Тайны осени (СИ)

- А что, муж так и не вернулся и ничем не помог? – спросил Георгий.

- Да нет, приходил, - фыркнула Анна не то с досадой, не то с презрением. – Только я прогнала. До сих пор не знаю, правильно ли поступила, оставив дочку без отца. Может, все тогда бы по-другому сложилось, и моя Наташенька сейчас жива была?

Она всхлипнула и с тоской посмотрела на Георгия.

- Вы долго его любили?

- К тому времени уже нет. Я его стала даже ненавидеть. Настолько я была вымотана пеленками, яслями, бесконечными ангинами, ветрянками вперемешку с экзаменами, учебниками, лекциями. Я ничего не успевала, даже поесть. И во всем винила его, своего бывшего. Но время, слава Богу, шло дальше. Дочка выросла красавицей. Как и ее мамочка, - Анна хмыкнула, - выскочила замуж в семнадцать лет. Вы ведь не осуждаете ранние браки?

Она в упор глянула на Карелина, застав врасплох своим вопросом.

- Н-нет, - спохватился Георгий, - не осуждаю, хотя и не приветствую. Но согласен, что возраст не всегда показатель зрелости. Бывают двадцатилетние мудрее некоторых сорокалетних. А иным и в сорок пять противопоказано заводить детей, дабы уберечь произведенное потомство от недостатка воспитания. Но я полагаю, у Вас не тот случай?

- Не тот, - согласилась Анна. – Проблемы возникли в другом и несколько позже.

Она посмотрела совершенно трезвым взглядом на Георгия, мучаясь над вопросом, стоит ли посвящать в семейные тайны постороннего, к тому же мужчину. Ведь у них, у мужиков, совсем другие взгляды и ценности! Она замотала головой из стороны в сторону, прогоняя ненужные мысли. Да ладно, чего уж теперь! И продолжила.

- А через четыре года у нас появился Артемка,  - от этих слов глаза ее засветились, наполнившись любовью и слезами.  Голос приобрел необыкновенную мягкость и нежность. – Он очень похож на меня. Все говорят, - будто убеждала кого-то Анна.

- Значит симпатичный, - сделал комплимент Георгий и неожиданно для себя отметил, что Анна была бы «очень даже ничего», если бы не красная кожа лица и ужасные мешки под глазами.

- Я не то хотела сказать, - очень по-детски смутилась женщина  и застенчиво отмахнулась ладошкой. – Сама знаю, что выгляжу отвратительно. Но все равно, спасибо, - и добавила с кокетством, неистребимым в женщинах никакой силой, - я ведь в молодости действительно была красивой.

- Зачем же Вы тогда так безжалостно поступаете с собой? – с опаской ступил на скользкую почву Георгий и кивнул на вторую початую бутылку.

Анна сложила руки на столе, облокотилась на них грудью и, вытянув шею к Георгию, зашептала, преобразившись в старую пьяную женщину:

- А Вы знаете, что чувствует женщина, когда ей говорят, что ее ребенок обречен? Когда родился Артемка, врачи отказались помочь, потому что были бессильны. Заболевание, увы! здесь не лечится! Но все же оставили нам крошечную надежду. Посоветовали отвезти за границу. Там, как будто бы шансы ребенка поправиться увеличивались. Так что, копите денежки!

Анна, не останавливаясь, продолжала:

- Натка таскала его по больницам, профессорам, но все без толку. А денег взять было негде. Муж Наташку бросил, история повторилась, - Анна шмыгнула носом и вытерла кулаком слезу с подбородка. – Я просто задыхалась от бессилия помочь самым родным людям. И сломалась. Работала в больнице, где спирт всегда был под рукой. А когда Бог послал нам Бориса, пить бросить я уже не смогла.

- Боря влюбился в них обоих сразу и насовсем – в Наташу и Артемку. Он хорошо зарабатывал и скоро увез их в Германию. В это трудно поверить, но Артемку там поставили на ноги! – глаза Анны светились счастьем. – Господь не оставил нас.

- А почему они не забрали Вас к себе?

- Это не все так просто, неужели Вы не понимаете? Постоянное лечение требует больших расходов. По нашим меркам Борис хорошо зарабатывал, но миллионером, к сожалению, не был. Не хватало еще меня им на шею.

Она тяжело вздохнула. Воспоминания болью отозвались в измученном тоской сердце. Застывший взгляд отгородил ее от реальности. Горькая складка пролегла между бровей, выразив глубокое женское страдание.

- Вы хотите спросить самое главное? Как случилось, что моя дочь умерла, - собрав силы, посмотрела на Георгия Анна.

- Только если Вы сами захотите рассказать.

- Для всех это было шоком, абсурдом! А для меня концом жизни. У них только-только все начинало налаживаться. Артем пошел на поправку, Борис нашел отличную работу, за которую платили хорошие деньги. Они очень любили друг друга…Но однажды утром Наташа не проснулась. Просто умерла во сне. Сердце остановилось. Артемка остался с Борисом и его мамой. Они тоже любили его, но решили, что больному ребенку лучше будет в специализированном интернате, - Анна застонала и большими глотками опорожнила фужер коньяка.

За время разговора в пепельнице образовалась внушительная гора окурков. Свет в комнате стал тусклым, приобретя сизый оттенок.

- Вы позволите? – Карелин отошел к окну, чтобы открыть форточку. А больше для того, чтобы не смотреть в глаза Анне. Это было слишком тяжело. «Не преувеличил Петр, - подумал Георгий, - досталось женщине в жизни. Как еще в «психушку» с такими сюрпризами не угодила!»

И, словно читая его мысли, Анна поделилась:

- Знаете, Георгий, меня однажды в «дурдом» увозили. В сильном запое я была. И стала мне покойная Натуся везде мерещиться. Как живая. Разговаривает со мной, обнимает.

Она резко прервалась. Несколько раз безуспешно чиркнув спичкой о драный коробок, она прикурила от предложенной Георгием зажигалки. Пальцы не слушались и мелко подрагивали. Мягкий серый пепел пылинками оседал то на платье, то на скатерть, то на мохнатые тапочки Анны.

- С тех пор я боюсь ночей.

Карелин украдкой взглянул на часы и ужаснулся. Стрелки приближались к половине второго.

Анна перехватила его взгляд, поднялась со стула и направилась в прихожую, на ходу махнув за собой рукой:

- Вам пора, уже поздно. Ведь завтра на работу?

Карелин, не возражая, последовал за ней. Как же он устал! На работе так не уставал, как за этот вечер.

- Мне действительно нужно идти. Рано вставать, а до дома далеко. К тому же придется искать такси, машину оставлю здесь. Надеюсь, ничего не случится?

- Не переживайте, у нас двор спокойный. И простите за испорченный вечер.

- Ну что Вы…

- Нет-нет, я знаю. И спасибо еще раз за то, что пришли. Не сердитесь за мою откровенность и за то, что я сейчас скажу.

Она опустила глаза и продолжила совершенно трезвым голосом:

- После того случая, когда Вас увезла «скорая», я про Вас часто вспоминала. Нет, не подумайте ничего такого, - она смутилась, оправдываясь. – Вы должны меня понять. После того, как умерла Наташа, жизнь потеряла для меня всякий смысл. Я никому не была нужна. А тут Вы падаете мне под ноги, и Господь дает мне шанс спасти Вас. Вы не представляете, что это для меня значило, - она косо поглядела на Георгия и добавила, - там, где я работала по моей вине умер человек.

«Я знаю» – чуть не вырвалось у Карелина, но он вовремя сдержался.

- Наверное, я все-таки не совсем бесполезный человек на этом свете. И нужна была хотя бы для того, чтобы оказаться в нужный момент  в нужном месте - рядом с Вами и с моими знаниями реанимации.

- Вы нужны в первую очередь своему внуку. Не забывайте, Вы для него единственная родная кровь, - Карелин говорил мягко, уверенно.

- Моя кровинка…Я хотела его забрать, но кто мне его отдаст? И свою жизнь я не могу изменить, - безнадежно махнула рукой Анна, - у меня больше нет сил. И я никогда его уже не увижу…

- Время пройдет, и все наладится. Нужно только захотеть.

Карелин толкнул дверь и вышел.

Нюрка стояла в коридоре и стеклянными глазами смотрела на захлопнувшуюся дверь. Время вокруг нее замерло. Снова одна. Она почувствовала легкий озноб и неприятное чувство чего-то холодного и темного. Страх стал подступать все ближе и ближе, заполняя все свободное пространство вокруг, окружая ее со всех сторон, проникая через кожу, замораживая сердце. Прогнать его можно было только одним проверенным способом. Она быстро юркнула в комнату, порылась в серванте и выудила запечатанную бутылку.