Единственный (Изумрудный шелк твоих глаз) (СИ)

На требование принести нормальную одежду Безымянные холодно заявили, что он ОБЯЗАН радовать своим видом государя. И что Арэль не ценит своего счастья. И пора бы ему отвыкать от своих плебейских замашек. И лучше ему не спорить с теми, кто знает, ЧТО нужно делать.

Даже покрывало, в которое Ар пытался закутаться, у него отобрали. Естественно, все это не улучшило настроения и так уже злого парня.

Габраэл вошел в самый разгар спора по поводу одежды. Вернее, спора как такового не было. Поняв, что его просьбы игнорируют, юноша приказал слугам удалиться, не желая видеть их кислые физиономии: кажется, лакеям не понравилась сама мысль прислуживать простолюдину. Ну, и идиоты! Кем бы он ни был в прошлом, сейчас Арэль избранный повелителя Гирра. Могли бы и сообразить, ЧТО это значит. Но, видимо, тупое самомнение родилось раньше этих Безымянных.

— Как ты, любовь моя? — Мягко поинтересовался король, подходя к своему Единственному и невольно им любуясь. Юноша был несказанно хорош — раскрасневшийся от негодования и в этой соблазнительной рубашечке, что давала мало пищи для домыслов. — Если тебя не устраивают слуги, я прикажу их поменять.

Суровое наказание, судя по тут же заткнувшимся лакеям, что склонились в испуганных поклонах.

— Но одели они тебя так по моему приказу. Или ты чего-то стыдишься? Мы ведь уже были близки…

Сам Габраэл красовался в длинном халате, накинутом прямо на голое тело. Небрежно запахнутые полы почти полностью открывали рельефную грудь мужчины со светло-коричневыми ореолами небольших сосков.

Небрежно кивнув, Гирр-Эстег отослал прочь прислугу и присел рядом с напряженным до звона волчонком. Тяжелый бархат халата тут же соскользнул, частично обнажив бедро Белого Волка с великолепно вылепленными мышцами под загорелой гладкостью кожи. Арэль поневоле задержал взгляд, отмечая чисто мужскую красоту своей Пары.

— Я бы желал с вами поговорить, государь, — отозвался он нейтрально. — А раздетым я чувствую себя не слишком уверенно.

— Хорошо, — легко согласился Габраэл, накидывая на плечи избранного злосчастное покрывало, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. — Я тоже хотел поговорить. О нас.

Близость к Иранну сладкой истомой отзывалась в паху Габраэла. Но он крепился. Им и, правда, нужно поговорить и все выяснить. Теперь они оба связаны до конца жизни. Осмотревшие юношу целители не могли пока внятно сказать — понес Дарующий или нет. Но татуировка, проявившаяся на запястье Ира, безоговорочно признавала именно его королевской Парой. А значит, только с ним Габраэл мог иметь долгожданных наследников.

Вернее желал иметь…

Отныне кроме Иранна мужчине не был нужен никто. Проклятие уже действовало, разворачиваясь во всю свою мощь. Впрочем, Гирр-Эстег всегда хотел этого Дарующего. Но сейчас он любил и желал, чтобы его любили в ответ.

— Малыш, почему ты сбежал? — Спросил он осторожно, боясь ненароком спугнуть насупленного парня. — На балу… Хотя там ты просто испугался — я был слишком напорист. Прости меня за это. Так долго ждать своего Единственного… Но вчера? Неужели я оказался так плох? Причинил тебе боль?

Ладонь Габраэла нежно прикоснулась к щеке Ара. И юноша сам потянулся навстречу незамысловатой ласке.

— Нет… — чуть промедлив, признался он, заливаясь румянцем. — Мне было хорошо. Очень хорошо.

— Тогда почему? — Теплые губы короля уже вовсю исследовали изящную шею волчонка, заставляя его невольно ежиться от влажного прикосновения языка и легких покусываний. — Скажи…

— Я хотел поговорить на свежую голову, — Арэль решительно встал и отошел от кровати, по самые уши закутываясь в спасительное покрывало. — Поговорить, когда тебя никто не хватает и не тащит насильно в личное счастье. Я ведь знаю, как долго вы искали свою Пару. Вы были одержимы поиском. И вы бы не дали мне выбора, все решив за меня. Что, впрочем, и случилось. А ведь у меня и своя жизнь есть…

— Так расскажи мне о ней, — Габраэл слегка откинулся на перинах, опираясь на локти и крепко сжав колени, чтобы хоть как-то скрыть возбуждение. Но это ему не слишком помогло — нехилая эрекция весьма… гм… многозначительно приподнимала плотную ткань халата.

— Что тебя не устроило, если ты, едва проснувшись, так резво рванул от меня куда подальше?

— А если меня не устраиваете именно вы, ваше величество? — Арэль гневно посмотрел на самоуверенного мужчину. — Точнее ваше ко мне отношение.

— Ну, хорошо, — Гирр-Эстег попытался принять менее легкомысленную позу. — Давай раз и навсегда все обсудим. Значит, тебя не устроило мое к тебе отношение. Но что именно тебя не устроило? Скажи. Я постараюсь исправиться. Хотя я сделал все, чтобы ты ни в чем не нуждался. Эти покои приготовлены лично для тебя. Слуги выполнят любое твое пожелание. Здесь тебе не нужно думать ни о чем, кроме собственного удовольствия. Кстати, ты еще не видел других комнат. Здесь прекрасная библиотека, танцевальный зал, зимний сад и множество пустых помещений, которые ты можешь обустроить так, как захочешь. К твоим услугам моя сокровищница. Любые драгоценности… или пригласи лучших ювелиров Гирра, если ничего не найдешь по душе. Чего тебе еще нужно, любимый? Только пожелай, и я все исполню. Зачем ломиться в открытую дверь, если довольно лишь попросить.

— Вы действительно сделаете все, что я захочу?! — От удивления Арэль едва не уронил свое покрывало. Неужели он сам себя накрутил, а дело-то и яйца выеденного не стоит!

— Конечно, — ласково отозвался Габраэл, с удовольствием глядя на Иранна, что потрясенно распахнул свои немаленькие глаза. — Все, что захочешь! Только не пытайся больше сбежать. Ты ведь моя Пара. Впрочем, ты и раньше мне нравился. И я рад, что все сложилось именно так. Жаль, конечно, что прошлое у тебя… не очень. Но больше никто и никогда ни в чем тебя не упрекнет.

— Прошлое?.. — не понял Арэль. Но Габраэл не обратил внимания на вопрос. Он был просто счастлив, что избранный его не отвергает.

В груди разливалось нежное тепло от осознания того, что ему, кажется, удалось избежать судьбы предков. В его милом мальчике нет ненависти! И, судя по всему, Иру он тоже нравится. Значит, у них все еще может наладиться. А ведь в фамильных летописях Белого клана не раз описывались ситуации, когда прежним королям приходилось держать избранных в цепях, едва ли ни насилуя их ради бесценного потомства. Бесконечная пытка — безнадежно любить и получать в ответ ненависть и обреченный страх любимого.

Слава богам, кажется, с Иранном ему повезло!

— Не бери в голову! — Улыбнулся король, провокационно расставляя колени, чтобы поддразнить Дарующего своим гордо восставшим членом, более не скрытым полой халата. — Иди ко мне!..

— Подождите… государь… — Арэль не знал, куда глаза деть, хотя раньше вполне себе спокойно смотрел на подобные анатомические детали Защищающих. Как лекарь смотрел, а не как будущий супруг. А тут…

Но уж больно размерчик впечатляющ. И все ЭТО ночью было в нем?! И как только поместилось…

То-то попа ныла.

— Вы хотите сказать, что я могу пожелать и получить все, кроме личной свободы?

— А зачем она тебе? — Не понял король, нетерпеливо вставая и заключая замершего Арэля в кольцо своих рук. — Зачем тебе свобода вдали от меня? Ты теперь мой. И моим останешься до самой смерти. Я не отпущу тебя, Иранн. Никогда и ни за что. Прими это как данность. А взамен ты получишь мою любовь и все мои богатства. И не спорь. Если потребуется, я запру тебя в этих покоях…

— Да пошли вы! — Зло вывернулся из рук короля Ар, тут же отскакивая прочь. Почему-то вдруг намокли ресницы, туманя взгляд предательской влагой. Было больно и обидно. — Вы не удержите меня силой! У меня своих дел полно.

— Еще как удержу!!! — Повысил голос король, неприятно раздосадованный отказом. — И о каких это делах ты говоришь? Какие дела могут быть у лекаря-травника? Таскаться по окраинам города и злачным местам, леча полунищий сброд? Это недостойное занятие для моей Пары! Останешься здесь. А лечить будешь наших детей.