Ночь любви

Патрисия и Робби покинули ресторан. Довезя Патрисию до дома, где она жила, Робби вышел из машины и проводил ее до двери.

— Надеюсь, Патрисия, мы вскоре снова увидимся, — промолвил он.

Патрисия испытывала симпатию к Робби, с ним было приятно проводить время. Кроме того, ей хотелось немного позлить Бенджамина Рейвена тем, что она встречается с конкурентом компании.

— Мне бы этого очень хотелось, — сказала она, но, вдруг подумав о том, что Робби может пригласить ее провести с ним вечер уже в эту субботу, поспешно добавила: — Я оставлю вам номер своего домашнего телефона. Может быть, мы как-нибудь встретимся на следующей неделе.

— Буду с нетерпением ждать следующего свидания с вами, — заверил Робби.

Записав номер ее телефона, он хотел поцеловать Патрисию, но, словно почувствовав ее внутреннее сопротивление, ограничился тем, что дружески чмокнул ее в щеку.

Дождавшись, когда Патрисия войдет в подъезд, он сел в машину и уехал.

Патрисия не стала тратить время даже на переодевание. Как была, в вечернем платье с открытой спиной, она прошла в кабинет, в который превратила одну из двух спален своей квартиры, и села за работу. Однако примерно через час она вынуждена была прерваться — в дверь позвонили.

Кто бы это мог быть? — встревожилась Патрисия. Неужели Робби осмелел и решил вернуться? Она поспешила в прихожую и, открыв входную дверь, оцепенела.

На пороге стоял Бенджамин Рейвен собственной персоной. Неужели он покинул свою очаровательную спутницу для того, чтобы сделать выговор нерадивой секретарше? Причем в столь поздний час, в который обычно уже спят все, кому утром предстоит рано вставать и идти на работу. Может быть, он пришел сообщить ей, что она уволена? Но разве свидание с конкурентом — достаточный повод для того, чтобы выставить ее из компании? Нет, даже если бы это было так, Бенджамин Рейвен вряд ли пришел бы к ней домой, чтобы сообщить об увольнении. Так в чем же дело?

Все эти мысли молниеносно пронеслись в голове Патрисии. Несколько секунд она и Бенджамин молча смотрели друг на друга.

— Вы еще не переоделись, — констатировал он, окинув ее холодным взглядом, от которого Патрисия инстинктивно поёжилась.

— Входите, — сказала она, посторонившись.

Они прошли в гостиную. Но, прежде чем Патрисия успела предложить своему гостю присесть, он заговорил, повернувшись к ней лицом и всем своим видом выражая негодование.

— Вы же знали, что документы необходимы мне к утру и тем не менее не подготовили их! — начал он.

Очевидно, Бенджамин прямо из аэропорта заехал в офис, но не нашел там необходимых для завтрашних переговоров бумаг.

Неужели он явился, чтобы распекать меня?! — возмутилась Патрисия.

— Я рада, что вы приехали, — прервала она его гневную тираду. — У меня к вам есть несколько вопросов. Надеюсь, вы поможете мне, если, конечно, не слишком устали после напряженного рабочего дня.

Бенджамин смотрел на нее, прищурившись, как будто спрашивал себя, к чему она клонит.

— У вас есть немного времени? — продолжала Патрисия. — Я как раз работаю над документами, о которых вы только что говорили.

Бенджамин пришел в замешательство. Он явно приготовился к бою, но слова Патрисии обезоружили его. Увидев промелькнувшее в его глазах изумление, Патрисия почувствовала удовлетворение. Бенджамин молча последовал за ней в комнату, которую Патрисия называла кабинетом, и ответил на возникшие у нее вопросы. Патрисия старательно записала все его замечания.

— Я собираюсь все закончить к утру и положить готовые бумаги вам на стол еще до вашего прихода на работу, — объяснила она примирительным тоном.

Бенджамин бросил на нее сердитый взгляд. Очевидно, с его точки зрения, это было все, чего она заслуживала за свое рвение... Патрисия обиженно поджала губы.

Она проводила Бенджамина до двери. Уже взявшись за ручку, он вдруг обернулся и холодно сказал:

— Я полагал, что после нашего вчерашнего разговора вы не станете встречаться с Уилсоном.

Патрисия удивленно посмотрела на своего шефа. Насколько она помнила, никакого разговора не было. Бенджамин всего лишь сообщил ей, что Робби Уилсон работает в конкурирующей с «Кентавром» фирме. И Патрисии вновь показалось, что Бенджамин сомневается в ее способности хранить в тайне конфиденциальную информацию.

— Неужели вы думаете, что Робби стал бы звонить мне на службу и представляться вам, моему шефу, если бы преследовал цель выведать секретную информацию? — спросила она, кипя негодованием. — Неужели вы считаете меня безнравственной, способной на предательство?

Внезапно Бенджамин улыбнулся, будто радуясь тому, что ему вновь удалось вывести Патрисию из себя.

— Безнравственная — это сильно сказано, — заметил он с усмешкой. — Но вам, должно быть, безумно жаль, что из-за какой-то работы вы расстались с беднягой Уилсоном, даже не поцеловав его на прощание.

Патрисия задохнулась от возмущения. С каким наслаждением она отвесила бы сейчас этому самодовольному типу увесистую пощечину! Однако, сделав над собой усилие, Патрисия взяла себя в руки.

— Похоже, вас тоже не поцеловали на ночь, — насмешливо сказала она.

Бенджамин пристально взглянул на нее и шагнул за порог.

— Не засиживайтесь допоздна за работой, — бросил он на прощание и захлопнул за собой дверь.

Вот негодяй... — подумала Патрисия, качая головой.

3

Прошло несколько недель. Между Патрисией и Бенджамином Рейвеном установились ровные деловые отношения. Робби Уилсон часто звонил ей домой, и порой они отправлялись в ресторан или в театр. Патрисия сразу же дала понять своему новому знакомому, что между ними возможны только дружеские отношения, и, казалось, Робби согласился довольствоваться этим.

Однажды в пятницу утром, накануне уик-энда, в офис неожиданно позвонил Джереми Рейвен. Узнав его голос, Патрисия обрадовалась.

— Джереми, мне очень приятно снова слышать вас! — воскликнула она. — Но, к сожалению, Бенджамина нет на месте. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Я так давно не слышал ваш милый голосок, Патрисия, — сказал Джереми.

Действительно, они не разговаривали с того памятного дня, когда Патрисия пригласила Джереми на ланч.

— Как дела, Джереми? — спросила она, чувствуя, что ему хочется немного поболтать.

Помолчав, он ответил печально:

— Честно говоря, Патрисия, бывали дни, когда мои дела шли намного лучше.

— Вы себя неважно чувствуете? — встревожилась Патрисия.

— Я... со мной все будет в порядке. — Джереми явно бодрился.

— Вы были у врача? — с растущим беспокойством продолжала расспрашивать Патрисия.

— Я же сказал, Патрисия, все будет хорошо.

Патрисия стала задавать наводящие вопросы, пытаясь выяснить, что случилось с Джереми, но его ответы были очень уклончивы.

Когда он наконец попрощался и повесил трубку, Патрисия глубоко задумалась. Может быть, ей следовало разыскать Бенджамина и сообщить о странном звонке его отца? Но ее шеф вряд ли отменит важную деловую встречу и поедет проведать отца без веских на то оснований. Возможно, подумала Патрисия, мои опасения действительно напрасны...

Она вернулась к работе, но мысли о Джереми Рейвене не давали ей покою. Ей было жаль пожилого человека, рядом с которым, возможно, сейчас никого не было.

Взглянув на часы, Патрисия увидела, что приближается время ланча. Быстро приняв решение, она покопалась в ящике стола и нашла визитную карточку Джереми Рейвена, которую тот дал ей в день знакомства. Он жил довольно далеко от центра, и Патрисии потребовалось минут сорок, чтобы добраться до его уютного красивого коттеджа.

Патрисия очень надеялась, что Джереми, несмотря на недомогание, сможет открыть ей дверь, хотя, судя по голосу, он был довольно слаб.

Но все ее опасения, как оказалось, были совершенно напрасны. Патрисии не пришлось долго ждать, дверь после ее звонка распахнулась почти моментально, и она увидела бодрого здорового Джереми Рейвена с сияющей улыбкой на лице.