Беглянка

Ники приподнял брови.

– Правда? Почему бы тебе не рассказать мне об этом, Джессика?

Джес встала и направилась к двери.

– Это не то, что я хотела бы обсуждать с тобой.

– Вот видишь, я был прав.

– Насчет чего? – обернулась к нему Джессика.

– Я тебе не нравлюсь.

– Ты мне не не нравишься!

– Ты бы так не говорила, если бы сейчас сюда вошел кто-либо из твоих друзей и увидел, что ты разговариваешь со мной.

– Мне плевать на то, что они обо мне думают! – солгала Джессика.

– Не вздумай убеждать меня в этом, Мисс Капитан Команды Болельщиц, – улыбнулся Ники. – Ты так стараешься быть кем-то, кем, по-твоему, ты должна быть, что даже не знаешь, какая ты есть на самом деле.

– Ах вот как? – Джессика была уже на грани истерики. – Тогда, может быть, ты мне скажешь, кто я такая, если ты такой всезнайка?

Ники затушил сигарету в пепельнице, стоящей у шезлонга.

– Во-первых, ты самая красивая девушка из всех, кого я когда-либо видел. Во-вторых, ты умная. Умней, чем думают окружающие. Ты всегда точно знаешь, чего ты хочешь, и всегда четко представляешь, как этого добиться. И ты не боишься никого, кто встает на твоем пути. За исключением меня, – лукаво добавил он.

Джессика нервно улыбнулась:

– Я тебя не боюсь!

– Ты также очень мило говоришь неправду, – сказал Ники тихо, – однако еще недостаточно убедительно.

Джсс опять села и попыталась принять беззаботный вид.

– С чего бы это мне тебя бояться?

Ники взглянул в ее глаза и совершенно серьезно сказал:

– Дело в том, что ты очень сильно меня любишь...

Он замолчал, и в помещении воцарилась тишина. Ники откинулся назад и сложил руки на груди. На его лице сияла победная улыбка. Он улыбался так, что невозможно было удержаться, и Джес улыбнулась ему в ответ.

– Знаешь, – все еще ослепительно улыбаясь, произнесла Джессика, – а ты очень милый парень!

– Можешь себе представить, ты тоже довольно мила, – продолжал улыбаться Ники.

Какое-то время он молча смотрел на нее, затем, встав с кресла, сказал:

– Закрой глаза.

Джессика подозрительно взглянула на него.

– Зачем?

– Закрой, это не страшно, поверь мне!

Джессике показалось, что это не самая удачная мысль. Мгновение она размышляла и... закрыла глаза.

Джессике показалось, что она сидит зажмурившись целую вечность, хотя прошло не больше двух секунд. Она слышала, как скрипнуло кресло, когда Ники вставал, затем – хотя Джессика и знала, что должно произойти, – она вздрогнула от нежного прикосновения его губ. Это был всего один жаркий и нежный поцелуй, но он был так прекрасен!

Ники оторвался от ее губ, и, открыв глаза, Джессика обнаружила, что он снова сидит в кресле.

– Это было превосходно, – мягко произнесла Джес.

Ники просто улыбнулся в ответ. И несмотря на то что первое время Джессика чувствовала себя не в своей тарелке, сейчас ей было легко и спокойно.

Теперь Джес перестала нервничать, она чувствовала, что в ее обществе Ники становится более открытым. Она все больше и больше сомневалась в правдивости тех сплетен, которые она слышала о нем.

– Хочешь вернуться в дом? – Ники встал и протянул Джессике свою руку.

– Мне казалось, что тебе не нравятся вечеринки?

– Мне нравится танцевать, а тебе? Джессика нежно ему улыбнулась, глядя, как Ники все еще стоит и протягивает ей руку.

– С удовольствием, сэр!

Он еще раз поцеловал ее, и они вместе вышли из маленького домика и вернулись к остальным гостям.

По дороге к дому Джессика наблюдала за движениями Ники и решила, что он, должно быть, неплохо танцует. И когда оказалась в его объятиях на танцплощадке, поняла: интуиция, как всегда, не подвела.

Целый час они провели на танцплощадке, не замечая ничего вокруг, кроме музыки. Ники был одним из лучших танцоров, с которыми когда-либо приходилось танцевать Джессике. А уж вдвоем эта пара смотрелась просто великолепно.

Появление на танцплощадке Джессики под руку с Ники Шепардом оживило всех присутствующих. Ники сегодня был так неприметен, что казалось просто невероятным, что Джессика Уэйкфилд обратила на него внимание. Однако, что бы там ни было, теперь все танцы они танцевали вместе, и даже невооруженным глазом было заметно, что они больше, чем просто друзья.

Элизабет с Тоддом уединились в небольшой комнатке. Они потягивали пунш и смотрели клипы, когда в комнату ворвалась Лила Фаулер и плюхнулась в кресло напротив них. Она хватала ртом воздух, как рыба, брошенная на лед, что в общем-то не мешало ей безудержно хихикать.

– Так-так, похоже, кто-то уже отыгрался, – улыбнувшись, сказала Элизабет.

Лила вытерла лоб кончиком фиолетового платка, завязанного у нее на шее.

– Еще бы, первый раз за весь вечер мне удалось присесть.

Элизабет взглянула на часы:

– Ого, уже так поздно. Наверное, скоро все закончится.

– Только не для Джессики, – озорно улыбнувшись, сказала Лила.

Элизабет насмешливо взглянула на Лилу. Она не видела сестру с тех пор, как рассталась с ней в коридоре, и поэтому понятия не имела, на что намекает Лила.

– А что? – спросила Лиз, – Она учит танцевать моего брата?

– О, танцует она действительно великолепно! – Лила достала маленькое зеркальце и подкрасила губы. – Но только не со Стивеном.

По голосу Лилы Элизабет поняла, что Джессика опять кого-то подцепила. Лиз извинилась и вышла в соседнюю комнату.

«Отлично, это как раз то, что нужно для «Глаз и ушей», – подумала она о рубрике, которую вела в школьной газете «Оракул».

Обычно в этой колонке печатались сплетни об учащихся школы Ласковой Долины: кто в кого влюблен, кто с кем встречается – словом, все, что представляло хоть малейший интерес.

А Джессика Уэйкфилд, выглядевшая весьма романтично с Ники Шепардом, определенно была тем, что представляет интерес.

Джессика и Ники, крепко обнявшись, покачивались в такт медленной музыке, звучащей в комнате, когда туда вошла Элизабет. Лиз мало, что знала о Ники. Дружеских бесед они никогда не вели. Естественно, что она была в курсе всех слухов о нем, но Лиз была не из тех, кто слепо доверяет сплетням.

Однако все это было странно. Раньше Джес никогда не встречалась с такими, как Ники. О них говорили: «неблагополучные». А ребят, с которыми общался Ники, явно нельзя было назвать «благополучными».