Друг семьи

Ее решимость ничего не говорить Жоану исчезла. Глубоко внутри словно бы раскололся надвое огромный айсберг.

– Нет, ты не желаешь понимать, – возразила Рейчел, все еще не придя в себя после захватывающего поцелуя.

Если он так жаждет узнать правду, она откроет ее. Все равно скоро тайна выплывет на свет.

– Жоан, я беременна. Через несколько месяцев у меня родится ребенок.

Вряд ли он когда-либо выглядел более обескураженным.

– Твои родители знают об этом?

Ну конечно, что еще он мог спросить!

Респектабельность, социальное положение, интересы семьи – вот что стоит для него на первом месте. Жоан мог бы поменьше заботиться о том, что подумают люди, и побольше о том, что творится у нее в душе.

– Я сказала матери, – ответила она после минутной паузы. – И сообщу отцу, когда они вернутся из круиза.

– Ты не хотела портить ему отдых?

– Я знаю, что он начнет волноваться.

Жоан недоверчиво покачал головой.

– Считаешь, что твоя мать не волнуется?

Это была скользкая тема. Рейчел очень не хотелось обсуждать ее с Жоаном, но вместе с тем она отлично знала, что тот не отстанет, пока не узнает правду. Лучше было сказать все и покончить с этим раз и навсегда.

– Мама сказала, что вернется к свадьбе.

Жоан пристально смотрел ей в глаза.

– Но свадьбы не будет?

– Нет.

Выражение его лица не изменилось, лишь глаза сузились. И о том, что происходит в душе Жоана, Рейчел могла догадаться только по тому, как пульсировала жилка на его шее. Кажется, известие задело его больше, чем должно было.

– Почему?

– Потому.

Он нетерпеливо мотнул головой, отбрасывая упавшие на лоб волосы.

– Потому – что?

Рейчел собралась было ответить, но неожиданно поняла, что не может ничего сказать. Ее трясло, словно нашкодившего щенка. Она беспомощно поглядела на Жоана. Нет, он не поймет. Неважно, что она ему скажет, неважно, что на самом деле случилось, Жоан не поймет.

Но он требовательно смотрел на Рейчел, ожидая ответа. Не дождавшись, спросил:

– Где отец ребенка?

– У моего ребенка нет отца.

– Да ну? Такое в истории случилось только раз.

Его сарказм больно ранил Рейчел. Она почувствовала себя униженной и оскорбленной.

– Зато я не первая женщина в истории, которая будет одна воспитывать ребенка.

– И, вероятно, не последняя. Но знаешь ли, в этом нет ничего похвального.

– Не вижу ничего дурного в том, что я стану матерью.

– Ничего дурного? – Эта фраза, сказанная тихим голосом, упала между ними подобно камню.

Жоан снова напоминал ей о прошлом, извлекши скелет из шкафа и потрясая им перед носом Рейчел. У него была прекрасная память, и он не забыл и не простил ни одной совершенной ею ошибки. Перед мысленным взором Рейчел пронеслись туфли на огромных каблуках, которые она надела в день своего шестнадцатилетия и ярко-зеленая краска, которой выкрасила однажды волосы. А также позаимствованный из гаража соседа мотоцикл, на котором она отправилась в захватывающее ночное путешествие, закончившееся полетом в канаву и несколькими швами на разбитой голове.

Рейчел сжала кулаки, пытаясь сохранить остатки самообладания.

– Может, ребенок и не был запланирован, но это не значит, что я не буду хорошей матерью!

Жоан снова покачал головой и подошел к столику. Потом взял стакан и налил себе вина.

Она ждала продолжения разговора, но его не последовало. Жоан задумчиво потягивал янтарный напиток, глядя на дом, освещенный лучами заходящего солнца, и на бассейн, в котором отражались небо и быстро бегущие облака.

– Я хочу этого ребенка, – тихо, но твердо произнесла Рейчел.

– Ты хочешь все, – ответил Жоан, делая новый глоток.

– Что ты имеешь в виду?

Он задумчиво провел пальцем по краю бокала.

– Я имею в виду, что по сути ты все еще маленькая девочка, которая не в состоянии признать свои ошибки.

– Кто дал тебе право судить! Тоже мне, образец добродетели! Ты заводил себе подружек уже в семнадцать лет, а некоторые из них были вдвое старше тебя!

– Это другое дело.

– Да ну?

– Есть большие различия между мужчинами и женщинами, дорогая. И ты об этом прекрасно знаешь.

– Ты говоришь, как средневековый деспот!

– Я говорю правду. Если ты не любила того человека настолько, чтобы выйти за него замуж, как ты могла лечь с ним с постель?

– Это не твое дело.

Очень медленно Жоан поставил хрупкий бокал на стол и повернул голову в ее сторону. Его глаза были темны как ночь.

– Теперь мое.

Как с ней могло случиться такое?

Нет, конечно же он знал как. Но почему, почему она была столь неосторожной! Если Рейчел собиралась завести роман с кем-то, то должна была быть готова ко всему…

Несмотря на то что было далеко за полночь, Жоан влил в себя еще одну чашку кофе и честно попытался заставить себя вглядеться в графики и диаграммы. Однако с таким же успехом они могли быть вычерчены невидимыми чернилами. Жоан смотрел на листы бумаги и не видел ничего. Ничего, кроме лица Рейчи. Он так переживал за нее, что не способен был ясно мыслить. Рейчи беременна…

Ее отец, прекрасный человек, будет конечно же огорчен новостью. Собранного, трудолюбивого, организованного Грегори Маггза соседи любили и уважали. Все знали, как он был привязан к единственному сыну, и все так же прекрасно знали, что у него никогда не хватало сил и терпения совладать с дочерью.

Когда Жоан был подростком, то часто слышал, как Грегори после очередной проделки малышки Рейчи говорил в сердцах, что она ходячее несчастье. Не то чтобы отец не любил свое дитя, просто он совсем не понимал ее.

Позже, когда Теренс уже учился в колледже, Грегори как-то признался Жоану, что боится оставлять Рейчи дома одну. Жоан же всегда старался смягчать конфликты между ней и отцом. Теренс ненавидел всяческие разногласия, Рейчи же была их катализатором.

А теперь разразится скандал, потому что вряд ли Грегори Маггз будет рад ребенку.

Жоан швырнул бумага на стол, не в состоянии сосредоточиться. Сколько раз он твердил себе, что не должен беспокоиться о Рейчи. И не должен думать о том, как спасти ее от неприятностей. Но кто-то ведь обязан заботиться о бедняжке.

После гибели Теренса родителям было не до того. У учителей вечно не хватало времени и желания. Жители городка могли только сплетничать между собой. Оставался только он.

Если бы тогда ему достало храбрости, может быть, все сложилось бы по-иному. Если бы он не повел себя как последний трус, возможно, Рейчи и не рассорилась бы с родителями.

Устало потирая веки, Жоан с болью воспоминал тот трагический канун Рождества. Его невозможно было забыть, так как подробности случившегося с ужасающей четкостью отпечатались в памяти.

Рейчи не была виновата тогда. Теренс вел машину, и он был пьян. И он, Жоан, тоже был пьян.

Он открыл глаза и обвел взглядом комнату, по стенам которой были развешаны дипломы за лучшие сорта вин. Как винодел, он добился большого успеха. А как мужчина?

Жоан порывисто вскочил.

О да, он не в состоянии изменить прошлое, но кое-что в настоящем – наверняка. Он расскажет родителям Рейчи правду о том происшествии и, может быть, даст ей шанс помириться с отцом.

Рейчел осторожно прикрыла за собой входную дверь и стала спускаться по ступеням, надеясь, что Патрисия не заметит ее. Меньше всего на свете молодая женщина хотела снова выслушивать упреки и поучения. Завтрак с Жоаном обещал быть столь же успокаивающим, как хороший скандал.

Ключи тихо звякнули, когда она отпирала дверцу машины. С облечением вздохнув, Рейчел бросила внутрь портфель и поспешно села за руль. Потянувшись к дверце, она неожиданно обнаружила, что не может ее закрыть.

– Как вор в ночи, – раздался над ее головой знакомый голос.