Строптивая невеста

Как она и обещала, прежде чем идти к врачу, Джина позвонила в офис Джека, чтобы и он мог присутствовать на осмотре.

– Мисс Сен-Себастьян, это Дейл Викерс, посол сейчас на совещании, но я могу передать ему ваши слова.

– Джек просил сообщить ему, когда я пойду на осмотр. Я выбрала Сару Мартинсон, в следующий четверг, в три пятнадцать.

– Я прямо сейчас смотрю на расписание посла. К сожалению, он в это время занят. Назначьте другое время и перезвоните.

Джина как-то совсем не ожидала такого сухого официального ответа. Несколько секунд она молча разглядывала собственный мобильник, а потом, снова поднеся его уху, выдала:

– Знаете, просто скажите Джеку, чтобы он мне перезвонил. Мы сами как-нибудь разберемся.

– Простите, если показался вам слишком грубым, – похоже, Дейл уловил свою ошибку, – но всю следующую неделю посол заседает на совете департамента, где будут решаться вопросы безопасности наших дипломатов в свете последних терактов. Нельзя недооценивать важность этой встречи и переносить ее из-за личных дел.

После того, как ее так легко и непринужденно поставили на место, Джина хотела уже сдаться, но тут Дейл предложил:

– Давайте я сам позвоню в клинику доктора Мартинсон и вместе с ее секретарем выберу подходящее для всех время.

– Так не пойдет. Мое расписание тоже следует учитывать.

– Я не сомневаюсь, что вы сможете выкроить время между двумя вечеринками для двенадцатилетних детишек.

От такой наглости у Джины челюсть отвисла. Что не так с этим парнем?

– Ну разумеется. О чем, собственно, речь, когда последняя такая вечеринка стоила примерно шестьдесят пять тысяч долларов? Просто передайте Джеку, чтобы он мне перезвонил, и мы сами как-нибудь разберемся.

– Мисс Сен-Себастьян, все-таки я настаиваю, что вам не стоит беспокоить посла из-за такой ерунды.

По натуре легкая и общительная, Джина никогда не думала, что кому-то удастся по-настоящему вывести ее из себя. Какой же наивной она была!

– Слушай, ты, нахал невоспитанный, может, тебе и кажется, что ребенок посла – это не заслуживающая внимания ерунда, но что-то мне подсказывает, что сам он с тобой не согласится. Осмотр в следующий четверг в три пятнадцать. Конец разговора.

Как и договаривались, Джина приехала в клинику доктора Мартинсон за полчаса до назначенного времени, чтобы уладить последние формальности и подписать бумаги. Ни от Джека, ни от его нахального помощника вестей не было, так что, войдя в приемную и не увидев знакомого лица, она даже не удивилась.

А вот непонятно откуда взявшееся разочарование ее неприятно удивило. На Джину разом навалилось столько дел и обязанностей, что она совсем не думала о тех смешанных чувствах, что вызывал в ней Джек Мэйсон. Если, конечно, не считать тех мгновений, когда она в счастливом изнеможении валилась на кровать, жалея, что ей не с кем поделиться очередным прожитым со смыслом днем. Или когда ее тело, слава богу пока еще весьма осторожно, напоминало, что в нем поселился новый жилец. Или когда ей случалось хотя бы мельком заметить высокого загорелого мужчину.

– Не глупи, – устало твердила она себе, подписывая целую стопку бумаг. – Мировая безопасность требует его неустанного внимания.

Она так яростно скрипела ручкой по бумаге, что даже не услышала, как хлопнула дверь.

– Отлично, я не опоздал.

Чувствуя, как внутри ее бьется бешеная радость, Джина резко обернулась:

– Джек! Но я думала… Викерс сказал…

С чего она вдруг расплакалась? У нее получается решать все рабочие проблемы с уверенной улыбкой на губах, но стоит ей оказаться рядом с этим мужчиной, как она превращается в какую-то размазню и плаксу. Уже давно пора взять себя в руки.

– Викерс пересказал мне ваш разговор, – объявил Джек, с улыбкой усаживаясь в соседнее кресло.

– А кто его просил наглеть? С беременными вообще лучше не связываться.

– Хорошо, я запомню.

Любуясь знакомым до малейшей черточки лицом, Джина вдруг почувствовала легкий укол совести.

– Тебе не следовало приезжать, Викерс сказал, что ты всю неделю занят на мегаважном заседании.

– Последний действительно важный вопрос мы обсудили сегодня утром, так что мне осталось лишь ознакомиться с отчетом и либо окончательно все утвердить, либо внести какие-то дополнения. Все это можно делать и по защищенной почте. А это значит, – Джек забрал у нее пачку бумаг и принялся внимательно их изучать, – мне не обязательно сразу же возвращаться в Вашингтон. Ты вот здесь не расписалась.

Не глядя накарябав подпись, Джина изо всех сил старалась не думать о том, что он только что сказал. Все равно ничего не получится.

– Если у тебя нет никаких планов, то я хотел бы пригласить вас с герцогиней на ужин.

Или все-таки получится? Даже от такого простого предложения ее сердце забилось в два раза быстрее.

– Нет, сегодня я точно не смогу. Я по уши занята подготовкой золотой свадьбы, даже сюда с трудом вырвалась.

– А завтра?

Джина чувствовала, как внутри ее растет какая-то смутная надежда.

– А разве тебе не нужно возвращаться в Вашингтон?

– Ну, вообще-то я велел Дейлу освободить мне все выходные.

– Ничего себе! Представляю, как он обрадовался.

– На самом деле он вовсе не так плох, как тебе кажется. Просто у вас разговор не заладился.

– Что-то я сомневаюсь, что я вообще когда-нибудь сумею найти с ним общий язык. Давно он, кстати, на тебя работает?

– Пять лет.

– И тебе еще никто ни разу не говорил, что он не в меру назойлив и высокомерен?

– Нет.

– Ну, значит, я буду первой. – Скорчив гримаску, Джина все же решила добавить: – Или он так нелюбезно со мной общался, потому что все время думал, что начнется, когда обо мне пронюхают фотографы. Наверняка на меня слетится целая стая.

– Наверняка. – Джек слегка поморщился. – Может, тогда и ты сама заговоришь немного иначе.

– Иначе? И как же это, если не секрет, господин дипломат?

Похоже, Джек все же что-то почувствовал и сразу сдался:

– Извини, я не хотел быть таким напыщенным кретином.

Этого хватило, чтобы слегка пригладить Джине встопорщенные перышки.

– И ты меня извини. Я понимаю, что из-за меня тебя ждут определенные неприятности, и постараюсь их не усугублять.

– Во всем этом положении меня не устраивает лишь то, что я не в состоянии убедить невероятно прекрасную и столь же невероятно упрямую мать моего ребенка выйти за меня замуж. Все остальное не так уж и важно.

Как же ей сейчас хотелось поверить этим словам! Вот только Джина уже давно не была наивной дурочкой и кое-что понимала в этой жизни. Слегка закусив губу, она наконец-то решилась задать вопрос, мучавший ее еще в Швейцарии:

– Джек, скажи мне честно. Это как-то отразится на твоей карьере?

– Нет.

– Ну, может, в Министерстве иностранных дел это и не так важно, но потом? Я не раз слышала, что у тебя вполне неплохие шансы на президентское кресло в самом недалеком будущем.

– Послушай, Джина, – ухватив девушку за подбородок, Джек осторожно заставил ее посмотреть прямо на себя, – мы встретились, понравились друг другу и захотели немного побыть вместе. Ни у тебя, ни у меня ни тогда, ни сейчас не было никаких связей и обязательств, так что наша встреча касается только нас и нашего будущего ребенка.

– Ничего себе, – выдохнула Джина. – Вот это речь, господин дипломат. Похоже, тебе действительно пора перебираться в Овальный кабинет. Во всяком случае, на мой голос точно можешь рассчитывать.

Джек легонько провел большим пальцем по ее щеке:

– Я бы предпочел увидеть твою подпись на бумаге, объявляющей нас мужем и женой.

Может… может, действительно пора перестать упрямиться? В конце концов, могла же она ошибаться… Он ее не любит? Ну и что с того? Зато он совершенно определенно ее хочет, а сама она хочет его. Да и ребенок наверняка поможет им найти общий язык…

Джине вдруг стало стыдно. Ну что она за мать! Как можно наваливать все свои проблемы на плечики еще нерожденного малыша?