Прежде чем вернется прошлое

Пока Эмили отдыхала в своей комнате, Купер мучился вопросом, что делать дальше. Бродя по гостиной, он мысленно отмечал те вещи, которые должен сделать и которые хочет сделать.

Родео нравилось ему, он не отрицал этого. Но он не мог также отрицать, что это занятие лишило его многого: дома, семьи, простой радости встречать рассвет и наблюдать закат на этих бескрайних просторах.

Он не ожидал, что спорт на десять лет станет его жизнью, как не ожидал и того, что Эмили выйдет за Кеннета всего лишь через несколько коротких месяцев после его отъезда. Но она вышла. И из-за нее с тех пор он и ведет кочевую жизнь.

Тяжело вздохнув, Купер подошел к камину и положил несколько поленьев на тлеющие в золе красные угли.

Эмили живет здесь одна, она беременна и почти разорена.

По совести, он не может оставить ее сейчас.

Наступили сумерки. Купер оторвался от своей работы, когда Эмили подошла к сараю, крышу которого он ремонтировал. Снег кончился, но дул пронизывающий, холодный ветер. В такую погоду ей не следует выходить из дома. Однако она наверняка в штыки воспримет его советы, если они покажутся ей похожими на приказы. Даже если приказ вызван искренней заботой о ее благополучии.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Я уже покормил лошадей.

Ей пришлось сильно задрать голову, чтобы разглядеть его на высоком карнизе.

— Я так и подумала. Просто пришла сказать тебе, что ужин готов.

Ерунда какая-то, подумал Купер, глядя на нее с крыши. Она же ненавидит его! И вместе с тем Эмили проделала этот путь на леденящем холоде только ради того, чтобы сообщить ему, что пора есть.

Запихнув молоток и гвозди в карман куртки, он сполз по рифленому железу до лестницы, прислоненной к стене. Прежде чем он поставил ногу на верхнюю перекладину, Эмили ухватилась за основание лестницы, чтобы она была более устойчивой, когда он будет спускаться.

Оказавшись на земле, он поблагодарил ее за заботу и в какой-то миг увидел румянец на ее щеках. Но ночь быстро опускалась, играя сумеречными тенями, и Купер решил, что ему показалось.

— Что ты там делал? — поинтересовалась она по пути к дому. — Я не думала, что в сарае осталось железо.

— Я не менял его, просто прибивал оторвавшиеся края. Надеюсь, какое-то время продержится. Завтра поеду в город и куплю кое-что. Может, ты подскажешь мне, что еще нуждается в ремонте, и мы составим список всего необходимого.

Его слова должны были успокоить ее, догадывалась Эмили. Какая нормальная женщина, к тому же беременная, не хотела бы иметь в помощниках сильного мужчину? Но Купер когда-то заставил ее страдать…

— Я считала, ты уезжаешь, — решительно напомнила она.

Земля между домом и сараем была неровной, иногда попадались крупные камни. Несколько раз Купер ловил себя на желании взять ее за руку. Но он не стал этого делать. Когда несколько часов назад на площадке для кормежки он дотронулся до нее, то испытал какое-то странное чувство. Если полыхавший некогда между ними огонь не погас, а только тлеет, то он определенно не собирается раздувать его. Когда-то связь с Эмили послужила ему хорошим уроком.

— Я не могу уехать сейчас.

— Почему?

Он открыл дверь и пропустил ее внутрь.

— Проходи в дом.

Когда они оба сняли верхнюю одежду, Эмили расставила на столе тарелки, а Купер начал подыскивать подходящий ответ.

— Это должно быть очевидно для тебя, — терпеливо произнес он. — Я не могу оставить тебя сейчас.

Эмили медленно повернулась от плиты. В ее глазах застыло недоверие. Невероятно, что он говорит такое ей сейчас. «Ты опоздал на десять лет!» — хотелось ей закричать, хотелось осыпать его проклятиями, колотить кулаками в его грудь до тех пор, пока боль, что все эти годы жила в ее сердце, не отпустит ее.

— Уясни себе, Купер, я не твоя собственность! Может, ты и владеешь частью этого ранчо, но не мной. Я никогда тебе не принадлежала и не буду принадлежать!

Эта вспышка обеспокоила и озадачила Купера. Откуда такая ярость, сильная и непритворная?

— Эмили! — Он пересек комнату и положил руку ей на плечо. Она заметно дрожала. — Эмили, — снова начал он хриплым от беспокойства голосом. — Что случилось? Ты так расстроена, что, не дай Бог, доведешь себя до болезни.

Его прикосновение вернуло ее к действительности, и она поняла, что должна поскорее собраться. Последнее, что она позволит Куперу узнать, это то, какую боль он причинил ей или, что еще хуже, как она любила его когда-то.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Я в порядке. Просто нервы сдают. Меня может расстроить любая мелочь. Я не собиралась набрасываться на тебя. Я просто хотела, чтобы ты понял: моя беременность не должна волновать тебя.

— Будущий ребенок — мой племянник или племянница.

— Это правда, но ты не должен из-за этого менять собственную жизнь.

Его рука неосознанно массировала ее плечо.

— Возможно, я не должен напоминать тебе об этом, но ты знаешь, что моя мать умерла при родах…

— Купер!

— Она была такая же упрямая, как ты, — продолжил он. — Когда она слегла с лихорадкой, отец хотел отвезти ее в больницу, но она уверяла, что ей достаточно хорошо выспаться. У нее начались преждевременные роды. Поднялась температура, все это сказалось на сердце. Она умерла, не успев даже взять меня на руки.

Слезы начали застилать ее глаза. Эмили крепко зажмурилась и несколько раз сглотнула.

— Со мной этого не произойдет, Купер. Я буду следить за собой. Ты же видел, что после падения я сразу поехала в больницу.

— Да, но тебе нужно, чтобы кто-то был рядом и присматривал за тобой.

— Если понадобится, мама может пожить со мной.

Кривая улыбка тронула его губы.

— Ты считаешь, это справедливо по отношению к ней?

Снова рассердившись, она посмотрела в его чистые серые глаза.

— Я ее дочь. Она любит меня и готова ради меня на все.

— Уверен в этом. Но, насколько я помню, твои родители очень близки друг другу и проводят вместе много времени. Или с возрастом что-то изменилось?

Догадавшись, на что он намекает, она покачала головой.

— Нет, не изменилось. А если ты пытаешься заставить меня почувствовать себя обузой, то тебе это неплохо удается.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обузой. Я только хочу, чтобы ты поняла, что тебе нужен кто-то здесь!

Эмили рассмеялась.

— И ты думаешь, что этот кто-то — ты? Спустись на землю, Купер! Ты не тот человек, который может задерживаться в одном месте дольше недели, а тем более заботиться о беременной женщине.

— Откуда ты знаешь?

В какой-то момент, несколько минут назад, она с наслаждением ощущала его руку, нежно двигающуюся по ее плечу. Теперь же эта рука жгла кожу сквозь вязаный свитер как раскаленное железо. Эмили с досадой сбросила его руку.

— Ты когда-нибудь жил с женщиной, Купер?

Совершенно сбитый с толку ее вопросом, он некоторое время молча наблюдал, как она подходит к столу и садится.

— Какое это имеет значение? — в ответ спросил он.

Она взглянула на него, наполняя тарелку.

— Может быть, никакого. Может быть, я просто интересуюсь.

Ухмыльнувшись, он присоединился к ней за столом, сев справа от нее.

— Сильно сомневаюсь, чтобы после моего отъезда тебя интересовало что-либо, касающееся моей персоны.

Ее интересовало все, но она никогда не признается ему в этом! Лучше съест собственную шляпу, чем расскажет ему, как убивалась по нему.

— Так что насчет женщины? Или, вернее, женщин.

Он смерил ее проницательным взглядом.

— Я не был женат, если ты об этом спрашиваешь.

— Не сомневаюсь, — резко отозвалась она. Много лет назад Купер ясно дал ей понять, что не готов жениться. Глядя на него теперь, она видела, что он не изменился. Он по-прежнему выглядел как закоренелый холостяк.

Медленно краска залила его лицо.

— Некоторое время я жил с женщиной, — пробормотал он. — По крайней мере, между заездами.

Ее брови изогнулись.