Смерть от Плут Плут

Авиара была другой.

Она никогда не достигала такого ощущения свободы, которую всякий раз чувствовала, гуляя по лесам Авиары в одиночку. Дина любила это.

Янифф даже специально зачаровал для нее тропинку. Крошечные существа, похожие на светлячков, время от времени вспыхивали на ее пути как гирлянда из живых китайских фонариков. Это было так прекрасно.

Воздух был напоен ароматом ночных цветов. Сквозь полог ветвей деревьев мерцали звезды. Когда она приблизилась, огромные разумные деревья Башенного Леса, узнав ее, повернули свои ветви так, чтобы еще больше лунного света струилось вниз, издалека освещая путь.

Легкий ветерок засвидетельствовал прекращение действия заклинания жары.

Это напомнило Дине, что в таком случае и в самом деле действовало заклинание жары.

Было прекрасно, что у них в этом году будет ранняя гарта, сладкий фрукт нравился Дина, хотя однажды она оказалась в неловком положении от смущающей и шаловливой шутки ее мужа.

Мерцающая дорожка, проложенная Яниффом, привела прямо к основанию их дерева.

Когда платформа поднялась к вершине, девушка была поражена, увидев, что все уровни освещены, сказать без преувеличения, сотнями парящих свечей. Огоньки сияли сквозь открытые окна на главном стволе, внутри которого находилось их жилье. В самом начале она поражалась тому, что они могут любым способом использовать огонь, будучи на дереве, но однажды Лорджин объяснил ей, что Гильдия зачаровала весь Башенный Лес защитным заклинанием, и поэтому теперь ему не страшны пожары. Дина должна была признать, что было невероятно удобно использовать свечи и очаг внутри дома-дерева.

Лорджин зажег свечи и факелы, чтобы она ощутила, что дома ее ждут. Для грозного рыцаря Чарла у него, несомненно, была романтическая жилка.

Хотя он предпочел бы, чтобы его пытали до смерти, чем признался в этом.

Он явно унес Мелодию из дома. Дина была одна.

Внезапный ветерок потревожил окружающую листву. Хрустальные колокольчики, висящие почти на каждой ветви, мягко отозвались в ночи на шелест листьев. Расстилающее вдалеке от нее озерцо слабо мерцало, отражая звездный свет и ветви над собой. Тоненькая струйка, лениво журчавшая с предыдущего уровня в прудик, напоминала серебристый след чистой патоки.

Дина затаила дыхание. Это все еще было самым совершенным местом, в котором она побывала, и каждый день она благодарила, за то, что это было ее домом.

Сочная трава мягко пружинила под ее шагами, когда девушка пошла вперед.

Она быстро скинула сандалии в желании пробежать босиком по этой толстой, бархатистой подушке.

После каждого шага, кроция издавала чистый, свежий аромат, смешивающийся самым замечательным образом с запахом ночного тасмина. В лунном свете белые цветы, окружающие водоем, осторожно покачивались в такт всплескам воды.

Дина уселась на краешке озерца и пробежала рукой по поверхности воды, ловя несколько мгновений отдыха, до того, как встать и идти в дом, готовить вечернюю трапезу. Она была уверена, что Мелодия будет голодной, если, конечно, ее папочка не исправит это, набив животик дочери авиарской версией «Scooby snack»-ов.

Так тихо и мирно…

Как часто такое случается?

Обводя взглядом волшебство, окружающее ее, Дина решила воспользоваться преимуществом этой ситуации и в одиночку погрузиться в озерцо. Возможностью поплавать немножко без боязни того, что шести с половиной футовый рыцарь Чарла подло обрушится на нее, чтобы утащить под воду.

Некоторое время спустя она вышла из дома, неся мягкую простыню из крилли и один из своих прозрачных кафтанов, которые она предпочитала носить вместо халата. Мягкий материал ласкал ее кожу и мог служить отменной ночной рубашкой, если бы Лорджин позволял ей спать в таком. Он говорил, что предпочитает ощущение ее кожи любой ткани, зачарованной или нет. Что она полностью одобряла.

Остановившись на краю озерца, Дина расстелила полотно на низком ковре кроции. Затем бросила на него кафтан.

Еще до того, как погрузиться в воду, она не забыла «попросить» Древо об уединенности. Она до сих пор привыкала к этому. Древо было разумным, однако, оно не могло общаться традиционным способом. Лорджин объяснил ей это, сказав, что Древо владеет сознанием, соглашаясь с ним и, таким образом, с представителем его семьи и с кем бы то ни было, кому рыцарь позволил войти. В ее случае, предложил он, для нее будет лучше прикоснуться к коре ствола и сконцентрироваться на своей просьбе. Сейчас она хотела заблокировать платформу, доставляющую к их жилым апартаментам, временно запрещая проход любому, кроме Лорджина и Мелодии, чтобы защитить свое уединение. Лорджин общался с Древом на более глубоком уровне, но и она могла направить тому простые просьбы.

Она любила Древо, и, возможно, каким-то образом, оно знало это, поскольку, всегда казалось, что оно защищает и ухаживает за ней. Это не было общением между ними в традиционном смысле этого слова, но связь существовала.

После установления платформы в состояние, не позволяющее нарушать уединение, Дина вошла в озерцо, погружаясь в тихо пенящуюся воду.

В центре она скрылась под поверхностью. Потом она вынырнула, отбросила мокрые пряди волос с лица.

Лунные лучи скользили по поверхности воды, остужая ее влажную кожу. Вздох застрял у нее в горле, когда она взглянула сквозь полог из листьев на небо, которое пылало бесчисленными звездами.

На ее глазах прочертила полосу падающая звезда.

Вместо того, чтобы загадать желание, Дина закрыла глаза, благодаря любое божество, которое позволило ей испытать такую изумительную жизнь.

После небольшого заплыва, девушка взяла маленькую бутылочку тасминового масла и вымылась, выделяя время, чтобы намылить волосы соблазнительно благоухающей версией авиарского мыла.

К тому времени, когда она закончила, Дина совершенно расслабилась.

Молодая женщина вышла из озерца, покрытая сбегающими струйками воды, и, завернувшись в одно из полотен крили, уселась на середину другого, чтобы расчесать волосы.

Она бросила это занятие на половине и погрузилась в сон под мерцание звезд.

Глава 8

Лорджин нашел жену крепко спящей возле озерца.

Смотря на игру лунного света на ее светящейся коже, он вспомнил тот раз, как она нашла его в точно такой же ситуации, беззаботно отдыхающего под навесом распахнувшихся ветвей Древа, присматривающего за ними всеми.

Была всего лишь пара мест, вносящих такой покой в его душу.

Одним из них было это величественное Древо, другим - она. С тех пор, как Дина оказалась рядом с ним, удовлетворение не отпускало его душу, куда бы он ни отправлялся.

Лорджин опустился на колени рядом с ней и нежно приподнял полотно крилли с ее тела, открывая ее наготу своему взору. Запах тасмина, смешанный с ее собственным опьяняющим благоуханием, проник в его ноздри. Он жадно вдохнул одурманивающую смесь. Аромат вызвал у него такое ощущение дома, что мужчина даже немного испугался.

Для него всегда было кристально ясно, что он глубоко любит эту женщину. Понятно с того момента, как он впервые встретил ее.

Она была не просто его сердцем, она была его душой.

Лорджин никогда не уставал любоваться всеми многочисленными гранями ее натуры, он считал ее восторженность жизнью олицетворением совершенства. Мужчина слегка раздвинул губы в улыбке, когда вспомнил ее последнюю попытку встряхнуть деревенских жителей. День Святых Бездельников, конечно же.

Бесшумно он освободился от одежды, отбросив ее на ковер кроции.

Осторожно, чтобы не разбудить Дину, Лорджин опустился на колени и склонился над ее роскошными изгибами. Кончики его волос, упавших вперед, слегка коснулись ее сосков. Также легко он пробежался кончиком языка чуть ниже ее правого ушка, рисуя круги на бархатистой коже. Всего лишь прикосновение.

Ее глубокое дыхание свидетельствовало о том, что она все еще крепко спит.

Его губы сложились в легкую улыбку, когда он провел дорожку из быстрых поцелуев по ее щекам и лбу. В это же время он спустился вниз к ее горлу, чтобы прижаться там открытым ртом в более мягком, медленном поцелуе.