Под небом Ривьеры: Не торопи любовь

А Липарит торжествовал:

— Наташ сегодня приезжает. Поехали такси — встречать на вокзал?

— Поехали.

Поезд запаздывал.

— Сегодня буду любить моя девушка, — не скрывал радости пожилой любовник.

— А она? Любит тебя?

— Она любит подарки и деньги! — нахмурился Липарит. — Ти что, маленький, Дима, сейчас все женщин дают за деньги.

— Ну, положим, не все.

— Пока ти молодой и не понял это. Но у Наташ маленький ребенок, и она принимает мой помощь.

— Ну ладно, ладно — я рад за тебя.

— Я тоже, — бросил армянин и насупился.

Потом что-то вспомнил и заявил:

— Но я буду Ереван искать девушка без ребенок.

— Накладно, что ли?

— Дим, ты никогда не трахал девушка, которая не рожала?

— Только будущую жену, — ответил я, как есть. Вспомнил Таню, но не знал — есть ли у нее ребенок?

— Э, ты не знаешь один интересный момент. У нерожавший девушка — во влагалище поперечные складки. Когда рожает, они растягиваются и исчезают. Совсем уже не то!

— Не знал, Липарит.

— Тебе еще много надо знать, — удовлетворенно заявил опытный сластолюбец.

Подъехал поезд. «Наташ» и вправду оказалась «очень даже ничего», яркая блондинка, из тех, которые так привлекают кавказцев.

— Мой друг Дима, — представил ей меня Липарит.

Молодая женщина что-то чересчур пристально задержала на мне взгляд.

13. Ресторан

А мне не хотелось встречаться ни с кем из женщин. Как-то в коридоре здравницы меня поймала страстная медсестра — понятно зачем.

— Что ты, Таня! — ужаснувшись про себя — одной мысли об интимной близости с кем-нибудь, кроме Лены, и от того, что я по этому поводу ужасаюсь, сказал я. — Ко мне приехала жена, поселилась рядом у частника, может появиться в любой момент.

— Про жену ты мне ничего раньше не говорил.

— Да мы вообще-то ни о чем с тобой и не говорили!

— Ладно. Все понятно.

Медсестры дорожили своим местом в престижном заведении. Татьяна после этого исчезла из корпуса и перешла в другой, так я с ней больше и не встретился, даже мельком.

Бравый сосед мой снял комнату в городе, и теперь я редко его видел. Как-то он заскочил в номер после процедуры.

— Ой, как вкусно! Как вкусно было вчера с Наташ. Мы ездили ресторан «Кавказский аул», кушали шашлык, а потом в комнате я два раз делал шашлык ей. Ой, как вкусно!

Липарит знал свое дело. Наташу он на всякий случай держал от меня подальше. Однажды он попросил меня развлечь любовницу у входа в санаторий, ему надо было переодеться, но, запыхавшись, уже через три минуты вернулся с подозрительным блеском в глазах.

— Липарит, у нас в России не принято отбивать девушек у друзей, — сказал я ему.

— Я знаю, что ты, Дима, честный! — ответил армянин, но по всему чувствовалось, что он не верит ни мне, ни Наташе, никому.

Втроем мы отправились в ресторан. На сцене, под мелькающим красным светом, толпа полуголых, но в сапогах, танцовщиц выламывалась, как могла. На переднем плане в микрофон надрывалась певица:

Танцующая в беспорядке рядом со сценой пьяная толпа с восторгом подвывала:

Но мне было нерадостно. Сознание еще в первый день знакомства с Леной настроилось на визит в ресторан вместе с ней и не принимало веселья среди пестрой толпы размалеванных красоток и гогочущих мужиков. «А вот Лена бы сюда не поперлась», — почему-то подумалось мне, словно ресторан был вертепом, куда порядочным девушкам вход воспрещен.

Завлекающих улыбок в мою сторону хватало. Я станцевал с одной девчушкой, совсем молоденькой, с детским личиком и тонкими талией и шеей, но с несоразмерно развитыми верхними и нижними полушариями. К ней меня подтолкнул армянин, облизываясь на ее многообещающие выпуклости, допуск к которым ему самому был закрыт смеющейся, но ревнивой белокурой пассией.

Певица на сцене перевоплотилась и теперь изображала неприступную красавицу:

Девушки в томных позах изгибались вслед за певицей под куплеты, а под припев тряслись в бешеной вакханалии вместе с толпой посетителей кабака. Режиссер свое дело знал.

Я, впрочем, не трясся и медленно вел девушку в танце. Она рассказала, что приехала только вчера, в ресторане была с подружкой и непрозрачно намекнула, что очень не прочь провести сезон с партнером, «который войдет в ее положение».

Я подумал, что меня не прельщает перспектива спустить свои скудные курортные средства на обладание завидным седалищем, и больше обольстительницу не приглашал. Как, впрочем, никого другого. Извинился перед Липаритом и «Наташ» и покинул злачное заведение.

14. Казино, казино, казино!

Город искрился тысячами радужных огней. Теплая, влажная атмосфера с чувственными вечерними запахами от засыпающих пальм и цветов и налетавших терпких ароматов с моря пробудили у меня пронзительное, щемящее чувство тоски, безнадеги и одиночества. «Как странно, — думал я, — столько красивых женских лиц вокруг, а не хочется общаться ни с кем. А долговязый, наверно, Ленку сейчас целует у подъезда гостиницы».

Тут на глаза мне попалась и ослепила, по мере приближения к ней, самая яркая, наверное, в Сочи мерцающая вывеска: «КАЗИНО».

Я никогда не страдал игорной страстью, просто подумал, что, может быть, именно это спасет меня от холодной мертвящей тоски…

В «предбаннике» группа кандидатов на удачу, окруженная толпой, видимо, уже проигравшихся болельщиков, яростно сражалась с «однорукими бандитами». Этот «лохотрон» меня не заинтересовал.

Я приобрел необходимый минимум фишек для пропуска в игорный зал и с проснувшимся любопытством обозрел роскошные апартаменты.

По залу сновали изящные девушки с бокалами и рюмками на подносах и предлагали посетителям бесплатную выпивку. Я проглотил бокальчик шампанского. Потом подошел к рулетке в центре зала. Игроки с «нервенными» лицами по команде крупье швыряли фишки на сектора огромного круга.

Ожидая следующей команды, я раздумывал, на что бы мне поставить.

— Ставьте все на восьмерку! — вдруг услышал я за спиной негромкий, но отчетливый женский голос. Я обернулся.

На вид женщина была несколько старше меня — черные волосы, удлиненное холеное лицо с римским носом, твердый взгляд, ободряющая улыбка.

— Но я хотел поиграть подольше. У меня мало фишек.

— Ставьте все! Возьмите мои и поставьте туда же.

Она чуть наклонилась ко мне, передавая фишки, и обдала притягательным запахом жасмина.

Под таким натиском мне ничего не оставалось, как поставить на восьмерку. Как завороженный следил я за вращением рулетки, а в голове промелькнуло: «Неужели я азартный игрок?»