Огненный вихрь любви

— О Боже, я даже не поняла, что его нет. Но я имею в виду… мой бумажник.

Макс вспомнил, что положил бумажник на стол. В то утро, когда нашел Эмму спящей за компьютером. В то утро, когда поцеловал ее.

— Да, он здесь, — ответил Макс и чувство безотчетного беспокойства овладело им. — Что-то случилось?

— Ничего, — выпалила Эмма, и Макс расслышал мужской голос, требующий у нее деньги.

— Эмма, где ты? — настороженно спросил Макс. Эмма, помедлив, произнесла:

— В ресторане около Форест Парк.

— Я попрошу Бенно привезти тебе бумажник, — вздохнул Макс. Даже когда ее нет рядом, эта сумасбродка умудряется беспокоить его.

— Спасибо… Макс, я благодарна тебе за заботу…

— Пожалуйста.

Бюстгальтер и бумажник были уложены в пакет и отправлены по назначению. Под спокойные мелодии Брамса Макс в одиночестве пообедал — жизнь возвращалась в свое спокойное русло. Только ночью, в пустой постели, он долго не мог уснуть. Лежал на спине, положив руки под голову, и мучительные воспоминания проносились перед ним. Потом стиснул зубы, повернулся набок и забылся тревожным сном.

Когда снова зазвонил телефон, Макс подскочил на постели и спросонья опрокинул аппарат с ночного столика. Раздался оглушительный грохот.

— Алло! — прокричал он в трубку. В ответ раздался треск, затем голос Эммы:

— Макс!

«Конечно, — подумал он, — кто это еще мог быть?» Подперев голову рукой, Макс зевнул, нашел часы и нащупал зашифрованные числа.

— Бог мой! Четыре часа ночи!

— Провалиться мне на месте, я надеялась, что у тебя нет часов, — в голосе слышалась тревога. Макс нахмурился.

— Клянусь, у меня нет твоего бумажника.

— Знаю. Его взял сержант и, кажется, не собирается возвращать. Представляешь?

Кроме Эммы были слышны еще чьи-то голоса, доносился лязг металлических дверей. Под храбрым смехом мисс Маклин скрывался смертельный испуг.

— Что случилось?

— Забавные вещи случаются по дороге на фабрику.

На нее напали? Или еще хуже?

— Эмма, с тобой все в порядке? — с тревогой спросил он. Если кто-нибудь тронул ее…

— Не совсем. Я… — она громко выдохнула. — Я в тюрьме, Макс. Нужно, чтобы ты пришел и поручился за меня!

Глава 4

— Привет, Макс. Полагаю, все в порядке?

Услышав фальшиво раскаивающийся голос Эммы, он не знал, то ли сразу задушить ее, то ли крепко обнять, то ли просто рассмеяться. За часы, проведенные в ожидании, Макс перебрал все три варианта.

В конце концов он не предпринял ничего, сохраняя благоразумное спокойствие. Сейчас, зная, что Эмма в безопасности, Морган чувствовал себя родителем, спасшим свое дитя от колес несущейся машины. Сжимая в руке выскальзывающее «Поручительство», Макс устроился на неудобном металлическом стуле.

— Ты сумасшедшая, — он печально тряхнул головой. Только Эмма Маклин могла уснуть в машине, на которой было совершено несколько ограблений. Она села рядом со своим спасителем и ответила с нервным смешком:

— Это криминальные наклонности, Макс. Когда-нибудь они возьмут вверх над моими… — Эмма замолчала, поднялась и отошла к стене.

Кинуться, обнять, утешить ее. Но… Телефонные звонки, громкие голоса (особенно выделялся диспетчерский) — море звуков шумело вокруг. Прежде чем встать, нужно сориентироваться в окружающем пространстве, иначе уткнешься носом в стенку. Макс продолжал сидеть.

— Как ты попадаешь в такие истории? — прервал он молчание и улыбнулся.

— Талант, — устало произнесла Эмма и поспешила переменить тему разговора. — У тебя превосходный адвокат. Спасибо, что позвонил ему.

— Что они говорят обо всем этом? — тихо спросил Макс. Чувствовалось, что Эмма очень расстроена.

— Адвокат сказал… — Эмма понизила голос до баритона. — «Мисс Маклин, надеюсь, вы оцениваете всю серьезность обвинений, выдвинутых против вас».

Макс усмехнулся: актерского таланта Эмме не занимать — она точно скопировала солидные интонации «важного» адвоката Джима.

— После чего ты беззаботно рассмеялась прямо ему в лицо, — сказал Макс.

— Разумеется! Это ошибка. Ограбления были совершены бандой воров из-за пределов штата. Они приезжали в город, грабили и бесследно исчезали. Похоже на ту организацию, которая орудовала на вашей фабрике.

Конечно, это ошибка. Макс не сомневался в правдивости ее слов.

— Ага! Вот почему тебе удается так легко забираться в чужие дома, — смеялся Макс.

— Мастерство, знаете ли, — гордо произнесла Эмма. — Спасибо, Макс: ты сказал им, что эскизы не твои. Это спасло меня от грандиозного обвинения в краже.

Макс тяжело вздохнул и встал.

— Ты готова идти?

— Конечно. Встретимся на фабрике, попозже?

— Нет уж, Эмма! — громко запротестовал он. — Я не собираюсь испытывать судьбу. Я не могу отпустить тебя неизвестно куда. Бенно ждет на улице. Едем ко мне домой.

— В чем дело, Макс? — возмутилась Эмма. — Я не буду…

— Никаких возражений, — отрезал он и помахал подписанным «Поручительством». — Я несу за тебя ответственность, — он взял Дикси за поводок. — Разбирательство назначено на завтрашнее утро, и я пойду вместе с тобой.

— Макс, — тихо позвала Эмма. — Макс, у тебя со мной больше хлопот, чем с одноруким обойщиком, ведь так?

— Да, больше, — Макс отвернулся, пряча улыбку.

— Я не стала бы тебе звонить, если бы знала кого-нибудь еще в городе.

— Понимаю.

Она опять раздумывала.

— Макс, я высоко ценю твоего адвоката, но он не совсем подходит. Мне кажется, что здесь нужен специалист по уголовным делам.

— Деньги?

— Мы крутимся вокруг да около, как винтик на двери сарая, — вздохнула она. — Конечно, дело в деньгах. Они конфисковали автомобиль, который я взяла напрокат, и сказали, что ты должен оплатить все счета.

— Не беспокойся об этом, — кратко сказал Макс и направился к двери. Эмма пристально поглядела вслед, вздохнула, собрала дипломат и последовала за ним. «Мне не нужно было ему звонить, — сожалела она о своем необдуманном поступке. — Но что мне было делать в чужом городе? Кто бы еще мог помочь?» В тот момент, когда Эмма увидела Макса, она хотела кинуться к нему на грудь, но мысль о том, что она не нужна ему, остановила ее. Хотя бы один взгляд, одно малейшее движение…

За двадцать семь лет пришлось познать и горести, и обиды. Жизнь приучила все решать самостоятельно, ни на кого не надеясь, и ценить свое достоинство, прятать искренние чувства и идти по жизни, смеясь. Но при виде Макса она терялась, не понимая, что происходит в душе. Не могла разобраться, что за человек этот мистер Морган. Он был совершенно непредсказуем: то смеялся вместе с ней, то вдруг становился серьезным и отчужденным.

Как будто боялся ее… Или своей привязанности к ней? Вот и сейчас он рассердился на нее, а почему?

Проклятие! Не нужно было звонить ему. Если бы не мрачная тюремная камера.

Когда Эмма вышла на яркий, солнечный свет, то от боли зажмурила глаза и тихонько ойкнула.

— Что случилось? — сразу же отреагировал Макс и мгновенно повернулся.

— Ничего. Просто вкушаю прелести свободы, — сказала она, глубоко вздохнув. Впервые за несколько часов Эмма улыбнулась. — Боже, как я ненавижу, когда меня держат взаперти…

— Они… Они не обидели тебя?

Эмма удивленно посмотрела на Макса: он больше не сердился, темные круги пролегли под чудесными янтарными глазами, а едва заметные морщинки — вокруг рта.

— Макс, я выросла с почтовой маркой, на ней был изображен остров, и с золотой рыбкой в озере. Я привыкла к компании людей вокруг меня.

— Эмма…

— Так получилось, Макс, — перебила Эмма. — Потому что я прошла через Хилл Стрит-Блюз, через Туайлайт Зоун. Ты сомневаешься, что у меня все в порядке? Я крепка, как старый орешек! — выпалила она. Макс подошел поближе, крепко взял за руки:

— Не шути этим, Эмма. Кто-то обидел тебя? — повторил он. Сердце Эммы сжалось. «Может быть, он действительно беспокоился», — подумала она и нежно дотронулась до изгиба его брови и погладила кончиком пальца.