Перекресток любви

Филипп посмотрел на супругу и продолжал:

— Следующие годы были самыми трудными. Люди, у которых за плечами был огромный опыт, не могли серьезно воспринимать такого юнца, как я, в качестве главы огромного синдиката, имеющего филиалы в разных странах. Это просто противоречило их традиционным представлениям о руководителе…

Чувствуя на себе жесткий мужской взгляд, Элен догадывалась, что к ней он не имеет отношения. Это был взгляд молодого руководителя финансовой империи, заставившего и друзей, и недругов поверить в конце концов в его, Крэга, способности и силу.

Вероятно, ему действительно тогда досталось, подумала Элен, если даже сейчас, при одном воспоминании о тех годах, лицо его стало суровым, глаза надменными.

— Но ты одержал победу, — убежденно произнесла она, будто кто-то мог в этом сомневаться.

Выражение его лица не изменилось.

— Да, — твердо сказал он.

Господи, была ли она ему парой? Теперь Элен в этом очень сильно сомневалась.

— А я ничего не знаю о своем прошлом, — задумчиво заговорила женщина. — Фотоальбом, который ты принес в клинику, рассказал о событиях, совершенно забытых мною. Я только поняла, что у меня, наверное, было не очень счастливое детство. Совсем не помню мамы, даже не знаю, как ее потеряла… А в школе я была счастливой? Или чувствовала одиночество?

Элен помолчала, мысленно перебирая фотографии, которые подолгу изучала в клинике.

— Потом я выбрала профессию детской медицинской сестры… А был ли у меня какой-нибудь приятель? И вообще, какую вела жизнь, пока не встретила тебя? Меня любили, за мной ухаживали?

— Сомневаюсь, что у тебя было много приятелей, — ответил Филипп, — может, только в платоническом смысле. В этом отношении ты была совершенно неопытной.

Элен разозлилась.

— Ну, уж этот недостаток ты, наверное, быстро устранил!

Он громко расхохотался.

— И, должен признаться, с очень большим удовольствием, моя дорогая. Ты оказалась прилежной ученицей.

Филипп приподнялся в шезлонге и поцеловал жену. При этом насмешка так и не покинула его глаз.

— Ну, я думаю, самое время заняться обедом, — сменил он тему.

Через час они ели суп, жареную индейку и салат. Потом немного посидели перед телевизором, и наконец Филипп заявил, что пора отправляться спать. Элен ничего не оставалось, как принять его помощь. Опустив голову, она покорно стояла, пока муж снимал с нее одежду. Но, как ни старалась, не могла контролировать частоту своего дыхания, совладать с краской, заливающей щеки. Она реагировала на каждое прикосновение его пальцев к обнаженному телу и чуть не вскрикнула, когда, снимая лифчик, он дотронулся до ее груди. Однако прошлая ночь заставила смириться с неизбежностью оказаться перед ним раздетой.

Уединившись в ванной комнате, Элен испытала облегчение и стояла под теплым душем гораздо дольше, чем хотелось. Филипп терпеливо ждал с полотенцем в руках.

Она собралась было сказать, что справится сама, но, глянув в его глаза, поняла, что это уже граничит с глупостью. Супруга потянулась за ночной сорочкой, но крепкие пальцы перехватили ее левую руку.

— Не надо, — тихо попросил Филипп. — Вся чувственность пропадает от этой одежды…

Элен затаила дыхание, губы задрожали, непрошеные слезы вдруг покатились по щекам.

— Как ты мог сказать такое? — дрожащим голосом произнесла она.

Филипп провел пальцем по ее носу, затем коснулся уголка губ.

— Очень просто, — ответил он. Внутренне Элен бунтовала, но его легкое прикосновение уже принесло сладкое чувство облегчения, волной разлившееся по всему телу.

Я могу закрыть глаза, и тогда меня как бы не будет существовать, подумала она, поглощенная своими ощущениями. Два чувства боролись в ней: хотелось убежать, спрятаться, остаться одной, и в то же время она желала нового прикосновения его рук и губ. Второе чувство было явно сильнее — у нее вдруг появилось огромное желание воплотить в реальность все свои эротические мечты.

Филипп наклонился, нежно поцеловал жену в губы, и стон наслаждения непроизвольно вырвался из ее груди. Поцелуй заставил прижаться к нему, вызывая желание продолжить эту сладостную минуту. Господи, забеспокоилась Элен, я просто таю, готова раствориться в любимом. Ей хотелось большего, чем слияние губ, много большего. Казалось, тело признало мужчину и теперь заставляло сознание сделать то же самое. Она опять чуть не заплакала, когда почувствовала, что Филипп отпускает ее губы. Он поднял голову, а жена все еще продолжала тянуться к нему, ничего не видя перед собой, сгорая от желания вновь слиться с ним в волшебном поцелуе. Понадобилось несколько секунд, прежде чем женщина смогла спуститься на землю.

Взглянув ему в глаза, она вдруг увидела, сколько в них страсти. И чего-то еще, что невозможно было понять до конца.

Ее губы пересохли, прямо-таки горели, не позволяя произнести ни слова. Никогда еще Элен не чувствовала себя такой ранимой и беспомощной. В висках бешено стучала кровь. Она машинально попыталась поднять безжизненную руку, но лишь скривилась от боли.

— Я думаю, тебе пора в постель, — заявил Филипп, наблюдая, каких усилий ей стоило собраться с силами.

Он взял здоровую руку супруги, и при этом его пальцы скользнули по женской груди, но Элен почувствовала их силу, и снова горячая волна опалила ее. Его глаза тут же насмешливо вспыхнули.

— Посмотришь телевизор или почитаешь?

Сделав усилие, женщина с признательностью кивнула и покорно позволила отвести себя к кровати.

— Пожалуй, посмотрю телевизор, — сказала Элен. — Поищу что-нибудь интересное.

— Ну отдыхай, дорогая, — улыбнулся супруг. — К тому времени как я побреюсь и приму душ, ты уже будешь крепко спать.

Наблюдая, как муж раздевается и идет в ванную, Элен вновь ощутила, что где-то внутри у нее рождается странное ощущение, сродни полету. Это все Фил! Это он зажигает такое светлое, всеохватывающее чувство.

Пока она, напуганная, блуждает в потемках, Филипп нежно и целеустремленно добивается от нее признания. Но наступит ли такой день, когда удастся до конца понять этого человека?

Все эти мысли утомили ее, ресницы стали потихоньку опускаться, и вскоре Элен провалилась в глубокий безмятежный сон.

4

Дни бежали, и каждый следующий походил на предыдущий. Просыпались супруги довольно рано, одевались и отправлялись на прогулку по пляжу. Возвратившись, завтракали на открытой террасе, после чего Филипп исчезал на час в своем кабинете.

Это было единственное время, которое он уделял работе, не считая редких телефонных разговоров в течение дня. И всегда его деловые распоряжения были очень краткими.

Иногда они устраивали пикник на одном из соседних пляжей или в прибрежном парке. Несколько раз смотрели дома кинофильмы. Но ежедневно сразу после обеда отправлялись в маленькое путешествие по побережью.

С каждым днем боль в правой руке становилась все меньше и меньше, синяки проходили. Элен научилась самостоятельно снимать и надевать одежду. И считала это большим достижением.

Филипп был неизменно предупредителен, следил за тем, чтобы жена не уставала, и постоянно старался чем-нибудь ее развеселить.

Элен начала оттаивать и стала относиться к супругу почти с восхищением.

Она привыкла к легким прикосновениям его пальцев, к теплу мужских рук, обнимающих за плечи или замирающих на ее талии. А соприкосновение их губ доставляло истинное наслаждение. Женщина все чаще ловила себя на том, что с трудом подавляет сильное ощущение, которое появлялось вместе с поцелуями. Ночью она уже не чувствовала себя неловко, если их тела соприкасались. Не отдергивала в испуге руку, когда пальцы Фила сжимали ее запястье.

Однако все это время Элен видела, что он напряжен, с трудом подавляет страсть и держит себя под контролем. Иногда она получала подтверждение своим догадкам в его глазах, когда они темнели и вспыхивали огоньками. Это пугало. Ведь то же самое происходило и с ней. Время от времени ее сжигало страстное ожидание, кровь стучала в висках, она сдерживала себя из последних сил…