Страж (ЛП)

Кейн медленно подошёл ближе. 

- Эмили 

Она снова покачала головой, изо всех сил пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слёзы. 

- Уходи, Кейн. Я не могу тебя видеть. Пожалуйста. 

И тогда он прикоснулся к ней. Кейн приблизился и обнял её за плечи, крепко прижимая к себе. Эмили дёрнулась, но он удержал её. 

- Шшш, пожалуйста, пожалуйста, дай мне всё исправить, - умолял Кейн. 

- Нет… нет… просто уйди. 

Голос Эмили сорвался, и Кейн прижал её голову к своему плечу, давая возможность выплакаться. 

Потом он поднял её на руки и нежно прижал к себе. 

- Ох, малыш, прости меня, прости, - говорил он ей, укачивая в своих объятьях. 

- Т-ты н-нех-хочешь м-меня, - всхлипывая, проговорила девушка. 

- Малыш, ох, малыш. – Кейн подошёл к дивану и, не выпуская девушку из объятий, присел. – Нет, малыш. О, Господи, Эмили! 

- Т-ты сказал… 

Кейн прижался лбом к её лбу. 

- Прослушай, только послушай. 

Он обхватил рукой её подбородок и приподнял, вглядываясь в глаза. 

Потом наклонился и поцелуями начал собирать её слёзы. 

- Для меня всё это ново. Я никогда такого не испытывал. Я чувствую себя таким растерянным… я не могу никак взять себя в руки. 

Эмили вытерла слёзы и глубоко вздохнула. Она испытывала смущение из-за того, что никак не может прекратить плакать и попыталась, было, отстраниться, но Кейн удержал её. 

- Не нужно, малыш. Пожалуйста, позволь мне обнимать тебя. 

Несколько мгновений Эмили просто смотрела на него, а потом спросила: 

- Почему? 

Кейн нахмурился. 

- Почему? Я хочу чувствовать тебя. Прикасаться к тебе. 

- Ты хотел отправить меня прочь, - обвиняюще произнесла она. 

- Хотел, - согласился Кейн, и глаза Эмили снова наполнились слезами. – Я так долго испытывал к тебе влечение и ничего не мог с этим поделать. И вот я, наконец, обрёл тебя, а потом причинил тебе боль. Я мог убить тебя, Эмили. Ты можешь это понять? 

Девушка вздохнула. 

- Думаешь, то, что сказал Ламонт - правда? 

Кейн покачал головой. 

- Я не знаю, – он ещё крепче сжал свои руки вокруг Эмили. – Разве это имеет значение? 

Девушка кивнула. 

- Я не хочу быть с тем, кто на самом деле не хочет меня. Ты здесь только потому, что тебя заставил отец, но потом ты уйдешь. Если ты не хочешь меня, тогда… тогда, так и будет. Но ты должен оставить меня сейчас одну. 

Кейн наклонился и легонько прижался губами к губам Эмили, нежно потираясь о её рот. 

- Эмили, отец не просил меня приходить сюда. Он даже не знает, где я сейчас. Возможно, он скоро догадается, но мне плевать. Это касается только нас двоих. Я причинил тебе боль, малыш, и теперь должен загладить свою вину. 

Эмили оттолкнула его от себя, и Кейн, наконец, позволил ей отстраниться. 

- Ты чувствуешь вину. 

- Да. Я не имел права поднимать на тебя руку в пылу ярости. 

Эмили грустно ему улыбнулась: 

- Уходи, Кейн. 

Но он потянулся к ней и схватил за руки. 

- Эмили. 

Но она снова оттолкнула его. 

- Нет. Я не хочу, чтобы тебя здесь держало только чувство вины. Я любила тебя на протяжении восьми лет. Может, так было предназначено судьбой, а, возможно, и нет. Мне всё равно, что ты так накинулся на меня. Я просто хочу, чтобы ты меня любил. Я хочу, чтобы ты  сам выбрал меня, Кейн. 

Он поднялся и обхватил рукой её подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. 

- Ты помнишь, что я сказал тебе в тот первый день? Перед тем, как занялся с тобой любовью? 

Эмили кивнула. 

- Скажи это, - произнес Кейн. 

- Моя. Ты назвал меня своею. 

Кейн подступил ближе. 

- Я уже тогда говорил это тебе, Эмили. То, что я сказал, было правдой и до сих пор такой является. Ты моя, Эмили. Я выбираю тебя, и я до сих пор хочу тебя. 

Кейн нежно поцеловал её – просто легким прикосновением губ к губам, а потом поднял на руки. 

- Позволь мне доказать тебе это, - произнес он, отнеся девушку в комнату и аккуратно положив на кровать. 

Кейн занимался с ней любовью медленно и нежно, раскрывая все свои чувства, всю свою душу. Эмили знала, что это был единственный способ доказать ей свою любовь. 

Его губы выцеловывали узоры на её теле, язык благоговейно прикасался к коже, а кончики пальце едва порхали в нежных, едва заметных прикосновения. Кейн шептал ей на ухо какие-то ничего не значащие пустяки. Соблазняя тело, он покорял её душу. 

Любовь, которую Эмили испытывала к своему суженому, была видна в каждой её ласке, в каждом движении. Слёзы наворачивались ей на глаза, только на этот раз от всепоглощающего ощущения защищенности и обожания, исходившего от Кейна. 

Когда он вошёл в неё, Эмили обхватила его ногами, полностью вбирая в себя. Кейн двигался медленно, глубоко проникая в неё. Когда взгляд Эмили затуманился, дыхание стало прерывистым, и она начала повторять его имя сквозь стоны, Кейн, сплетя их пальцы, склонился к ней и страстно прижался к губам, разделяя с нею оргазм. 

*** 

Ламонт положил трубку, ощущая холодок страха внутри. 

Произошло ещё одно нападение. На этот раз в штате Монтана, на территории Стаи. И на этот раз более жестокое. Тряхнув головой, Альфа посмотрел в окно, в темноту. 

Все Стаи созывались на собрание в штате Колорадо, на территории Рикера. Ламонт должен был послать туда Кейна, который с самого начала занимался расследованием и был в курсе происходящего. Но теперь Альфа переживал, что эта командировка может негативно сказаться на отношениях Кейна и Эмили. 

Ламонт уже долгое время догадывался, что им суждено было стать парой. Но ему не встречалась ещё пара, которая так сильно сопротивлялась бы своим чувствам. Когда они находились рядом друг с другом, не было оборотня, который не заметил бы эмоций, вспыхивающих между ними. 

Ламонт никогда бы не поверил, что Кейн может причинить Эмили боль, если бы в тот день не увидел всё своими глазами. 

Кейн всегда лучше любого другого волка Стаи, включая самого Ламонта, умел контролировать себя и свои эмоции. И когда Альфа услышал крики Эмили, он понял, что случилось что-то ужасное. 

Он не наказал Кейна. Ламонт знал, что сын сам себя накажет. Иногда быть отцом труднее, чем быть Альфой. Он должен защищать их обоих, даже если это означает, что надо защитить Кейна от самого себя. Альфа был уверен, что Кейн накажет себя в десять раз сильнее, нежели это сделал бы он. 

Ламонт взглянул на часы. Была половина одиннадцатого, и он догадывался, что Кейн не вернется домой сегодня ночью. Если они с Эмили всё уладят, его сын будет глупцом, оставив свою пару на ночь одну. Если же всё пойдет по-другому, то Кейн всё равно не придет домой. Он уйдет куда-нибудь и будет казнить себя. В этом случае Ламонт хотел бы находиться рядом с сыном, чтобы поддержать его. Но он знал, что Кейн не примет его жалость. Он сам захочет со всем справиться. 

Когда раздался стук в дверь, Альфа поднял голову. 

В кабинет вошел Тони и вежливо кивнул. 

- Есть минутка? 

Ламонт указал на кресло перед ним. 

Тони засунул руки в карманы своих брюк и, глубоко вздохнув, произнёс: 

- Как ты собираешься поступить с Кейном? 

Ламонт не ответил, только приподнял одну бровь, вопросительно посмотрев на своего среднего сына. 

- Я хотел сказать, если ты считаешь правильным наказать его, тогда… я… я тогда пойму, но… 

- Просто скажи это, Тони. 

- Меня тогда тоже следует наказать, - договорил Тони тихо. 

Ламонт откинулся назад в своём кресле. Этого он никак не ожидал. 

- Не хочешь сказать мне, почему это вдруг? 

Тони тяжко вздохнул. 

- Я знал об их первом разе, когда они… были вместе. Я как раз завтракал на кухне, когда они вернулись из спортзала. Я также знал, как Кейн отреагирует на её дружбу с Кайлом. И я не предостерег Кайла. Я подумал…. Я просто хотел слегка подтолкнуть брата, ну, ты знаешь, заставить его действовать. Я никогда не видел такую идеальную…