Песнь лихорадки (ЛП)

Прошлое — это прошлое. Устраивать уборку на внутренней лужайке — роскошь для тех, кто в безопасности.

А она никогда не была в безопасности.

Глава 6

Мак

Я заставляю себя перестать кричать.

Тишина абсолютна.

Я в вакууме.

Нет, это не совсем так. Я дрейфую в пространстве, вслепую, без радиосигналов. Хотя поначалу казалось, будто меня запихнули в крошечную коробочку и я знаю, что где-то там есть стены, теперь кажется, будто я плавно плыву в бескрайней тьме.

Я осознаю лишь собственное осознание абсолютного ничего.

Это граничит с безумием.

Ад — это не другие люди, как утверждал Жан-Поль Сартр [13]; это быть навеки заточенным в темном тихом месте наедине со своими мыслями.

Ужас заполняет… то, чем я теперь являюсь.

Бесплотное сознание?

Я все еще существую? Я в коробке внутри собственного тела, или что-то похуже? Я мертва? Это и есть смерть? Я бы поняла?

Страх угрожает разрушить меня. Здесь, в аду, я хочу быть разрушенной. Я хочу, чтобы ужас адского осознания лишь собственного осознания прекратился.

Я облажалась.

Бэрронс, может, и достучался до меня однажды, спас меня от Синсар Дабх, но тогда я все еще контролировала собственное тело, а Книга была заперта и не открывалась. Теперь он никак сюда не попадет, не минует психопата, держащего меня в заключении. Я чувствую силу Синсар Дабх. Она непостижима. Уродливая, извращенная, ненормальная, жаждущая и огромная как сам Король Невидимых. Она выскребла меня из каждого уголка и щели моего тела, украла его у меня, и я ничего не могла сделать, чтобы помешать ей. В те краткие моменты контакта, которые я ощущала, я тоже была психопатом — ее прикосновение было осязаемым злом, столь поглощающим, что я была осквернена одним ее присутствием. Она сильнее меня. Более сосредоточенная, ведомая невероятной яростью и столь же непостижимой злобой. Я кажусь простой мышкой в ее доме.

Я помню ночь, когда материальное воплощение Книги едва не заставило Бэрронса пойти на попятную. Тогда я единственный раз видела, как Иерихон Бэрронс отступает. Он бежал по улицам Дублина прочь от врага.

Моя сенсорная депривация абсолютна. Как будто мира вообще не существует. И насколько мне известно, его и правда не существует. Насколько мне известно, Синсар Дабх уже К'Вракнула его. С помощью моего тела.

Ужас — прожорливая штука, он поглощает тьму вокруг меня. В считанные секунды он поглотит и меня.

Чем бы я ни являлась, я заставляю свою сущность… сделать паузу. Имей я физическое тело, я была бы неподвижно стоящей женщиной, искореняющей эмоции, сосредотачивая на проблеме чистый интеллект. Даже лишенная собственного тела я существую. Этого достаточно. Это начальная точка. Я начинаю думать, что все то плохое, что случилось со мной за прошедший год — это лишь экспресс-курс вселенной по пробуждению меня, чтобы я встретилась с этим лицом к лицу. Кстати о сжатом курсе. Чего я только не перенесла?

Это всего лишь еще одна проблема. Каждая следующая всегда кажется крупнее и непреодолимее предыдущей. Ничего нового.

Я не уступлю ни частицы своего существования безумной панике. Здесь, где нет ничего, я — это что-то, и этого достаточно: выбор.

Я выберу что угодно вместо страха.

Ярость — это топливо. Ярость — это бензин. И Риодан был не совсем прав — потому что ярость, использованная как оружие, с сосредоточенностью, с целью и умением — это еще и чрезвычайно полезная энергия. Злость способна совершенствовать, очищать, прояснять.

Кроме того, здесь нечему гореть, кроме меня самой.

И если я сожгу свое тело в процессе — хорошо.

Глава 7

В подземном городе я натыкаюсь на ши-видящую.

Мы едва не врезаемся друг в друга, когда заворачиваем за угол с разных сторон. Я не несу с собой ни фонарика, ни факела. Тени лелеют мои новорожденные глаза.

— Мак! — ахает женщина.

Я обращаюсь к своим подробным файлам, соединяю нервные импульсы со зрительными сигналами: ее имя Марджери, она жаждет власти и воображает себя умной.

Я опускаю тело, которое тащила с собой, слегка кашляя, чтобы скрыть звук удара. Луч ее фонарика скользит по мне. Я моргаю и прячу себя прежде, чем слепящий резкий свет ударяет по глазам, обнаруживая лишь ясный зеленый.

Я моргаю еще несколько раз. Свет безжалостен.

— Убери от меня этот чертов фонарик, — рычу я. И даже когда она отводит его в сторону, я продолжаю видеть яркие пятна на темных стенах, на ее рубашке.

— Что ты здесь делаешь? — говорит она.

— Проверяла Крууса. А ты?

— Я думала сделать то же самое, — чопорно отвечает она. — С этим огнем и нападением, боюсь, он мог сбежать.

— И что бы ты сделала в таком случае? Подняла тревогу? Закричала бы? Ты бы кричала, Марджери? — мурлычу я.

Ее глаза прищуриваются.

— Мак, ты в порядке?

— Лучше не бывало, — говорю я ей, подходя ближе, но это неправда. Что-то произошло со мной, пока я уничтожала плиту в пещере, некогда вмещавшей меня и Крууса, крушила и топтала ее, чтобы этот холодный ненавистный камень никогда нельзя было использовать вновь. Мое тело начинает дрожать. Походка делается шаткой и ненадежной, мне нужно немного посидеть.

— Ну тогда, — говорит Марджери, — пойдем, проверим его вместе…

Я проталкиваю свой кулак сквозь рубашку, плоть и кости и вырываю ее сердце.

Я сжимаю его и раздавливаю в кулаке. Капает кровь. Мышцы разрываются. Куски шлепаются на пол. Интересно. Вот что дает им жизнь. Какое хрупкое. Нелогично.

Тело Марджери пошатывается и падает на пол.

От жизни до смерти за одно мгновение. Без шума. Даже без единого всхлипа.

Это не приносит и половины того удовлетворения, которого я ожидала.

Разочарованная, я хватаю Крууса за лодыжку, отпинываю тело и иду дальше по коридору.

Я иду выше и выше, петляя по многочисленным уровням под аббатством, таща своего узника, который становится тяжелее с каждым шагом.

Я гадаю, а не стоило ли съесть сердце Марджери.

Возможно, я ослабла, потому что моему телу требуется еда. Я никогда не уделяла внимания тому, что и как часто ела МакКайла. Я подсчитываю, когда она в последний раз кормила свое тело. Это было довольно давно.

Я решаю съесть следующего человека, который мне попадется.

Когда я волоку Крууса по последнему лестничному пролету, дышать становится тяжело. Я медлю на вершине, чтобы перевести дух. Я так долго желала материального воплощения. Оно было моей главной целью. Но, как и убийство, мое новое тело разочаровывает меня. Миллиарды лет назад, до того как ублюдок-король заточил меня под аббатством, я путешествовала по галактикам так же, как мое предыдущее воплощение путешествовало по этому миру — соблазняя одного гостя за другим поднять меня, обладая ими. Я не находила ни единой живой формы, которая не разрушалась бы вскоре — пока не нашла МакКайлу. Но хоть ее тело и не разваливается на уровне клеточных связей, оно имеет свои слабости. Мне нужно найти способ усилить птицу в руках без поедания плоти моих детей, пока я не стану полностью и неприкасаемо бессмертной.

За полуразрушенной стеной, некогда скрывавшей лестничный проем, я слышу скрежет камней под ботинками. Кто-то рядом.

Бросив тело Крууса, я обхожу руины и поднимаюсь в разваленную комнату.

И улыбаюсь.

Там милая нежная девочка обшаривает покрытые льдом обломки в поисках припасов. Возможно, убийство милых нежных девочек приносит больше удовлетворения, как и убийство сильных и заносчивых. Марджери была тучной, мрачной и тупой, и умерла так быстро.