Упрямая гувернантка

— Ach, собакам нужны упражнения, — коротко высказался Густав. — Оставь фройляйн в покое, Мария. С ней Фриц никому не причинит вреда.

Мария пожала плечами и вернулась к своему хлебу, решив, что больше сказать нечего. Виктория пересекла кухню и вышла в дверь, через которую удалился барон. Фриц не отставал, и она плотно закрыла за собой дверь, радуясь обществу собаки.

Поглаживая пса по голове, девушка пересекла двор. Крытый коридор привел их во внутренний двор, где вчера Виктория видела конюшни. Воздух был морозный, чистый, как вино, и почти так же пьянил. Виктория подобрала горсть снега и играючи бросила снежком во Фрица. Тот залаял и запрыгал вокруг нее с беззаветной преданностью щенка. «Ну и ну, это из ряда вон», — подумала Виктория с некоторым изумлением. Кажется, Фриц вообразил ее своей спасительницей, и его преданность досталась ей.

Звуки их шумной игры проникли сквозь стены конюшни, поскольку оттуда показалась маленькая фигурка в шубе и стала наблюдать за ними. Виктория выпрямилась, чтобы взглянуть на свою ученицу, и услышала тихое рычание Фрица. Она удивленно взглянула на него и заметила, что пес враждебно смотрит на девочку. Если требовалось какое-то доказательство, чтобы убедить Викторию в ответственности Софи за пленение волкодава, — этого было достаточно. Пока они приближались, лицо Софи становилось все упрямее, и, словно решив, что нападение — лучшая защита, девочка выпалила:

— Фрицу можно выходить только с моим отцом, фройляйн! Он очень рассердится, когда узнает, что вы нарушили его распоряжения!

Виктория бесстрастно взглянула на нее.

— А если я скажу, что у меня есть разрешение? — спросила она.

Софи насупилась и посмотрела настороженно.

— Отец позволил? — недоверчиво переспросила она. — Не верю, фройляйн.

Виктория пожала плечами.

— Спроси его, — коротко предложила она. — Скажешь, что бедный Фриц заперся в одной из комнат башни и, когда я его освободила, настоял, чтобы меня сопровождать.

Софи напустила на себя безразличный вид:

— Думаете, вы очень умная, фройляйн?

— Нет. Но умнее тебя, — лукаво ответила Виктория. — А теперь у меня есть распоряжение твоего отца о твоих занятиях, поэтому давай вернемся в замок и выясним, насколько ты умна на самом деле.

Софи в ярости посмотрела на нее и, не говоря ни слова, повернулась и убежала прочь, полностью игнорируя речь Виктории. Девушка огромным усилием воли осталась на месте и не погналась за девочкой, чтобы вернуть ее силой. Но что-то предупредило ее, что сейчас неподходящее время показывать власть, поэтому вместо погони она повернулась в другую сторону и зашагала к арке, ведущей из замка. С Фрицем за спиной она не боялась за свою безопасность, а день был слишком хорош, чтобы провести его дома.

Она прошла по кем-то расчищенной тропе к отмелям ручья и заглянула в воду. Ручей был мелковат, хотя и быстр, и она подумала — не в этом ли секрет его незамерзания.

Позднее, обходя снаружи стены замка, она намеренно выбросила из головы все мысли о Софи и ее проблемах. Вместо этого она думала о крестной и гадала, применил ли к ней давление Мередит, чтобы вырвать у нее местонахождение Виктории. Конечно, могло случиться, что оскорбленный ее внезапным исчезновением Мередит решил оставить все как есть.

Но, зная Мередита, она все-таки была уверена, что он сделает все от него зависящее, чтобы найти ее. Кроме почтовой открытки из Зальцбурга, после отъезда она не посылала тете Лори весточек и надеялась, что крестная справится сама. Возможно, бегство — трусость, но иначе у нее не хватило бы сил отвергнуть Мередита. При его неисчерпаемом запасе самолюбия Мередиту просто не приходило в голову, что она серьезно не собирается связываться с женатым мужчиной. Вероятно, потому что у него на родине развестись очень легко, он не считал жену большим препятствием. Зато Виктория считала и теперь была рада, что получила шанс начать все заново. Она наслаждалась праздностью. Пока она ничего не делала, но предлагаемая работа устраивала ее и утренний разговор с бароном заставил вспомнить все сохранившиеся знания, полученные в свое время, чтобы поделиться с другими. Крестная не понимала, что работа, которая приносит удовлетворение и радость, может быть удовольствием. Даже сейчас причиной отправки Виктории в Австрию было не желание дать ей занятие, а скорее дать время забыть о Мередите, чтобы потом вернуться и начать все заново.

Виктория стояла, глядя на замерзшие вершины, и притоптывала ногами. Она начала замерзать и повернула к арке. Фриц устал носиться вокруг и, когда они шли по двору к главному входу, держался рядом. Проще было пройти здесь, чем идти к боковой двери. Хотя тяжелая конструкция открывалась с трудом, в конце концов, она их пропустила. Виктория вошла, стряхивая легкие снежинки с одежды и снимая шарф, и натолкнулась на угрюмый взгляд барона. Он стоял у широкого камина, в свете пламени его волосы напоминали жидкое золото. Второй волкодав, Хельга, неподвижно стояла рядом, и Фриц при виде нее радостно бросился вперед и стал тереться о ноги хозяина. Виктория расстегнула дубленку и небрежно сказала:

— Мы с Фрицем гуляли. Воздух очень бодрит!

Барон сдвинулся с места, и теперь Виктория увидела, что на скамье у камина сидит Софи и греет ноги перед огнем. Она сняла шубку и в мерцающем свете горящих поленьев походила на кошку. Девочка бросила на Викторию безразличный взгляд и с обожанием взглянула на отца.

— Скажите, фройляйн, — резким тоном начал барон, — вчера вечером вы хотели меня одурачить?

Виктория нахмурилась, неожиданный вопрос ее озадачил.

— Боюсь, что не понимаю вас, герр барон, — покачав головой, сказала она.

Барон скрестил руки на груди с видом настоящего феодального властителя.

— Собаки! — бесстрастно заявил он. — Вчера в их присутствии вы разыграли робость, а теперь оказывается, что вы в наилучших отношениях с Фрицем. Этим вы нарушили мои инструкции относительно животных.

Виктория потеряла терпение.

— Простите, но вы подняли шум из-за пустяков, — коротко ответила она. — Моя робость ни в коем случае не была наигранной, но, как видите, мы с Фрицем стали друзьями.

— Но я решительно возражаю! — Барон явно не привык к таким ответам своих служащих. — Инструкции о животных давались не просто так, и, кроме того, помните о своем положении!

При виде самодовольного личика Софи Виктории захотелось взвыть. Вместо этого она довольно саркастическим тоном сказала:

— Как понимать ваши слова, герр барон?

Темные брови сошлись на переносице.

— После нашего утреннего разговора я ожидал, что вы приступите к обучению Софи. А вместо этого вы исчезаете на целый час с животным, темперамент которого далеко не идеален!

Виктория смотрела на него довольно долго, затем направилась к выходу.

— Куда вы? — отрывисто спросил барон.

Виктория обернулась.

— В свою комнату, — сдержанно ответила она. — Собирать вещи!

Барон последовал за ней.

— Что за глупости? — возмутился он. — С вами невозможно вести разговор, фройляйн!

Виктория обожгла его взглядом.

— Вы называете это разговором! — воскликнула она. — Это… это разнос в присутствии десятилетней девочки!

— Всего лишь замечание, не больше, — холодно ответил барон. — Естественно, как хозяин, я имею право знать о ваших передвижениях в часы, когда ожидаю, что вы опекаете Софи.

Виктория пожала плечами, стряхивая остатки снега, и невесело взглянула на него.

— Хорошо, — наконец сказала она, — сегодня утром я чрезмерно чувствительна. — Ее глаза блеснули в сторону Софи: и девушку приободрило, что у той проявились признаки смущения.

— И что сделало вас… чрезмерно чувствительной, фройляйн? — дотошно осведомился барон. Он глянул в сторону Софи. — Моя дочь имеет к этому отношение?

Барон оказался проницательнее, чем она могла предположить. И все равно Виктория не собиралась наушничать, не желая терять уважение к себе, а также возбуждать дальнейшую антипатию Софи.