Лунная соната

Саманта невольно рассмеялась. Строительный рабочий? Как бы не так, мистер Макмиллан.

— Значит, вы решили к моему приходу помыть полы? Похвально!

— Много о себе понимаете, господин Макмиллан. Я разлила апельсиновый сок и вот теперь мою, как вы изволили заметить, полы.

— Согласен и на такое объяснение. Ну а как насчет бренди? Или вина? Заканчивайте уборку, а потом расскажете мне, как провели день, что нового в освоении будущего. — Дэвид говорил серьезно, но глаза смеялись, и весь он был такой… домашний, только протянуть руку — и он твой. Однако не стоит заблуждаться, думала Саманта, выжимая тряпку, внешность его обманчива.

Дэвид достал бренди, вино, поставил на стол бокалы и фрукты. Саманта ополоснула руки и села напротив.

— Жду ваш отчет, — сказал Дэвид.

— Ходила на занятия.

— После десяти, я знаю.

— Это уже не отчет, а расследование.

— Но я беспокоюсь о вас, как-никак мы «сожительствуем» под одной крышей и я несу за вас ответственность.

— Вы шутите, и шутите неосторожно. Я могу всерьез принять вашу заботу. Что тогда?

— А как же ваша учеба? Ваше будущее? С трудом верится, что вы обо всем этом забудете.

— С вами невозможно разговаривать. Я пошла спать.

— Что ж, спокойной ночи, я последую вашему примеру. — И с этими словами он вышел.

У себя в спальне Дэвид переоделся в шорты и футболку и снова отправился на кухню, решив, что еще один стакан бренди ему не повредит. Вошел и замер: Саманта все так же сидела за столом и смотрела куда-то в стену.

— А мне казалось, что кто-то пошел спать.

— Но и вы… вернулись зачем-то.

— За бренди, за чем же еще! Вам тоже пойдет на пользу глоток бренди, вино вас не берет, как я вижу.

— Ну, раз нам обоим не спится, расскажите, чем вы занимались вчера и сегодня днем.

— Вам интересна моя бродячая личность?

Она укоризненно посмотрела на него.

— Дэвид!

— Я чудесно провел время. Пообщался с партнерами отца по семейному бизнесу, пообедал у родителей, позвонил, если вы помните, вам, пококетничал с кузиной…

— Кузиной? Впрочем, мне это неинтересно. Ну, а чем занимается ваша семья?

Дэвид рассказал ей вкратце о клане Макмилланов, однако заметил, что последние годы он отошел от участия в бизнесе, посвятив себя строительству.

— На то были свои причины, — добавил он. — Через пять месяцев я уезжаю в Мексику — думаю, года на два.

— Разве вам не нужны деньги? Наверняка семейный бизнес дает больше, чем строительство мостов через притоки Амазонки?

— Деньги нужны всем, чтобы хорошо жить. У меня их достаточно, я могу купить все: предметы роскоши, мебель, книги, произведения искусства, не могу только купить… ну, хотя бы ваше внимание и собственное счастье.

Дэвид наблюдал за Самантой, усталой и сонной. Ему показалось, что она даже не поняла, что он ей говорил, настолько отсутствующий взгляд был у нее.

— Вставайте-ка, вам завтра на работу. Держите меня за руку, я вам помогу.

Саманта встрепенулась.

— Благодарю, я и сама способна дойти.

— Пойдем вместе, я вас уложу, и…

— Что «и»? Я не собираюсь ложиться с вами в постель!

— И напрасно. Вы бы об этом не пожалели.

— Вот еще!

— Саманта, вы слишком серьезны и строги… даже к себе.

— В каком смысле? — Она окончательно проснулась от такого заключения.

— Человеку, особенно женщине, полезно расслабиться, а ничто так не расслабляет, как любовная интрижка, маленький роман, если хотите. Поверьте, это далеко не последняя вещь в жизни.

Она уничтожающе посмотрела на него.

— Я признательна вам за заботу о моем душевном спокойствии, но я не нуждаюсь в нем.

— Уж не думаете ли вы, что я предлагаю себя в качестве кандидата на роль любовника? Я готов помогать людям, но не до такой же степени.

Саманта поняла, что все больше увязает в этой двусмысленной паутине, но не знала, как выпутаться из нее.

— Никто вас и не приглашает на эту роль, я имею в виду себя. И что уж такого вы сделали людям?

— Кое-что сделал. Но зачем вам это знать? Хвалиться не в моих привычках.

Саманта чувствовала себя не очень уютно, и, как назло, ей совсем расхотелось спать.

— И чем же кроме благотворительности вы предпочитаете заниматься?

— О! Это серьезный вопрос. Люблю путешествовать, люблю работать руками, люблю посидеть в хорошем ресторане с друзьями, люблю спорт, ну и конечно, люблю проводить время в компании красивых женщин.

— В компании красивых женщин? — Саманта не думала, что это ее так заденет.

— А что в этом плохого? Только знаете, Саманта, не так легко найти красивую и умную женщину, и добрую, и не эгоистку… Я давно подобной не встречал и не побоюсь сказать, что, по-моему, вы — одна из таких женщин.

— Я? Вы шутите?

— Что вас удивляет? Разве вы не красивая, не умная и не…

— Замолчите! Я далека от идеала, нарисованного вами, и к тому же у меня сын.

— Разве ваш сын может нам помешать? — Он внимательно посмотрел на нее и добавил: — Вы себя не цените, мадам.

— Дэвид, не смешите меня. Я вам не верю, но насчет цены… Я не продаюсь! — гордо сказала она.

— И все-таки вы замечательная, Саманта. Очень своеобразная, серьезная, красивая и… наивная!

— Наивная?!

Почему она сидит здесь и слушает человека, которого почти не знает? Что она прилипла к этому стулу?

— Ну все, я пошла! Советую не тратить на меня время попусту, я слишком занята, а ваш рассеянный образ жизни мне не подходит. Конечно, у вас есть время для веселых вечеринок и любовных романов, у вас есть деньги, чтобы купить себе все, что пожелаете. Вы можете позволить себе ничего не делать, в отличие от меня, поэтому окажите мне любезность — оставьте меня в покое!

Саманта была на грани истерики. Подхватив свою тяжеленную сумку, она покачнулась и схватилась руками за стол, выпустив баул.

Дэвид бросился к ней, чтобы помочь собрать вывалившиеся книги. Саманта была в такой ярости, что могла бы расцарапать ему лицо, но он благоразумно молчал. Постепенно она успокоилась и, когда все было собрано, сказала:

— Благодарю вас.

— Саманта. — Он положил руку ей на плечо. — Вы не так уж сильны и независимы, чтобы отказываться от моей помощи. Зачем вы лишаете себя маленьких радостей? Чем помешает вашему будущему посещение ресторана или плавание в бассейне?

Руки Дэвида были так сильны, руки настоящего мужчины… Саманта замерла, не в силах шевельнуться, готовая стоять так вечно, пусть не отпускает ее… Она чувствовала его запах, возбуждающий запах мужчины, волнующий кровь.

— Расслабься! — приказал Дэвид. — И не противься. — Он обнял ее и приник к губам — страстно и нежно.

Саманта уперлась в его грудь, но он прижимал ее все сильнее и сильнее, и она подчинилась этим горячим требовательным губам. Она таяла в его объятиях, она была готова на все. Дрожь охватила ее тело… Губы Дэвида стали агрессивными, они играли с ее языком, исполняя какой-то безумный эротический танец… Так Саманту никто не целовал. Она следовала малейшему движению его тела, ощущала готовность Дэвида принять ее, его руки стали жадными и бесстыдными. Она уже не сопротивлялась, не боролась…

И вдруг он выпустил ее. Как, и это все? — хотелось крикнуть ей. Все, когда она уже практически отдавалась ему?

Трепещущая и дрожащая, Саманта ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Как она могла так забыться?

— Этот поцелуй обнадеживает меня, — лукаво произнес Дэвид. — Вы очень хорошо целуетесь для строгой особы, осуждающей любовные романы. — Он явно забавлялся ее смущением. — Ну, что скажете? Вы пытаетесь убежать от самой себя, такой пылкой и страстной.

Не находя слов, она молчала.

— Не смотрите так, Сэми! Страсть не грех, а подарок судьбы, таинственный и прекрасный.

— О, прекратите! — простонала она.

— Почему? Разве вам не нравится целоваться? Разве не вы отвечали мне с такой пылкостью, какой я давно не встречал? Что же случилось, что сейчас вы молчите?