Папа, мама и Джейми

— Не возражаю, — ответил Майк, подумав: она как будто бы оттаивает по отношению ко мне.

Девушка собиралась вздохнуть с облегчением оттого, что его встреча с бабушкой не состоялась, но поспешила. Когда они пересекали гостиную, старую Лилиан разбудила пронесшаяся по улице «скорая помощь».

— Шерри? — позвала Лилиан.

— Я здесь, — откликнулась внучка, — как раз собираюсь поить Джейми на веранде.

— А кто это там с тобой?

Выхода нет, придется их знакомить. Поманив Майка на веранду, она сказала:

— Бабуля, это Майк Руис, мой новый начальник. Мистер Руис, познакомьтесь с моей бабушкой.

Даже если Майк заметил, что ему не назвали имени старой женщины, он не подал вида.

— Как поживаете, мэм? — спросил он, протянув руку.

Бабушка явно медлила с рукопожатием. Наконец, надев очки и оценивающе осмотрев Майка, старая женщина подала руку, а Шерри вздохнула с облегчением. Но радоваться было рано.

— Теперь я знаю, кто вы, но не знаю — зачем вы здесь, — заявила Лилиан Хейз.

Эти слова показались бы грубыми, если бы исходили от человека другого возраста, но старикам и детям обычно все прощают.

Майк это понимал и не обиделся. Взглянув на Шерри, он заметил, что та тоже «не в своей тарелке», и решил откланяться. Видимо, они с бабушкой что-то не поделили.

— Я здесь потому, что привез вашу внучку, — ответил он. — Ее машина сломалась. Очень было приятно познакомиться. Мы с вами увидимся завтра, мисс Томпкинз. Поскольку я не намерен являться раньше девяти часов, мне не составит труда за вами заехать.

Заикаясь от смущения, Шерри сказала, что может добраться на автобусе.

Проводив босса до двери, Шерри вернулась на веранду, села рядом с бабушкой и стала поить Джейми из бутылочки. Обе женщины молчали.

Зная старую Лилиан, Шерри могла предугадать ее мнение о новом знакомом. Оно было не очень лестным.

— Так вот он какой, этот мистер Руис, — проворчала Лилиан, — человек, испортивший жизнь моей Лайзе. — Его имя она произнесла с гримасой, с которой пьют горькое лекарство. — Послушала бы ты меня, девочка: с ним лучше не иметь никаких дел. Нам не нужны подачки. А свяжешься с ним — будет одно горе. Потом не говори, что я не предупреждала.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда на следующее утро, после бесконечной езды на автобусе, Шерри вошла в офис ССФ, она увидела, что босс уже в своем кабинете и совещается с членами правления. Заметив ее сквозь открытую дверь, он улыбнулся и сделал рукой знак: присоединяйтесь.

— Захватите блокнот, — сказал он.

Шерри уже научилась понимать оттенки его настроения — не зря же вчерашний вечер она провела в раздумьях. Сначала она с восторгом повторяла себе, что лучистые глаза Джейми совсем такие же, как глаза его отца. Потом явилась горькая мысль, что, играя с ребенком, Майк довольно быстро догадается об их родстве. Она сознавала, что они с Майком перешли своего рода Рубикон в отношениях — об этом говорили его дружелюбие, отсутствие всякой официальности. Пригласив его в дом, показав ему Джейми и познакомив с бабушкой, Шерри волей-неволей перенесла их отношения совсем в другую плоскость. Если раньше ее задачей было «раскусить» его, то теперь ей придется стать к нему ближе, а значит, и страдать от этой близости.

Присоединившись к заседающим, Шерри сразу разобралась, о чем шла речь: они планировали провести на следующий день, после обеда, пикетирование фабрики по обработке фруктов в Лейкленде. Эта фабрика регулярно получала цитрусовые от нескольких мелких плантаторов, известных своим безобразным отношением к рабочим-иммигрантам: законы для них не существовали. Майк уже несколько раз призывал руководство фабрики к тому, чтобы оно отказалось принимать фрукты у этих производителей, но безрезультатно. Теперь Майк решил перейти к делу. То есть прежде всего связаться со средствами массовой информации, а потом повести к стенам фабрики демонстрантов с плакатами и транспарантами. Демонстранты также будут разбрасывать листовки, призывающие рабочих фабрики к участию в движении протеста. Майк надеялся, что к месту демонстрации подъедут репортеры с телевидения или из газет.

— Ты не хуже меня знаешь обстановку на этой фабрике, — заметил седой мужчина в очках, — автостоянка для персонала находится на ее территории, значит, чтобы раздать рабочим листовки, нам придется как бы проникнуть в частное владение. Ведь, проезжая в машине мимо нас, никто не остановится, чтобы взять листовку.

— Оскар прав, — поддержала его коренастая женщина, которую Шерри уже видела на других собраниях. — Тебя почти наверняка арестуют, вот увидишь.

Майк только пожал плечами:

— Ну что ж, не впервой. — Видимо, он не услышал ничего нового.

Стенографируя выступления с опущенными глазами, Шерри думала о том, как это трудно — любить такого человека. Даже если отвлечься от его отношения к женщинам, напоминающего игру в «салочки» — прикоснулся и убежал, — та, которая его полюбит, будет в вечной тревоге за него — из-за его привычки влезать в самые трудные, опасные ситуации.

Хладнокровие Майка было явно не по вкусу седовласому мужчине.

— Кто с тобой поедет? — допытывался он. — Обычные твои люди?

Судя по ответу Майка, список был коротким: Эктор, Фрэнк Суарес, брат механика Джерри, сестра Майка Сандра, если сможет уйти с работы.

— Как всегда, я постараюсь держать Сандру вне опасности, — пояснил Майк, — в данном случае за воротами фабрики. Если администрация вызовет полицию и нас заберут, Сандра сможет за нас поручиться.

Наступило короткое молчание — видимо, члены правления обдумывали его слова. Потом седовласый подвел итог:

— Ну что ж, Мигуэлито, делай как знаешь. Ты ведь всегда поступаешь именно так.

Остальные члены правления быстро с ним согласились.

Когда они пожимали руку Майку и расходились, он кивком головы попросил Шерри задержаться.

— Как чувствует себя бабушка? — спросил он с неподдельной заботой, кладя свою красивую загорелую руку Шерри на плечо. — Надеюсь, она сегодня будет лучше смотреть за вашим парнишкой.

Шерри могла бы возразить против этого жеста, но не стала. Нельзя было счесть это фамильярностью, впрочем, от прикосновения его руки мурашки пробежали по ее спине, а щеки покрылись румянцем. Она успела заметить, однако, что Майк Руис прикасался ко всем, с кем разговаривал. Да и слова были настолько добрыми, что вызвали у Шерри лишь чувство вины и жалости к себе.

Девушке не хотелось сознаваться в том, что Лилиан уже не сможет ухаживать за Джейми, как раньше. Вчера, когда Майк заходил к ним, бабушка не была способна ни на что, и он, конечно, это заметил. А у Шерри нет денег, чтобы кого-то нанять. Где же выход?

Проблема заставляла Шерри еще острее чувствовать свое одиночество. С тех пор как родился ребенок, а Лайза умерла спустя всего лишь два месяца после родов, никто не пожалел Шерри и не сказал: «Какая ноша свалилась на твои плечи!» Как-то само собой подразумевалось, что Шерри ее выдержит. Никто не выразил сочувствия по поводу забот и тревог, выпавших на ее долю.

Первые слова сочувствия она услышала от отца, бросившего этого ребенка, — какая горькая ирония! Осознай он свою ответственность, она не билась бы как рыба об лед. А ведь именно у него придется искать помощи: фигурально выражаясь — положить ему голову на грудь и рыдать так, что промокнет его рубашка. Тоже парадокс.

— По правде говоря, — сказала Шерри, — бабуля чувствует себя так же. Я знаю, что ей не следует засыпать, когда она остается с Джейми, — это опасно… и понимаю, что она совсем не сможет за ним смотреть, когда он начнет ходить и бегать. Но я не могу оплачивать няню. Или отдать его в платные ясли. В общем, я… просто не знаю… что делать.

Всем сердцем жалея девушку, Майк снова подумал: а кто же отец? Почему он не предлагает алименты? Может, она не обратилась в суд, чтобы получить их легально? Непробивная особа, насколько он успел заметить. Она борется в одиночку, значит, на это есть серьезная причина.