Рожденные лихорадкой (ЛП)

Я начала двигаться кувырком через голову. Приходилось опираться на раненую руку при каждом обороте, и, перекатываясь по деревянному полу, я морщилась от боли.

Кто стрелял в меня?

Нет. Не так. Кто мог попасть в меня? Я же невидимка!

Или уже нет?

Некогда проверять.

Кричали мужчины, раздавался топот и очередные выстрелы.

Я спряталась за книжной полкой, лихорадочно соображая, что предпринять дальше.

Сбежать через заднюю дверь?

Не пройдёт. С того направления тоже доносился топот и голоса.

Я в ловушке. Очевидно, они прятались в тени, окружив магазин, когда я вразвалочку, ничего вокруг не замечая, подошла к нему. Я и не пыталась наблюдать за людьми. Так привыкла к собственной невидимости, что перестала оглядываться по сторонам.

Подтолкнув передвижную лестницу влево ногой, я взметнулась по ней вверх, оттолкнула её от себя и, пролетев по воздуху немногим больше метра, приземлилась на высокий, широкий книжный шкаф.

Распласталась на животе и украдкой глянула на свою руку.

Я всё ещё невидима.

Как они тогда меня подстрелили? И почему? Кто им сказал, что я невидима? Зачем кому-то понадобилось стрелять в меня? Как они это провернули? Сидели в засаде, дожидаясь, пока дверь откроет невидимая рука, и принялись стрелять наугад?

Корчась от боли, я приподнялась на животе, как кобра, и глянула вниз.

Стражи.

Вот кто стрелял в меня.

Целая толпа вломилась в мой магазин.

Ерунда какая-то.

Два офицера ворвались в комнату из задней части. Рыжеволосый мужик около входной двери рявкнул:

- Она где-то здесь! Найдите её.

Он начал отдавать приказы, отсылая людей осмотреть центральный зал, других – наверх, а остальных обыскать мою приватную зону в задней части магазина.

Они не просто обыскивали мой дом, они его разрушали. Хотя в этом не было необходимости. Скинули журналы со стоек, сбросили мой кассовый аппарат с прилавка, швырнули на пол мой iPod и док-станцию.

С каждой секундой я все сильнее злилась. И всё больше беспокоилась.

Я была легкой неподвижной мишенью.

Я мысленно перебрала свои отсутствующие тактические преимущества: копья нет, пистолета нет. Из оружия при мне лишь один-единственный складной нож. Я практически безоружна в последнее время из-за невидимости и браслета Крууса на запястье. Людей я не опасалась. Ши-видящие Джады меня не трогали. Я беспокоилась лишь о фейри, но благодаря браслету была предположительно неприкасаема.

Да и свою обычную ловкость потеряла из-за проклятых ранений, пули – это больно! Может, меня и тяжело убить, ведь, пока я лежу тут, раны уже начинают заживать, и тем не менее сам процесс до жути болезненный. Магазин не был защищен от людей, только от монстров. Как иначе мне было продавать книги?

Я оглядела толпу людей, пытаясь отыскать среди них инспектора Джейни. В магазине около тридцати стражей, все они одеты в новый вариант экипировки: прочные джинсы цвета хаки и черные футболки. Все увешаны оружием и боеприпасами, и у многих с собой военные рюкзаки.

Где Джейни? Это он послал их сюда, и если да, то зачем? Неужели, в конце концов, решился силой отобрать мое копье? И даже готов ради этого убить меня? Слышала, он отобрал меч у Дэни, когда она оказалась в уязвимом положении, так что не удивлюсь, если он все-таки пошел на это.

Не повезло ему – копья у меня нет. Оно у Джады. И откуда он узнал, что я... О боже, неужели Джада сказала ему? Неужели она способна на подобное предательство? И даже подослала кого-то другого устранить меня, потому что не хотела сама пачкать руки или не желала, чтобы кровь обеих сестер Лейн была на её совести? А может, просто не хотела тратить драгоценное время, свое и своих ши-видящих, на подобную ерунду.

– Отыщите сучку, – рявкнул рыжеволосый. – Она убила нашего Микки. Превратила его в груду чертовых ошметков. Найдите её немедленно!

Я нахмурилась. Как они узнали, что я убила одного из них? Может кто-то следил за мной в тот день, когда я убила Серую Женщину и в процессе неумышленно отняла жизнь у человека? Чего они тогда тянули?

– Броди, – окликнул его один из мужчин, и рыжеволосый повернул к нему голову. – Тут кровь. Мы задели её. Я так и знал.

Я замерла, опустив взгляд на пол туда, куда он указывал. Я оставила след из крови и воды, когда катилась кубарем по деревянному полу. След обрывался там, где я вскочила на ноги – метрах в трех от книжного шкафа, на который я забралась. Я осторожно потянулась рукой к ноге, чтобы проверить кровоточит ли по-прежнему мое бедро. Рука осталась сухой. Не знаю, каким там эликсиром Круус напоил меня, но благодаря ему рана зажила. Вот дерьмо. У меня в бедре застряла пуля. И как мне теперь её извлекать? Но не стекала ли кровь по книжному шкафу, пока рана не закрылась? Я осторожно провела рукой вдоль верхней части шкафа. Она оказалась мокрой. Легонько прошлась пальцами по боковой поверхности.

Сухо.

Мои волосы были влажными от дождя, но с них не капало. То же самое и с одеждой.

Сдержав вздох облегчения, я начала рассматривать помещение. Стражи перекрывали оба входа-выхода. Даже если мне удастся беззвучно спуститься со шкафа, что кажется практически невозможным, учитывая, что лестницу я оттолкнула, мне ещё придется увернуться от толпы озверевших мужчин. Шансы нарваться на одного из них или попасть под летающие обломки мебели весьма высоки.

– Она не могла далеко уйти. Она все еще в комнате. Если бы она ушла – остался бы кровавый след, – сказал Броди.

Очевидно, им неизвестно о моей доставшейся от фейри способности к исцелению. Это преимущество. Немного темной плоти поможет мне надрать им зад или, по крайней мере, сбежать.

Эх, жаль, что они её тоже едят, а все мои запасы вывалились из холодильника, который один из них перевернул, оторвав от стены. Опять же, из-за того, что я не опасалась фейри, плоти темных у меня при себе нет.

Опасно думать, что тебе известно всё об окружающей обстановке. Ведь всё, что находится за гранью нашего воображения, мы относим к невозможному, и к сожалению, у вселенной воображение гораздо креативнее моего.

По крайней мере, моя невидимость всё ещё работает, окутывая меня мистическим покровом, который скрывает меня даже от атавистической чувствительности Бэрронса и Риодана, не давая им меня учуять. Ох, не удивлюсь, если именно этот момент Синсар Дабх, пользуясь прекрасной возможностью, выберет, чтобы разоблачить меня, вынуждая открыть её под угрозой смерти.

Я вытянула руку перед собой, присматриваясь с тревогой. Всё ещё невидима. Чем занимается мой демон? Это затянувшееся молчание между нами не слабо треплет нервы. Пока она разговаривала, мне казалось, что я могла уследить за ней. Может, это и не так, но так казалось.

Я прищурилась. Кто бы в этом сомневался. Стражи опрокидывали и ломали вещи. Это просто подло.

Только не мой Честерфилд!

Выродок Броди направил свой автомат на мою уютную зону отдыха. Лоскуты кожи и обивки взметнулись вверх, книги разлетелись в клочья, а мои любимые чашки разлетелись вдребезги.

Я сжала зубы, сдерживая крик с требованием остановиться и убраться прочь. Мне абсолютно нечем будет подкрепить эти слова.

Один из мужчин неожиданно снял с плеча рюкзак, рывком раскрыл его и начал раздавать баллончики. К нему присоединились ещё двое, открыв рюкзаки, и вскоре у всех в руках оказались одинаковые баллоны.

Что в баллончиках? Что они задумали? Собрались травить меня газом? Не заметила, чтобы они достали из рюкзаков маски. Сработает ли на мне газ?

– Держите строй! – прокричал Броди, и стражи встали в стройный ряд, плечо к плечу, растянувшись на всю ширину помещения. После этого он рявкнул: – Ничего не упустите. Я хочу, чтобы эта сучка стала видимой!

С ужасом я наблюдала за тем, как они начали свирепствовать в моем ненаглядном книжном магазине, методично распыляя ярко-красную краску на всё, что было на виду.

***

Спустя двадцать минут в той части первого этажа КиСБ, что была открыта для посетителей, не осталось и сантиметра, не покрытого красным.