Очень приятно, Демон! (СИ)

Нет уж.

После такого представления, у Нанами отбилось желание вообще с кем-либо связываться. Судя по всему не только с екаями, но и с человеческими парнями тоже. Никогда не знаешь, что выкинет этот жестокий убийца.

Ятори ужаснулся от мысли, что на месте этого бедолаги, мог бы быть он. В испуге он съехал по стенке на каменный пол, не отводя взгляд, от погибшего.

Солдаты, видимо потеряв аппетит, стали подниматься со своих мест и пятиться к выходу. В панике друг друга сбивали, пытаясь исчезнуть из замка, как можно быстрее.

— Почему ты постоянно забираешь чужие жизни?

— Потому что не люблю, когда со мной начинают играть. С чувством юмора у меня проблемы. Ты затеяла эту игру, я ее закончил. Что же теперь ноешь?

— Ты просто мерзавец, Акира! Как же я ненавижу тебя, мне даже слов не хватит чтоб описать степень своей ненависти. — кричала богиня, поднявшись с пола. Руки до сих пор обжигала кровь убитого екая.

— Зато мне хватит. Моя ненависть к тебе носит вселенские масштабы. Уяснила?

— Ты проклятый убийца, Акира! Гори в аду! — Нанами кинулась бежать прочь из замка, вместе с остальными.

Но красный туман нагнал ее быстрее, заставив сознание, провалится в темную яму.

====== Глава 32: Жестокая шутка. ======

Время остановилось.

Сколько прошло?

Час? День? Год? Вечность?

Что произошло? Где я?

Тусклый свет от одной, единственной зажженной лампы, резанул глаза. До этого они были плотно сжаты. Помещение кажется знакомым. Впереди журнальный столик и белоснежный диванчик, чуть с боку распложена деревянная лестница, ведущая на второй этаж.

Дом Кирихито.

Акира перенес девушку сюда из замка. Та даже не успела удивиться, как очутилась в просторной гостиной.

На спине ощущалось тепло его сильных рук. В носу слышался запах зеленого чая. Темная челка щекотала лоб. И все было бы хорошо, если б можно было забыть обо всех сотворенных им ужасах. На секунду Нанами представила, будто не покидала этот дом с последнего раза. С той самой ночи, как демон подарил прекрасную, стеклянную розу. Напоминание о его чувствах, проявленных лишь пару часов. Напоминание о, том, что здесь, испытывая неземное удовольствие на журнальном столике, она призналась ему. Призналась в своих чувствах перед тем, как Акира отдал ее лису, будто вещь. Ненужную. Наскучившую. Использованную.

— Пусти меня — произнесла обиженно Нанами, ощущая тепло его рук под коленками и на спине. Акира держал ее на руках, а сам шатался, как березка на ветру, от чего девушке было немного страшно.

— С радостью, — он не отпустил, а скинул ее с себя, будто присосавшуюся пиявку.

Гордо встряхнув головой, богиня посмотрела на демона. Лицо серьезное. Сосредоточенное. Насколько можно быть сосредоточенным, после неизвестного количества алкоголя. Багровые глаза слишком опьяненные, полуслипшиеся, полуприкрытые. Грустные.

Ему грустно? Беспощадный убийца умеет грустить?

— Зачем ты притащил меня сюда?

— Не собирался и дальше потешать своих солдат, твоими выкрутасами. Какого хрена ты творишь? — Акире не хватало злости на эту взбалмошную девчонку — Последние мозги растеряла? Скажи спасибо, что я не вырвал, тебе руки.

— Сказать спасибо? — Нанами не верила собственным ушам. Снова на глаза накатывалась прозрачная пленка. Вечно он заставляет ее плакать. Каждое слово ранит. Каждый поступок убивает. За что любить его? Нужно похоронить в себе это проклятое чувство. Может это и не любовь вовсе? Тогда зачем примчалась к нему, как бешенная, ночью? Почему так хотела увидеть его? Пожалеть. Отругать. Остаться.

Глупый Акира. Ты сделан из одних страданий. А я глупая Нанами. Люблю страдать.

В планы Кровавого Короля не входило приводить богиню в свой дом. Но она изрядно вывела его из себя, поэтому Акира счел целесообразным продолжить разговор без свидетелей. Наедине. Пьяная голова и язык заносят немного, заставляют поддаваться чувствам и скрытым желаниям. Позорным и совсем не свойственным для Кровавого Короля. Поэтому лучше поговорят тут, где никто не помешает и где его репутация грозного, жестоко властителя не будет запятнана. К тому же не хотелось бы, чтоб раз за разом, публичные прелюдии входили в привычку. Хватит и того спектакля, что они устроили на глазах целой толпы.

— Именно. Еще раз посмеешь так вести себя, и я больше не стану с тобой любезничать. Уяснила?

— Нечего меня запугивать, Акира. Что ты мне сделаешь? Убьешь? Покалечишь? Перережешь горло, как этому бедняге? — слезы жгли тонкую, нежную кожу. Вина истерзала всю душу.

На задворках сознания, Нанами понимала, что тот бедняга погиб по ее вине. Решила поиграть с демоном, в его же игры и дорого за это заплатила. Чужая жизнь, стала платой. И как можно было забыть, что имеешь дело с хладнокровным убийцей. Нанами совсем расслабилась, понадеявшись на его снисходительность. Безобидное желание заставить его поревновать, проявить чувства, обернулось трагедией. А в итоге, Акира так ничего и не выказал, кроме грубости и ужасающей жестокости. Вдобавок наградил ее пожизненным чувством вины. С ним опасно играть. Акира всегда побеждает, так, или иначе.

Нанами повернулась к нему спиной. Не хотела показывать свои слезы. Только потешит демона. Ведь чужая боль его только забавит.

— Поздновато его уже жалеть, не находишь? — спросил он как-то глухо, прислонившись к стенке.

— Почему ты убил его? — тихо спросила Нанами, опустив тяжелую голову.

Дурацкий вопрос.

Ей ли спрашивать, почему?

Неужели девчонка на столько глупа, чтоб не понимать элементарных, простых, на удивление очевидных вещей. Правда, такими они кажутся только демону, а вот богиня не может найти оправданий и причин такому ужасному поступку. Глупая Нанами, сама во всем виновата. Злит. Заставляет кровь кипеть в жилах, а затем смотрит, как на врага.

Акира развернул богиню за локоть, лицом к себе. Пусть смотрит. Нечего носом воротить. Сама творит глупости. Провоцирует в нем зверя, а затем прикидывается невинной овечкой. Умывает руки, во всем обвиняя его одного. Так не пойдет. Ее выкрутасы уже поперек глотки стоят.

— Такая участь постигнет каждого, кого ты выберешь. Поняла? — шепотом сказа он. Опаляя жгучим алкогольным дыханием ее маленький аккуратный носик.

— Отпусти, мерзавец. — богиня сглотнула слезный комок, что подкатил к горлу — Ты уже все сломал внутри меня. Чего ты добиваешься? Я никогда не прощу тебе его смерть, и тем более то, что ты сделал с Томоэ.

— А я не собирался просить прощения. Ни за один совершенный мной поступок. — и все же, влажные от слез глаза, будоражат душу. Он хотел лишь оттолкнуть ее. Надеялся, боль уйдет, стоит Томоэ очнуться — Лис жив. Я не собирался его убивать — само вырвалось. Тяжело было держать язык за зубами после восьми бутылок алкоголя. Поэтому опустился до того, чтоб оправдываться.

— Мне все равно — не понимает его, глупая девчонка — Причина по которой ты сделал, это меня не волнует. Тогда ты убил Томоэ на моих глазах — одна слеза покатилась по щеке, и демон внимательно проследил за соленной капелькой. — Я хотела отправиться вслед за ним. Почти сошла с ума. Но тебе ведь все равно, верно? Тебе плевать на боль, которую ты причиняешь другим? Ты настоящий зверь, Кирихито. Хотя нет — Нанами покачала головой в разные стороны — Ты хуже. Ты просто дьявол.

— Можешь ненавидеть меня. Но у меня были причины так поступить. — шепчет Акира около ее губ. Услышь меня дурочка. Пойми. Хватит ненавидеть. Ты причиняешь мне боль. Но сейчас девушка слепа. Ее взгляд полный слез, не выражает ничего, кроме страданий и обиды. — А этот екай, погиб по твоей вине. Я тебе не Томоэ! Не собираюсь терпеть, как ты предлагаешь себя другим, будто гулящая тануки.

Это Акира сейчас сказал?

Он забрал жизнь своего подданного, потому что спасал ее репутацию. Серьезно?

Нанами ухмыльнулась в ответ. Оправдался тем, что за ее честь волновался. Было противно слушать, как он лжет. Делает вид, будто ему есть до нее дело. Но стоит в это поверить, как он отталкивает снова. Топчет ногами, валяет в грязи. Нанами уже не знает, что из его слов правда, а что ложь. Акира фальшивка. У него нет никаких чувств, кроме жестокости и раздутого до вселенских масштабов высокомерия.