Безрассудная страсть

— Я понимаю, о чем вы говорите, но… — Сильвия неожиданно смолкла, не зная, что сказать дальше. Ведь что ни говори, но он был ее шефом, слово которого — закон, и в известной степени от него зависело ее будущее.

— Но?

Выражение лица Уоттса стало настолько холодным, что неожиданно Сильвия поняла: он все прекрасно знал и о ее чувствах, и о чувствах других людей. Но это его ничуть не трогало. Он из тех, кто всегда поступает так, как велят интересы дела. А остальное считает возможным послать ко всем чертям. При этой мысли лицо Сильвии посуровело. Она уже собралась ответить шефу, но в этот момент что-то заскребло в переговорном устройстве.

— Мистер Уоттс?

— Да? — ответил Тайго каким-то не своим голосом.

— Теперь уже скоро, еще несколько минут, сэр. Как вы там себя чувствуете?

— Все хорошо, Чак.

Тайго нагнулся и принялся укладывать бумаги в свой чемоданчик. Жестом он указал на пальто, лежавшее у ног Сильвии.

— Теперь вам лучше надеть его. — Он поднял с пола лифта свое. — Когда мы выйдем на улицу, нас обдаст холодом после такой бани.

Вспыхнул свет, и в то же мгновение кабина лифта двинулась вниз. Но спустя несколько мгновений ее вновь тряхнуло так, что Сильвия не смогла удержаться на ногах. Она испуганно вскрикнула.

Тайго едва успел подхватить ее, но колени у него подкосились, и оба рухнули на пол. Сильвия оказалась сверху, лежащей в его объятиях. Было мгновение, когда по выражению лица Тайго она поняла, что сейчас может произойти то самое, неизбежное, и ее сердце бешено забилось. Лицо Тайго раскраснелось и потемнело — оно красноречивее слов говорило о возникшем в нем трудно сдерживаемом желании.

Он хотел ее поцеловать. И ей тоже этого хотелось. Сильвии казалось, что более сильного желания она не испытывала за всю прошедшую жизнь. И — странное дело — эта мысль не казалась кощунственной. Она ощущала его сильные руки, обнимавшие ее, и видела близко голубые глаза, превратившиеся в узкие щелочки, сиявшие любовным огнем.

Тайго… Впоследствии она не могла вспомнить, произнесла ли она это имя вслух, выдохнула ли из себя, как призыв женщины, уже не способной сопротивляться. Она ждала, что его губы вот-вот прижмутся к ее губам, и она познает вкус поцелуя этого странного, властного, холодного человека. Но его лицо вдруг окаменело, и он с нескрываемым презрением отодвинулся от нее. Он стал прежним Тайго, отлично владеющим собой.

3

Что-то снова зашелестело и затрещало в переговорном устройстве. В тесной кабине лифта эти звуки казались оглушительными. Затем послышался озабоченный голос Чака:

— Извините, мистер Уоттс… Тут у нас случились небольшие неполадки. Вылетели предохранители, как им и положено в подобных случаях. Для того чтобы поставить новые, понадобится не более пяти минут. Как вы там? Как леди? Все в порядке, сэр?

— Продолжайте, Чак.

Видимо, голос рабочего подействовал на Уоттса отрезвляюще, напомнив, что кроме тесного пространства кабины лифта существует и внешний мир. Лицо шефа снова стало замкнутым и непроницаемым. Он молча помог Сильвии подняться на ноги.

— Сильвия?

Она подняла к нему раскрасневшееся лицо. Тайго только что продемонстрировал ей свое презрение… Она опасалась, что вслед за этим могут последовать устные оскорбления. Впрочем, пусть будет так, она это заслужила. Зачем она его поощряла? Как это вообще могло случиться? Что он может о ней подумать? Ведь он считает, что она замужняя женщина, а она в действительности просила у него…

— Мы уже скоро выберемся отсюда… Вас это радует?

— Да.

Голос Сильвии прозвучал как-то тихо и неуверенно. На ее глазах лицо Тайго опять превратилось в каменную маску…

Несколько минут назад она лежала рядом с ним и просила о любви. Внутренний голос громко обвинял ее в этом. Но ему тоже этого хотелось… Разумеется! Если мужчине столь откровенно предлагают себя, то какой же из них откажется?

Разве только Тайго. Да, он нашел в себе силы отказаться. И каждая черточка его красивого лица говорила о том, что Сильвия ему не нужна, что он ее презирает.

Нет, такого унижения она не могла вынести. Сильвия попыталась взять себя в руки, но ей это плохо удавалось. Самообладание, которое выручало ее в трудные моменты на протяжении нескольких последних лет, вдруг покинуло ее.

— Я…

Голос ей изменил, и Сильвия глубоко вздохнула, прежде чем сделать новую попытку заговорить.

— Вы нервничаете? — спросил Уоттс и внимательно посмотрел на нее. Затем неторопливо кивнул головой, при этом линия рта у него обозначилась более резко. — Бедняжка, вы до смерти напуганы. Я вижу это. Мне хочется только сказать вам…

— Скоро мы наконец выйдем отсюда? — почти закричала Сильвия.

На протяжении трех последних дней Тайго по меньшей мере два раза демонстрировал ей образцы подлинного благородства. Но если он намеревался взять вину на себя в соответствии с прекрасно понимаемой мужской гордостью или достоинством, то от этого ситуация становилась лишь во много раз хуже. Она не могла обсуждать с ним то, что едва не произошло между ними. Она не могла выносить, когда кто-то касался таких болезненных для нее тем. К тому же в глубине души ей почему-то хотелось, чтобы он хоть разочек сорвался…

Тайго долго молча смотрел на нее сузившимися холодными глазами. Затем понял ее состояние и без видимого смущения включился в предложенный ему вариант игры.

— Осталось несколько минут, не больше.

Сильвия кивнула. Две-три минуты, пока лифт спускал их на первый этаж, показались ей вечностью. Они не сказали друг другу ни слова. Сердце Сильвии болезненно сжималось. Тишина, царившая в лифте, была какой-то оглушающей. Она стучала ей в барабанные перепонки так, что Сильвии хотелось кричать.

На этот раз лифт мягко, спокойно опустился вниз и послушно раскрыл двери перед пассажирами. Возле огромного здания фирмы на обычном месте Уоттса поджидал его «мерседес». Сильвия понуро плелась за шефом. Был момент, когда ее так и подмывало сказать ему всю правду о себе. Тайго между тем распахнул перед ней дверцу автомобиля. Садясь в машину, Сильвия украдкой взглянула на его лицо. Оно было настолько неприветливым, что она не осмелилась заговорить. Да, ей все еще хотелось дать понять Уоттсу, что ему не угрожает перспектива войти в пресловутый «любовный треугольник»… Но в то же время он бы узнал, что она солгала ему, и благодаря этой лжи получила работу…

А он ведь и так раздражен тем, что она защищала Пола. Зачем же давать лишний повод от себя избавиться? Сильвия судорожно глотнула.

— Ваш адрес? — отрывисто спросил Уоттс.

Сильвия назвала его, села в машину и застыла в напряженной позе.

— Не могли бы вы немного успокоиться и расслабиться? — спросил Тайго.

«Мерседес» тронулся. В молчании прошло несколько минут. Затем Уоттс опять заговорил:

— Я начинаю чувствовать себя каким-то извращенцем… Почему вы сели вплотную к дверце? Подальше от меня?

— Что?

Сильвия вздрогнула и огляделась. На сиденье действительно было много свободного места, а она чуть ли не высовывается из окна… Это и в самом деле могло показаться оскорбительным. С пылающим лицом Сильвия передвинулась на середину сиденья. Ну вот! Теперь он подумает, что она к тому же женщина с неуравновешенной психикой! То беззастенчивая соблазнительница, то человек необычайно робкий…

— Извините, я об этом не подумала.

— Может быть, так лучше, а может быть, и нет, — сухо ответил шеф, окинув быстрым взглядом ее раскрасневшееся лицо. — Послушайте, Сильвия, мне вовсе не хочется осложнять наши добрые деловые отношения…

— Они останутся нормальными, — заверила Сильвия.

Она ответила быстро, даже не дав шефу договорить. Она не могла об этом рассуждать, просто не могла. Ведь он, по сути, унизил ее, холодно оттолкнул.

— Хорошо, — сказал Уоттс.

— Сверните вот здесь, — попросила Сильвия, несказанно радуясь тому, что это неприятное путешествие подходит к концу. — И следующий поворот налево, за углом.