Глори из Техаса

– Вы сказали, что седьмой причиной разводов являются деньги, – сказал Брэм, выкладывая столовые приборы. – Но мы обсудили только первые три причины: неумение общаться, неверность и постоянные перебранки.

– Четвертая причина – оскорбление словом. Ну, а номер восемь – физическое оскорбление, – ответила Глори, ставя на стол салатницу.

– Я помню, однажды мы с Таксом и Блю разговаривали о парнях, которые по любому поводу бьют своих жен или подружек. Такс сказал, что, если бы он увидел, как мужчина ударил женщину, разорвал бы на куски этого подонка, даже если тот был бы гораздо сильнее его. Но потом мы разобрались, что это было бы в какой-то степени неправильно. Наверное, лучше было бы объяснить ему, что сильный мужчина не должен бить женщину, что это было бы победой темных сил, живущих в нем. Разве такой пример мы хотели бы подать своим детям? Когда человек влюблен, он жизнь готов положить за свою любимую.

– Я бы… я бы выпила немного, – сказала Глори, бросившись из кухни в комнату.

Господи Боже, нужно как-то побороть эти готовые прорваться слезы. Слова Брэма глубоко задели ее.

Брэм Бишоп знал, что такое любовь.

Это, однако, еще не гарантия, что он будет хорошим мужем. Роль мужа требует повседневной работы и состоит из множества мелочей.

Ох, она почти не сомневается, что он все уже решил и готов жениться. Но для начала все же решил обольстить ее. Ну что же, мы оба тренируемся, все справедливо.

Поглощая разогретый обед, Глори и Брэм поболтали о книге, которую оба недавно прочли, и о строительной компании Брэма, а за окном в это время Хьюстон умывался дождем.

Приведя после ужина кухню в порядок, они перешли в гостиную.

– Вот мы и коротаем вечер в нашем уютном доме, – сказала Глори, вдруг обнаружив, что опять по-детски нервничает.

– В доме Бишопов, – уточнил Брэм, опускаясь на краешек дивана. – Вы измените свою фамилию?

Глори присела на другой конец дивана и замешкалась с ответом.

– Раз вы вышли замуж, вы же должны изменить фамилию на Бишоп.

– Я… Ну, я не знаю. Впрочем, если мы будем закупать продукты и оплачивать счета с нашего общего счета, то пожалуй. А фамилию Карсон я использовала бы только в профессиональной деятельности.

– Толково. – Брэм помолчал. – Итак, что вы делаете вечерами, ну скажем, как этот?

– Я обычно занимаюсь бумагами, принесенными из офиса, или читаю журнал по психологии. Иногда смотрю телевизор, если есть хороший фильм, а если нет, читаю роман.

– И все вот так, в одиночестве?

Глори хотела ответить довольно резко, но промолчала.

– Мне кажется, – медленно и почти робко произнес он, – любому, кто живет один, иногда хочется, чтобы кто-нибудь поговорил с ним. Это ведь естественно?

– Ну, в общем-то, да. Но это ко мне не относится. Вы, может быть, болезненно ощущаете свое одиночество, потому и хотите жениться.

– Здесь решают чувства, – возразил Брэм.

– А как вы проводите вечера, Брэм?

– Тоже смотрю ящик, и обычно все подряд. Или читаю какую-нибудь книгу.

– А чем бы вам хотелось заняться сейчас?

Доктор Карсон, сглотнув, подумал Брэм, это не самый умный вопрос, который вы могли задать после того страстного поцелуя, почти обманом полученного мной.

– А кто ухаживает за вашим газоном? – спросил он.

– Я приглашаю одного старшеклассника, он живет в конце улицы.

– Так, значит, мы можем позволить себе такие расходы?

– Это не такая уж роскошь, особенно по сравнению с пиццей. У меня просто не хватает ни времени, ни сил следить за порядком.

Брэм улыбнулся.

– Я мог бы помогать вам с газоном, а освободившиеся деньги мы потратили бы на пиццу.

– Вы так решительно настаиваете на пицце, Брэм Бишоп? – спросила Глори, улыбаясь. – Вы всегда добиваетесь того, чего хотите?

Брэм посмотрел на Глори без тени улыбки.

– Обычно, – ответил он серьезно.

О, Боже, подумала Глори, эти глаза, эти сапфирово-синие глаза Брэма так влекут к себе! Когда он смотрел на нее таким напряженным взглядом, как сейчас, на нее накатывало томительное и вместе с тем обжигающее желание.

– Я думаю, мы могли бы заказать пиццу на вечер, – сказала она. – Кроме того, мы могли бы притвориться, что согласны смотреть телевизор или посидеть молча и почитать. Давайте сначала выясним, есть ли разногласия в выборе вечернего времяпрепровождения, и найдем компромисс.

– Глори…

– Что? – почти вскрикнула она.

– Мое присутствие нервирует вас? – спросил Брэм тихо.

– Конечно, нервирует, – ответила она, неопределенно взмахнув рукой. – Я совершенно не умею коротать тихие вечера дома, да еще с одним из самых сексуальных мужчин…

Тут глаза Глори расширились от ужаса.

– О, Господи! – воскликнула она. – Я совсем не это хотела сказать. – Она сжала руками запылавшие щеки.

Брэм встал и положил руки на ее плечи. Она полными слез глазами уставилась на пуговицу на его рубашке.

– Глори, – попросил он, – посмотрите на меня.

– Нет, не хочу, мне стыдно! Не могу поверить, что я так непрофессионально выразилась.

– Глори, забудьте хоть на минуту о профессионализме, ну взгляните же.

Глори вздохнула и подняла глаза на Брэма.

– Знаете, все это для меня тоже слишком ново, но ведь это нормально, если я, с прекрасной, очень желанной женщиной, похожей на вас, хочу заниматься чем-нибудь более интересным, чем чтение книги или подсчет цветков на обивке дивана.

– Это отвратительно!

– Нет, это совершенно естественно, это и значит налаживать самые добрые семейные отношения. Мы будем заниматься любовью. Сладкой, медленной любовью. Целоваться. Касаться друг друга. Потом…

– Остановитесь, Брэм, – прошептала она.

– Вы правы, – сказал он, отнимая руки, – я лезу на стену. – Он глубоко и прерывисто вздохнул. – О'кей. Все прекрасно, все в порядке. Но у нас появилась проблема. Вопрос носится в воздухе: что мы будем делать с сексуальным влечением?

Прежде чем Глори смогла что-нибудь ответить, он запечатлел быстрый поцелуй на ее губах.

– Доброй ночи, Глори. Я получу большое удовольствие от тихого вечера, проведенного у себя дома за чтением какой-нибудь книги, а вы, следуя моему примеру, читайте свою. Я увижу вас завтра вечером… в другое время, в другом месте. Мы пойдем покупать продукты. Как вы думаете? Грандиозно, правда? Ну пока.

Брэм повернулся, широким шагом пересек комнату, подхватил свою спортивную сумку и вышел.

Глори опустилась на диван, чувствуя, что совсем опустошена, и закрыла глаза.

«Что мы будем делать с сексуальным влечением?» – снова пронеслось в ее мозгу. Она открыла глаза.

– Ничего, – произнесла она вслух. – Мы абсолютно ничего не собираемся с этим делать, мистер Бишоп.

Глори поднялась, пошла в ванную и долго лежала в освежающей, покрытой душистой пеной воде.

Тем временем Брэм включил телевизор и плюхнулся в свое любимое кресло.

Все очень здорово, слегка самодовольно улыбнулся он. Теперь он знал, что Глори увлечена им так же, как он увлечен ею.

Более того, он был настолько ловок в разговоре с ней, что оставил ее размышлять над вопросом о сексуальном влечении. Она, конечно, не сможет сразу ответить на такой вопрос, но будет думать об этом и искать ответ. Что и требуется!

Особенно нравился ему экспромт с покупкой продуктов, так что теперь можно не беспокоиться – он не умрет от истощения в ходе эксперимента.

Да, видит Бог, он просто прекрасно владеет ситуацией.

Глава шестая

Брэм остановил продуктовую тележку и запустил руки в шевелюру.

– Послушайте, Глори, – сказал он, – теперь и у нас в доме есть что перекусить. Разве можно провести вечер без того, чтобы чего-нибудь не пожевать? В каждом доме должна быть полка с какими-нибудь закусками.

Глори прищурилась.

– Полка – да, но не целый же буфет. У нас скудный бюджет, помните?

– Значит, так, – сказал Брэм. – Заканчиваем бакалейную экскурсию, потому что нам надо поговорить. Если, конечно, вы не хотите поссориться из-за пустяков прямо здесь, среди картофельных чипсов. – Он быстро двинулся вдоль по проходу, свернул за угол и исчез из виду.