Любовь! А если препятствия?

20 Февраль 2010 года.

Ира.

— Юр, вот хоть дуйся хоть нет, но никто посидеть со Степой не может. Твоя мама болеет, моя мама работает. Ты каким местом думал, когда на выходные брал путевку в санаторий? Три дня — двенадцать тысяч. Это треть твоей зарплаты! — возмущалась Ира, разговаривая с мужем по телефону.

— Это очень дешево получилось. Плюс премию дали. Путевки ведь пропадут.

— А я что могу сделать? Давай доплатим и поедем туда со Степой. — предложила Ира.

— Только и слышу, что Степа то, Степа это. Надоело! Можно о чем-то другом поговорить? — вспылил Юра.

— Можно. Но я сижу дома двадцать четыре часа, поэтому все интересы у меня крутятся вокруг ребенка. На другие дела не хватает времени. — спокойно ответила Ира, сдерживая смех. — Хватит ревновать. Ты взрослый дяденька, а он маленький ребенок.

— Ты должна решить куда деть ребенка. Если к завтрашнему дню не найдешь, то я уеду один. — поставил условие Юра.

— Скатертью дорога. Приятно отдохнуть! — Ира выключила телефон. Минуту она смотрела в окно, стараясь унять нервную дрожь. Как будто это так просто взять и куда-то деть ребенка. Вон он, довольный обрывает обои, думая, что мама не видит. Ира сделала глубоки вдох. — Так нельзя.

Но Степа продолжил свое занятие. Она отодвинула его от обоев, а он упрямо к ним. И так раз двадцать. Отвлечь его мог разве что компьютер, но Ира была против такого метода отвлечения ребенка. Она старалась с ним заниматься. Правда, книги он благополучно кидал на пол. А то мог по ним и потоптаться. Если он был сильно раздражен, то книг разрывались. Игрушки ломались. Они его не интересовали. Зато в полтора года ему нравилось протирать пыли или мыть пол. Степа мог разогреть себе кашу в микроволновке. Но потом звал маму, чтоб она достала горячую тарелку. Один раз достал ее сам с помощью полотенца.

Первый раз Степа чуть не довел Иру до седых волос, когда хотел достать кастрюлю на плите. Кастрюля была пустая. Он потянулся за ней, облокотился об плиту и та не выдержала веса. Она упала, чудом его не пришибив, повиснув на шланге. Все это произошло за считаные минуты. Ира в этот момент отвернулась, чтоб достать муку. Она хотела испечь шарлотку. Потом Ира не могла еще долго в себя прийти, увидя, как ее Геракл пытается поставить на место плиту.

Степа рос активным и беспокойным ребенком, предпочитавший вместо того, чтоб разговаривать, показывать все жестами. Врачи говорили, что еще заговорит. Ира просмотрела много литературы по этому вопросу, спрашивала у знакомых и других мамочек в поликлиники и на площадке. Сейчас многие дети начинали позже говорить. Многие до трех лет молчали, зато после трех родители не знали как ребенка заставить замолчать. Все дети разные. Нужно набраться терпения.

Полтора года, а с горшком так дружить не начали. Свекровь на это только качала головой. Все это из-за лени родителей, которые только и делают, что пихают чадо в заграничные памперсы. Вот ее время такого не было и дети росли здоровее. Мама Иры тоже порой говорила что-то похожее. Надо ребенком заниматься. Водить его на занятия с логопедом, в кружки раннего развития. До этого кружка еще доехать надо. Да вести Степа себя не умел. Он бегал, требовал, дрался. Любая прогулка или выход в магазин и поликлинику заканчивались тем, что Ира бегала за своим беспокойным сыном. Слишком активный, слишком любознательный, хотя его любознательность и были избранной. В нем было всегда всего слишком. Высокий, не по годам крупный и не по годам молчаливый.

Отношения с Юрой вроде начали налаживаться. В январе они сделали несколько вылазок в кино и в парк. Разговаривали. Строили планы. Постепенно начали налаживаться что-то похожее на семейные отношения, на те отношения, которые были у них до свадьбы, когда они встречались, когда начали жить вместе. Этот период они словно заново узнавали друг друга. Юра стал больше проводить времени с сыном. Чаще помогал Ире. И вот опять ссора из-за дурацкой поездки. Ира понимала его, что он хотел отдохнуть и расслабиться. Но такие вещи не делаются за один день. Нанимать няню на три дня было слишком дорого, если учесть, что Юра потратил треть зарплаты на путевки. И оставлять своего ребенка незнакомому человеку на такое большое время Ира не хотела. К тому же Степа плохо сходился с незнакомыми людьми, впрочем, как и любой маленький ребенок. Он мог просто испугаться. Посчитать, что его бросили. А что потом? Кошмары по ночам? И слезы, когда мама будет куда-то уходить без него. Если бы вокруг было много родни или друзей, Степа может рано или поздно привык, что люди приходят и уходят. А тут его мир был полностью сосредоточен на Ире. Рушить этот мир так резко Ира не хотела.

С Юрой же придется налаживать отношения сначала. Если там будет чего налаживать. Порой закрадывались мысли о разводе. Но Ира понимала, что одна не проживет. Через месяц заканчивались декретные выплаты до полутора лет. Дальше платили пятьдесят рублей, на которые можно было потратить разве что на пакет молока и буханку. Копеечные алименты от Юры? Зарплата у него была серой. Белая была где-то шесть тысяч рублей. Ира решила, что пока Степа не пойдет в сад, о разводе думать глупо. А это должно было произойти в три года. Осталось еще немного подождать. Каких-то полгода. Тогда она сможет выйти на работу. Степа болел редко. Прививки переносил все хорошо. Поэтому оставалась надежда, что он и дальше будет ее радовать в этом плане.

Вадим.

— И куда ты собралась? — окликнул Вадим жену. Он стоял на кухне, повязав фартук, и готовил ужин. Постепенно такое положение дел у него вошло в привычку. Вадим даже начал получать от этого своеобразное удовольствие, особенно когда блюдо удавалось.

— Сегодня у Маши девичник. — ответила Мила, подводя губы перед зеркалом, что висело в прихожей.

— Ты там каким боком сдалась?

— Мы же дружим с первого курса.

— Та Маша, которую ты не пригласила на нашу свадьбу из-за того, что она лучше получается на фотографиях, чем ты?

— Это было давно. Глупо такое вспоминать.

— Твоя Маша решила тебе отомстить. В этот раз на фотографиях она будет блистать, а ты будешь с пузом стоять.