.

- Значит, это была она?

Анжело пожал плечами.

- Так часто происходит. Она превращает его. Кажется, это намного увлекательнее. Я не знаю. Я ещё никогда не превращал человека и не планирую.

- Почему нет? - Я заставила себя набрать в лёгкие воздуха. Редко перегородка между миром Маров и моим была такой тонкой. Я хотела узнать о них всё.

- Я ещё не нашёл ту, что надо, - признался Анжело, немного подумав. - Я хочу, чтобы это случилось добровольно, как со мной. Всё остальное - это дерьмо.

Всё остальное - это дерьмо. Пока Анжело рассказывал о прошлом, он казался мне старше, чем при наших предыдущих встречах - более зрелым и опытным. Теперь же он снова вернул свой шарм ловеласа. Да, всё остальное - это дерьмо. Улыбка вернулась на его лицо, когда он заметил мою ухмылку.

- Ты до сих пор не рассказала, что происходит внутри тебя, Эли, - напомнил он мне.

- Правда? - спросила я невинно. - Всё-таки рассказала.

- Нет, ты задавала вопросы, но о себе ничего не рассказала. Почему чуть раньше, ты вдруг стала такой печальной?

- Потому что ... ах ... трудно объяснить, - выкрутилась я. Но потом решилась всё-таки сказать так, как есть. Возможно это поможет. - Колин не слишком высокого мнения о вечной жизни. Он хочет умереть.

- Что? - Анжело не веря, наклонился вперёд, как будто ослышался. - Ты шутишь?

- Нет. Нет, так и есть. Он хочет, чтобы это в какой-то момент закончилось. - Я не хотела продолжать мои объяснения; остальное Анжело не касается, но прежде всего я не хотела снова размышлять над этим и в конце концов потерпеть неудачу. Слишком поздно я поняла, что возможно, только что натворила. Если Анжело теперь знает, что Колин хочет умереть, тогда ...

- Ты ведь теперь не убьёшь его, правда? - Я хотела вскочить и угрожающе над ним возвысится, но парализующая слабость охватила мои ноги. - Анжело, пожалуйста, не убивай его ...

- Блин, Эли. За кого ты меня принимаешь? У меня нет никакого интереса причинять ему вред. Зачем мне это?

- Не знаю, - промямлила я.

- Но даже если бы и был, мне нравится вечность, и я точно не собираюсь ставить её под угрозу. Против Колина у меня нет ни единого шанса. Я знаю, он немного моложе меня, но он камбион! - Анжело громко выдохнул, всё ещё удивлённый тем, что я только что сказала. - Даже если бы у меня было пятьдесят лет преимущества, я бы не осмелился. Он спокойно компенсирует их. Я лишь не могу понять, почему он хочет умереть. Или, подожди ... - Анжело замолчал. - Возможно я всё-таки понимаю, - сказал он, будто самому себе.

Я смочила кончиком языка губы. «Оставайся спокойной, Эли», уговаривала я себя. «Дыши спокойно. Всё прошло хорошо. Ты не предала его. А если всё-таки предала, то он сильнее Анжело.»

- Он уже довольно долго живёт, - попыталась я объяснить его мотивы, не выдавая слишком много. Что же, не так уж и долго. Не так долго, как Анжело.  - Я тоже не хочу жить вечно. - Почему тогда у меня такое чувство, будто я вру.

- Да, я знаю, это такое человеческое мнение. Вполне понятное. Мы не можем иметь бессмертие, поэтому не хотим его. Когда стареешь, эта не такая уж и прекрасная штука, признаю.

- Почему? Возраст - это что-то положительное, получаешь опыт и зрелость и ... э ... да. - Ой. Я не предполагала, что моё обсуждение человеческого возраста уже после этих двух аргументов оборвётся. Двойка тебе, садись.

- И что ещё? Варикозное расширение вен, ревматизм, геморрое, морщины, бессонницу, запоры, импотенцию ...

- Ладно тебе, перестань, я поняла! - парировала я. - Но старость состоит не только из болезней!

- Я считаю твоё отношение к этой теме благородным, и ты в какой-то степени права, имеет смысл собирать опыт, повышать квалификацию и достигать зрелость. Нет ничего тяжелее, чем выносить наивных, незрелых девок. Я имею в виду не тебя, ты не девка! - добавил Анжело, потому что я строго сверкнула на него глазами. - И тем более не наивная. Но всё то, что я только что перечислил, я могу делать. Я более образован, чем большинство мужчин моего возраста, я уже многое пережил и увидел. Я бы не назвал себя мудрым, и скорее всего я не зрелый, но возможно стану им с годами ... Как я уже говорил, время у меня есть.

Хм. Возраст - это ужасная вещь? Действительно? Когда я начну стареть? Возможно это уже происходит? Орлиным взглядом я покосилась на мои ляжки. Пока они ещё были без вмятин и стройные, но разве я недавно не обнаружила в зеркале раздевалки H&M это крошечное тёмно-красное сплетение из сосудов, слева, рядом с коленной впадиной, лишь благодаря загорелой кожи теперь почти не заметное? Но оно там, и уже больше не исчезнет. Сосудистая звёздочка. Моя первая. Я считала, это слово нужно запретить. Оно звучало так же уродливо, как выглядело то, что оно обозначало.

- Возраст - это распад, - продолжил Анжело. - Дух, если повезёт, остаётся бодрым и деятельным, но тело распадается. Конечно не принесёт удовольствия быть бессмертным, если при этом продолжаешь стареть. Это было бы проклятьем. С каждым годом всё становится ещё более обременительным и трудным. Ты больше уже не чувствуешь себя комфортно в своём теле, потому что оно только ещё болит и мучает тебя, но ты не можешь от него убежать ... - Анжело коротко встряхнулся. - Нет, этого никто не захочет, в этом ты права. Но что меня больше всего тревожит сегодня в возрасте, это то, к чему он побуждает людей. Иногда мне кажется, что всё ваше существование сосредоточенно на том, чтобы скопить к старости достаточно денег. Но для чего, спрашиваю я? Взгляни лишь на рекламу для страховых полюсов, она только и делает, что запугивают людей, на каждом канале ежеминутно; вы постоянно угрожаете себе смертью, несчастным случаем и болезнью. Вы посещаете школу, идёте работать, порабощаете себя на десятилетия - и для чего? Чтобы отложить что-нибудь для дома престарелых, где вы прозябаете в одиночестве и забытые. Мудрость старых уже больше никто не ценит. Раньше, когда ещё существовали большие семьи и все держались вместе, заботились друг о друге, это было по-другому. Но постареть сегодня? Поверь мне Эли, есть вещи и получше. Я напугал тебя?