Тайны осени (СИ)

«Красивая, сука!» – подумал Карелин, не обращая внимания на ее слова, и окинул  совершенно иными в представшей ситуации глазами с головы до ног теперь уже несостоявшуюся супругу. Он не спеша направился к юному «казанове», который суетливо шарил руками по полу в поисках одежды и обуви, и, протянув руку, перевернул стакан. Кусочки холодного льда с остатками воды сверкающим каскадом посыпались на обнаженное мужское тело.

- Я сейчас уйду…Это не то, что Вы думаете…- сбиваясь мямлил «герой-любовник», подрагивая то ли от холодных брызг, то ли от страха.

- Не сомневаюсь, только хочу помочь, - жутким голосом произнес Георгий и, широко размахнувшись, сложил кисть в большой крепкий кулак.

Но, глядя в это насмерть перепуганное лицо, ему вдруг стало ужасно противно. Он не стал бить, а только крепко схватив за шею непрошеного гостя, завернул высоко за спину руку и, протащив по коридору, вышвырнул на лестничную площадку в том виде, в каком застал его пять минут назад.

Карелин вернулся в комнату, где Ирина пыталась прийти в себя, справляясь с шоком при помощи водки.

- Водка в такую жару? Фу, Ира, это дурной тон! – слегка скривив губы, сказал он и, помолчав, добавил, - ты его любишь?

Ирина помотала головой из стороны в сторону.

- Я так и знал.

Он направился к входной двери. Остановившись на полпути, оглянулся и сказал, пристально посмотрев ей в глаза:

- Жаль. Я бы, наверное, смог тебя понять, если бы ты всерьез полюбила. А так…

Он не закончил фразу, порылся в кармане и кинул на столик у зеркала ключи.

Дверь громко хлопнула, огласив в жизни Георгия Карелина очередной крутой поворот.

Он не заметил, как очутился  в машине, мчащейся по городу с немыслимой скоростью. Все его хладнокровное спокойствие было результатом громадных усилий железной воли, так пригодившейся в этой глупейшей на его взгляд ситуации.

На самом деле Карелин был зол. Ему хотелось кричать во весь голос, как сильно он сейчас зол. Зол на этого «сопляка с силиконовыми мускулами», на Ирину, благодаря которой он чувствовал себя лосем с большими рогами и на себя за то, что приперся так не вовремя и увидел всю эту гадость.

Но по мере того, как запас литературных, нелитературных, печатных и непечатных выражений в адрес отсутствующих любовников в бранной речи Карелина иссякал, его большая кипящая злость потихоньку угасала. И подъезжая к небольшому местному рынку он уже пришел к выводу, что Бог намеренно привел его в тот момент домой, дабы уберечь от дальнейших более неприятных сюрпризов в жизни, если бы он женился на этой женщине.

С этой мыслью он притормозил у обочины и вышел из машины, чтобы купить что-нибудь прохладительное в ближайшем киоске. Из-за жары или от недавней «бразильской» сцены у него пересохло в горле и стало трудно дышать. Боль за грудиной, о которой он забыл на какое-то время, дала о себе знать, резанув поперек груди. Сделав шаг, Карелин почувствовал, что ноги его стали ватными, и он куда-то проваливается. Темная  пелена заслонила свет в глазах, и он, теряя сознание, сполз на горячий пыльный асфальт, скользя по сверкающей полировке любимой машины. Дальше он ничего не помнил.

                             2. НЮРКА

Терпеть этот невыносимый яркий свет не было больше сил. Нюрка пошевелилась и приоткрыла один глаз. Попытка определить точное время суток увенчалась полным провалом. Но то, что день был в самом разгаре, она не сомневалась. Неопровержимыми доказательствами того явились чудовищная жажда и сухость во рту, нарастающая головная боль и чувство того, что кто-то пропустил это несчастное тело через гигантскую мясорубку. В общем, все признаки классического похмельного синдрома были налицо. В висках стучала, вернее, гремела одна единственная мысль: «Если сейчас не глотнуть хоть капельку, смерть последует неминуемо и бесповоротно». Такой исход событий ей явно не нравился, и, тяжело опираясь на непослушные верхние конечности, а в простонародье руки, Нюрка села, спустив ноги с дивана, который  верно служил ей постелью.

Сейчас нужно было встать и поискать чего-нибудь высокоградусного. Или не очень высокоградусного. Короче, годился любой напиток, способный привести в относительный порядок внутренности этой косматой головы, давно не помнящей ножниц парикмахера, способный устранить ломоту ног и дрожь рук, прояснить взор и мозги вот уже год направленные на одну цель - выпить.

Нюрка поправила голубенький бантик у выреза горловины помятой ночной сорочки и мутными глазами окинула комнату. Телевизор был выключен, цветы на подоконнике весело распускали красные лепестки, стул стоял там, где ему и положено было стоять - около стола. На пестрой клеенке последнего живописно располагались остатки вчерашнего ужина – кусок яичницы в зажаренной сковородке, обильно рассыпанные вокруг крошки хлеба и полбанки «леща в томате». Натюрморт украшала бутылка, уважительно расположенная в самом центре. Небольшая хрустальная рюмка стояла рядом.

Прошлепав босыми ногами к вожделенному объекту, Нюрка обнаружила, что водки нет ни грамма. Для уверенности она потрясла бутылку вверх дном, но даже это не помогло. Сосуд был абсолютно пуст и даже сух. Согнувшись в три погибели, она заглянула под диван в надежде найти что-нибудь там. Ее рискованная попытка привела к непредсказуемому, но логичному исходу. С грохотом, уцепившись за край клеенки со всем, что на ней было, Нюрка свалилась на пол. Больно стукнувшись лбом, она произнесла что-то отдаленно напоминающее «елки-палки», которое относилось скорее к разочарованию из-за напрасных поисков, чем к полученной черепно-мозговой травме.

Отсутствие в данный момент горячительного лишь отчасти огорчили целеустремленную натуру, поскольку падение все же не было напрасным. В углу у телевизора, куда уткнулась лицом упавшая Нюрка, было обнаружено и без промедления собрано в крепкую сумку, некогда пошитую из старых джинсов, определенное количество пустых бутылок. Поблагодарив всех причастных и непричастных к данному обстоятельству лиц  за то, что через какие-нибудь пятнадцать минут эта порожняя стеклянная тара превратится в живительную огненную воду, Нюрка скинула ситцевое ночное платье, обрядившись в дивный сарафан с красными маками на желтом поле.

Гремя бутылками в пустом подъезде, она спустилась по лестнице и вышла во двор. Взрослое население ближайших домов вероятнее всего таилось от сорокаградусной жары где-нибудь в тени садов собственных дач, либо на берегах спасительных водоемов или же просто в помещениях, обдуваемых всевозможными вентиляторами и кондиционерами. В любом случае, по дороге к ближайшему киоску с ласкающей глаз надписью «Прием стеклопосуды»Нюрка встретила лишь одного покрытого испариной дедулю с батоном в прозрачном целлофане, ковыляющего  по направлению к соседнему подъезду да безумную молодую мамашу, вздумавшую по такой жаре прогуливать трехлетнего малыша. У последнего нездорово алели щеки, а сам он вяло плелся, уцепившись за родную руку.

Но по мере приближения к цели, имеющей вышеупомянутое название, Нюрку обступала все более сгущающаяся толпа лиц, вне зависимости от погоды имеющая место быть в таких местах народного скопления, как рынки местного значения, куда в скором времени, а точнее через семь с половиной минут она и прибыла.

Быстро найдя нужный домик, она заглянула в окошко. Хозяин понимающе посмотрел ей в лицо, ловко собрал и составил в корзину предложенные бутылки и отсчитал причитающуюся сумму. Пересчитав только что появившуюся наличность, Нюрка довольно улыбнулась и направилась туда, где всем желающим, достигшим совершеннолетия, отпускали винно-водочные изделия в широком ассортименте.

От приятных размышлений на тему «что же вкусненького сегодня ей прикупить в качества закуски» Нюрку оторвал визг тормозов белой машины иностранного производства, чуть не сбившей ее у самого края тротуара. Обозвав водителя подходящим для этого случая словом и вовремя отскочив в сторону, она позволила машине припарковаться, а авто-владельцу  выйти из нее в следующее мгновение. Немного отдышавшись и подумав, она пришла к выводу, что если у этого «идиота», только что чуть не лишившего ее жизни путем наезда, есть возможность иметь такую красивую, а, стало быть, дорогую машину, значит логично предположить следующее. Он может и даже обязан возместить ей моральный ущерб за испуг и материальный - за оторвавшийся  в момент прыжка в сторону ремешок «босоножки». Возмещение может выглядеть в виде некоторой символической, но безусловно оправданной суммы. С подобными мыслями Нюрка направилась к показавшемуся из-за машины водителю.