Тайна одного портрета

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В выходные Гэбриэл обычно занималась стиркой и покупками. Но именно в эту субботу она не устояла перед искушением поработать над портретом. В отсутствие Уэйна и Эдди ее некому было отвлекать, и она трудилась без остановки, так что ближе к вечеру почти весь поверхностный слой краски был снят. Она вглядывалась в оба лица, такие похожие и все же разные. Первое, «окликнувшее» Адама из угла аукционного зала, светилось таким лучезарным счастьем, что Гэбриэл кольнуло плохое предчувствие относительно судьбы этой леди. Почему такая сияющая красавица оказалась изгнанной на чердак на все эти годы? Что-то или кто-то, очевидно, потушил свет в ее фиалковых глазах. И Гэбриэл была готова держать пари, что здесь сыграла какую-то роль вот эта девица с капризно надутыми губами, глядящая из-за плеча сестры.

– Не волнуйся, если я завтра немного опоздаю, – сказала Гэбриэл вечером, целуя отца на прощание. – Адам Дайзарт берет меня в исследовательское путешествие в самую глубь дебрей Херефордшира.

– Вот это номер, – удивленно произнес Гарри Бретт. – Я думал, ты с ним на ножах. А почему Херефорд?

– Его дамы на портрете родом оттуда, из одной старинной усадьбы. Адам надеется узнать там происхождение портрета.

– Жаль, что я не еду с вами, – сказал Гарри и вдруг фыркнул. – Хотя Адаму вряд ли нужен третий лишний.

– Это совсем не романтическое путешествие. Между прочим, ты не сказал мне, что решил по поводу поездки на отдых с мамой.

– Разве я не сказал тебе, малышка? – спросил он с невинным видом и улыбнулся. – Конечно, я согласен. Надо быть дураком, чтобы отказаться от бесплатного отдыха.

В воскресенье Гэбриэл собралась в дорогу вовремя. На ней была длинная белая джинсовая юбка, белый топ и поверх него голубая батистовая блузка. Этот июньский день был таким жарким, что она пришла в восторг, когда подъехал Адам, сидя за рулем старенького автомобиля с опущенным верхом. Машина была безупречно ухожена, и сразу становилось ясно, что она – предмет гордости хозяина.

– Доброе утро, – поздоровалась она, с восхищением разглядывая автомобиль. – Вот это да!

Адам выпрыгнул из машины и любовно похлопал по капоту.

– Это любовь моей жизни. Доброе утро, Гэбриэл. – Всмотревшись более внимательно ей в лицо, он нахмурился. – Выглядите вы чудесно, но синева под глазами под стать цвету вашей блузки. Плохо спали прошлую ночь?

– Да вроде бы нет. Обычно я отдыхаю в выходные, но вчера работала над вашими дамами. – И взяла портрет с собой в спальню, чтобы не ходить в подвал с наступлением темноты.

– Этого делать не следовало!?

Она пожала плечами.

– Вам ведь нужно побыстрее. Кроме того, мне ужасно хотелось яснее увидеть второе лицо. Хотите взглянуть? Портрет в кухне на столе.

Адам вошел за ней в дом и несколько секунд молча смотрел на портрет горящими от возбуждения глазами.

– Я прав! – выдохнул он наконец.

– Вы думаете, это действительно работа Этти?

Он покачал головой, не отрывая взгляда от холста.

– После дополнительных исследований в Лондоне я изменил свое мнение. Я почти абсолютно уверен, что это работа Ричарда Тейлора Синглтона. Как и Этти, он учился у сэра Томаса Лоуренса. Возможно, за него не дадут столько, сколько за Этти, но Синглтон был менее плодовит и умер очень молодым. Так что его работ не так много, и они ценятся как раритеты. И если мы имеем дело с подлинником, то эта работа абсолютно неизвестна, так как никогда ранее не публиковалась.

– Значит, она должна произвести заслуженную сенсацию, – обрадовалась Гэбриэл.

– И в этом случае давайте-ка запрем ее побыстрее, – сказал Адам, когда они стали спускаться в подвал. – Кстати говоря, Гэбриэл Бретт, раз вы вчера весь день трудились, то вам пришлось все запирать одной.

– Дело того стоило, – заверила его она, решив умолчать о том, что портрет ночевал у нее в спальне. – Как и лишние часы работы.

– За которые вы можете выставить мне немалый счет.

– Не беспокойтесь. Непременно выставлю!

Они вышли к задней двери, и Гэбриэл с вызовом посмотрела на него. – Мы не говорили о деньгах. Но вы ведь понимаете, мистер Дайзарт, что мои услуги стоят недешево?

– Я заплачу, сколько скажете, – заверил ее Адам.

– Хорошо, что у меня есть совесть. – Она улыбнулась. – Может быть, я не такая опытная, как отец, но все равно рассчитываю получить за свои услуги плату в размере его обычного гонорара.

Адам откинул голову и засмеялся.

– И вы ее получите, Гэбриэл Бретт. Хотя я с вами и не согласен.

– Считаете, что я должна запрашивать меньше?

– Нет. Ваша работа не хуже работы Гарри, Гэбриэл. И он первый подтвердил бы это.

– Но он необъективен!

Гэбриэл приехала в «Хэйуордз-Фарм» две недели тому назад, намереваясь провести с отцом лишь выходные. Когда он заболел, она осталась – не только присмотреть за больным отцом, но и за его бизнесом и самой выполнить срочную работу. Сегодняшняя поездка была первым настоящим развлечением, которое она себе позволила с момента приезда. И, по мере того как Адам вез ее по залитой солнцем сельской местности, она начала расслабляться.

– Я подумал, нам надо перекусить пораньше, по дороге к Херефорду, – сказал он. – А потом отправимся разнюхивать.

– Куда именно?

– Потерпите, скоро узнаете. – Он самодовольно усмехнулся. – Вчера на меня снизошло наитие, и я последовал ему. А сегодня вы увидите результаты. Но позже.

– Вы всегда такой зануда? – осведомилась она.

– Это мой способ подогревать в вас интерес. Вероятно, ваш торговец произведениями искусства развлекает вас изысканными занятиями. А моя игра – это ленч в пабе и поездка за тайной.

Адам не был лихачом, как ожидала Гэбриэл, когда увидела его машину. Он ехал с такой скоростью, которая позволяла ей любоваться окрестностями. Джереми в тех редких случаях, когда вывозил ее за город, не давал ей такого шанса. Оказываясь за пределами Лондона, он, несмотря на некую томность в манерах, тут же ставил себе целью домчаться до места назначения на предельной скорости.

Вскоре Адам свернул на узкую второстепенную дорогу, которая привела их к гостинице, прятавшейся в лощине.

– Ленч, – объявил Адам, остановившись на парковочной площадке, где уже стояло большое для такого уединенного места количество машин.

– Какое очаровательное место, – сказала Гэбриэл, выбираясь из машины. – Но тут тьма народу. Нам повезет, если для нас найдется столик.

– Я заказал, – просто сказал Адам.

– Ну, конечно же, – засмеялась она и увидела ответный всплеск у него в глазах. – Что?

– Вам надо почаще смеяться.

– Последнее время мне было как-то не до смеха, Адам.

Он открыл перед ней дверь в битком набитый, шумный бар.

Пока их провожали к столику в углу зала, откуда был виден расположенный за домом сад, Адам бросил на нее испытующий взгляд, но никак не прокомментировал ее реплику и только после того, как им подали напитки и они сделали заказ, вернулся к разговору на эту тему:

– Значит, я вам не понравился не только из-за своих наглых требований внеочередного обслуживания?

– Не только.

Гэбриэл отпила фруктового сока с содовой из своего бокала. Сегодня на Адаме были белая рубашка с закатанными до локтей рукавами и слегка помявшиеся в дороге легкие брюки цвета хаки. Загорелый, бодрый и особенно привлекательный.

– У меня такое чувство, словно вы рассматриваете меня под одним из ваших увеличительных стекол, – сухо сказал он. – Скажите же мне, почему у меня не было никаких шансов.

– Я была сыта вами по горло уже с тринадцати лет, – честно ответила она. – В тот единственный раз, когда мы встретились и познакомились, вы вели себя со мной отвратительно.

– А, так вот в чем дело. – Он усмехнулся. – Я просто стеснялся.

– Ничего подобного. Я была толстая и прыщавая.

– Я думал, что встречу мальчишку. Почему-то Гарри никогда не говорил, что его Гэбриэл – девчонка!