Рыцарь моего сердца

— Ты знаешь это из собственного опыта? — поинтересовался он.

— И из собственного тоже. Мне тоже пришлось пережить нелегкие времена. Сначала, три года назад, тяжело заболел отец. Для лечения ему требовались дорогие лекарства и процедуры, на которые ушло очень много денег. Они, конечно, не спасли его, но помогали облегчить страдания. Мы с Синди переехали сюда, чтобы помогать маме ухаживать за ним. Отец наотрез отказался лечь в больницу, и нам пришлось нанять медсестру, которая проводила курс лечения на дому, а уколы я делала сама. Он умер через восемь месяцев, а еще через полгода от инфаркта умерла и мама. Не знаю, как я все это пережила. — Она грустно улыбнулась. — Единственное, что меня тогда поддерживало, это сознание того, что я должна беречь себя ради Синди. Должна вырастить ее, поставить на ноги. Ведь у нее, кроме меня, никого нет.

— А что же ее отец? Он совсем не помогает тебе?

Оливия прикусила свой глупый язык, но было уже поздно. Теперь придется как-то выкручиваться.

— Видишь ли… в общем… он регулярно предлагает помощь, но я решительно отказываюсь.

— Почему? — удивился он. — Ведь это же его дочь и его святая обязанность обеспечивать ее, хотя бы частично.

— Я предпочитаю быть независимой во всем.

Он пожал плечами.

— Не понимаю. Впрочем, ты всегда была упрямицей. Еще раз прими мои соболезнования по поводу смерти твоих родителей. Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все эти испытания. — Он действительно сочувствовал ей, хотя не питал теплых чувств к ее покойным родителям из-за того, что они разлучили его с Оливией. Но это давно прошло, а сейчас он сочувствовал ей просто, ну… просто как хорошему человеку. Ну, может, не совсем просто. Он коснулся ладонью ее щеки. — Нелегко тебе пришлось, да?

Она вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась.

— Теперь уже ничего. Все потихоньку налаживается.

Дерек не отрываясь вглядывался в ее черты, такие родные и любимые когда-то, такие близкие и в то же время далекие.

— Оли? — Этим сокращенным ласковым именем он называл ее тринадцать лет назад, когда они еще были вместе и любили друг друга.

— Да? — прошептала она и затаила дыхание в ожидании… сама не зная чего.

— Мне кажется, я хочу поцеловать тебя.

— Только кажется? — улыбнулась она уголками губ.

— Нет, я уверен, что хочу этого.

Оливия молчала, только сердце колотилось в груди, словно пойманный в силки заяц. Не отрывая от нее напряженного взгляда, он придвинулся вплотную, погрузил руку в волосы на затылке, и она, словно загипнотизированная, наблюдала, как медленно, как мучительно медленно приближается его лицо. Когда их губы соприкоснулись, она почувствовала, как сердце ухнуло куда-то вниз и распалось на сотни трепещущих бабочек.

Его губы были мягкими, теплыми и в то же время требовательными. Вторая его рука обвилась вокруг ее талии, прижимая ее к твердому мужскому телу. Господи, она уже и забыла, как хорошо это бывает! От него исходило ощущение мужской силы и обаяния. Это был уже не пылкий юноша, а зрелый мужчина, искушенный в искусстве любви. Околдованная, Оливия позабыла обо всем на свете.

Внезапно Дерек прервал поцелуй, поднял голову и убрал руки.

— Извини, я, кажется, немного увлекся. Просто в последнее время я отвык от женщин. — Он тяжело вздохнул и, обойдя ее, направился к крыльцу. — Спокойной ночи, Оливия.

Оглушенная, ошеломленная, она молча смотрела ему вслед.

4

Утром, когда Синди заканчивала завтрак, собираясь идти в школу, а Оливия домывала блюда из-под закусок, слишком большие, чтобы заложить их в посудомоечную машину, они услышали во дворе какой-то шум. Кто-то громко чертыхался. Выглянув в окно кухни, Оливия увидела машину Дерека, стоявшую возле гаража, и самого Дерека, который изрыгал проклятья.

— Что там случилось, мам? — Синди бросила вилку и тоже подбежала к окну.

— Кажется, у нашего нового жильца какие-то неприятности с машиной. Пойду узнаю в чем дело.

— И я с тобой. — Синди подхватила сумку и помчалась из кухни.

— Синди, вернись, ты же не доела свой завтрак! — закричала ей вслед Оливия.

— Я больше не хочу, мам! — прокричала несносная девчонка из холла, затем Оливия услышала, как хлопнула входная дверь.

Она покачала головой и отправилась вслед за дочерью.

Когда она подошла к гаражу, то застала следующую картину: Дерек Логан нервно вышагивал рядом со своим красавцем «ламборджини» ярко-красного цвета, а Синди стояла и разинув рот глазела на надпись, сделанную из баллончика с желтой краской, на капоте машины, гласившую «Совратитель малолетних».

Оливия остановилась как вкопанная и искоса взглянула на Дерека. Он был бледен, и его кулаки нервно сжимались и разжимались.

— Я должен был это предвидеть, — пробормотал он. — Надо было загнать ее в гараж. Болван! Идиот!

Оливия встрепенулась.

— Так ты не поставил машину в гараж, как я тебе сказала? Но почему?

— Ты забыла дать мне ключи от гаража, а потом была занята на приеме — я не захотел тебя беспокоить. А потом… забыл. Я подумал, что за одну ночь ничего с ней не случится, ведь она же стоит на частной территории. — Он невесело усмехнулся. — Как видно, я недооценил упорное нежелание горожан дышать одним воздухом со злостным преступником.

Оливия все еще никак не могла прийти в себя от потрясения, поэтому плохо соображала.

— Но… разве у тебя нет сигнализации? — спросила она.

— Есть, конечно, — ответил он, — но либо она не сработала, либо негодяи каким-то образом сумели отключить ее. Черт, эти покрышки были сделаны для меня по специальному заказу, из сверхпрочной резины, как у гоночных автомобилей. Они обошлись мне в кругленькую сумму.

Только сейчас Оливия обратила внимание на то, что все четыре колеса спущены. Ну, это уж слишком. Оливия почувствовала, как в ней закипает гнев. Наглецы посмели оскорбить честь и достоинство ее жильца, нанести ему материальный ущерб, к тому же на частной территории. Ее территории!

— Вот дерьмо! — услышала она рядом голос Синди, про которую забыла.

— Синди! Прекрати выражаться и отправляйся в школу. — Заметив колебания дочери, твердо добавила: — Немедленно, иначе опоздаешь.

— Но, мам, — девочка явно хотела остаться и посмотреть, что будет дальше.

— Синди! В школу!

Та неохотно перебросила сумку через плечо и поплелась по дорожке к воротам, ворча что-то себе под нос.

Оливия проводила ее взглядом, затем повернулась к Дереку.

— У тебя с собой мобильник? — спросила она.

— Да, конечно. Правда, я его отключил, но на всякий случай ношу с собой. — Он включил телефон и подал ей. — Куда ты собираешься звонить?

— Шерифу Дилону, разумеется. Сообщить о преступлении, совершенном на территории частного владения.

— Шерифу Дилону? — Дерек усмехнулся. — Да он всегда терпеть меня не мог, тем более сейчас, когда в глазах всех добропорядочных граждан я преступник, совратитель малолетних. Да он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь мне, разве что поблагодарит тех, кто это сделал.

— Посмотрим. — Оливия решительно набрала номер полицейского участка.

Шериф Тим Дилон вытер носовым платком взмокший под фуражкой затылок, вернул головной убор на место и крякнул.

— Когда ты вернулся, Логан? — спросил он.

— Вчера.

— И уже успел во что-то вляпаться… — Он хмыкнул. — Прямо как в старые добрые времена, помнишь?

— Еще бы, — усмехнулся Дерек. Мальчишкой он частенько попадал в полицейский участок за мелкие проделки вроде воровства яблок из сада миссис Брукс.

— Ну так что тут у вас случилось? — посерьезнел Тим Дилон.

— А случилось то, шериф, что ночью какие-то негодяи испортили машину мистера Логана, причем произошло это на территории частного владения.

— Ты хочешь сказать, Оливия, что злоумышленники забрались на твою землю и испортили машину Логана.

— Вот именно.

— А что с машиной?